— Вы скажите мне, и тогда мы оба будем в курсе. Я знаютолько то, что рассказала мне Джуди, а потом доктор Спайглман. — У ФредаМаршалла начинает дрожать голос. — Он издевался над ней. Можете в это поверить?Он сказал: «Вашему мальчику очень одиноко». А потом: «Он все просит и просит,чтобы ему разрешили позвонить домой и поговорить с мамочкой». Только Джудиговорит, что у него какой-то странный иностранный акцент или дефекты речи,поэтому сразу его понять нелегко. Еще он сказал: «Передай привет своей мамочке,Тайлер», — и Тайлер… — Голос Фреда обрывается, он несколько раз всхлипывает,прежде чем к нему возвращается дар речи. — Тайлер, Тайлер, похоже, так напуган,что может только звать на помощь. — Из трубки доносится рыдание. — И он плакал,Джек, плакал. — Фред Маршалл более не может сдержать чувства и плачет навзрыд.Джек слушает эти печальные звуки, доносящиеся из трубки, и у него щемит сердце.Ему очень жаль Фреда Маршалла. Наконец тот успокаивается. — Извините. Иногдамне кажется, что смирительную рубашку следовало надеть на меня.

— На пленке больше ничего не было?

— Нет, это не все. — Фред шумно вдыхает, прочищая мозги. —Он похвалялся, что собирается сделать. «Быть нофые убийштфа и нофые убийштфа.Мы фше отлишно пофешелитша». Спайлгман процитировал мне этот бред. Я будукосить детей Френч-Лэндинга, как пшеницу. Кошить как пшенишу. Кто так говорит?Что это за человек?

— Если б я знал, — отвечает Джек. — Может, он специальноговорил так, чтобы нагнать больше страху. Или изменить голос. — «Он никогда нестал бы менять голос, — думает Джек. — Он слишком доволен собой, чтобыпрятаться за акцент». — Я возьму пленку в больнице и прослушаю ее сам. Ипозвоню вам, как только узнаю что-нибудь новое.

— И еще, — продолжает Маршалл. — Я, наверное, допустил ошибку.Уэдделл Грин заезжал чуть больше часа тому назад.

— Любое общение с Уэнделлом Грином — ошибка. Так чтослучилось?

— Вроде бы он все знал насчет Тайлера и только хотелуслышать от меня подтверждение. Я подумал, что ему рассказали Дейл илидетективы из полицейского управления. Но Дейл еще не делал о нас официальногосообщения, не так ли?

— У Уэнделла есть целая сеть осведомителей, которые снабжаютего информацией. Если ему что-то известно, так только от них. Что вы емусказали?

— Практически все, — отвечает Маршалл. — И о пленке тоже.Господи, какой же я кретин. Но я думал, это нормально… я думал, что со временемвсе об этом узнают.

— Фред, вы что-нибудь говорили обо мне?

— Только то, что Джуди вам доверяет и мы оба благодарны вамза помощь. Вроде бы я сказал, что вы собираетесь навестить ее во второйполовине дня.

— Вы не упомянули бейсболку Тая?

— Вы думаете, я псих? Это ваши с Джуди дела. Если я чего-тоне понимаю, то не собираюсь говорить об этом с Уэнделлом Грином. По крайнеймере я заставил его пообещать, что он будет держаться подальше от Джуди.Конечно, его репутация всем известна, но я думаю, что он не такой уж подонок,как о нем говорят.

— Не стоило вам с ним говорить, — вздыхает Джек. — Я с вамисвяжусь.

Как только Фред Маршалл отключается, Джек набирает номерГенри.

— Я, наверное, буду у тебя позже, Генри. Сейчас еду вЛютеранскую больницу округа Френч. Джуди Маршалл получила пленку от Рыбака, иесли мне ее отдадут, я привезу ее тебе. Что-то там странное… на пленке Джуди.Вроде бы он говорит с иностранным акцентом.

Генри отвечает, что Джек может не торопиться. Он еще неслушал первую пленку, а теперь подождет, пока Джек привезет ему вторую.Возможно, он услышит что-то полезное, если прокрутит их одну за другой. Вовсяком случае, скажет Джеку, тот же это человек или нет.

— За меня не волнуйся, Джек. Вскоре миссис Мортон должнаотвезти меня на KDCU. Сегодня Джордж Рэтбан зарабатывает на масло к моему хлебу— шесть или семь рекламных объявлений.

«Даже слепой видит, что сегодня вечером вы собралисьугостить вашу невесту, жену, любовницу, лучшую подругу отменным обедом, и есливы действительно хотите продемонстрировать своей пассии любовь и уважение,привезите ее к „Кузен Баддис Риб Криб“ на Саут-Вабаш-стрит в самом центре ЛаРивьеры».

— Пассии, значит?

— Именно так. Джордж Рэтбан любит обобщения.

Смеясь, Джек говорит Генри, что обязательно заглянет к нему,и вжимает в пол педаль газа, увеличивая скорость «доджа» до семидесяти. А чтосделает ему Дейл? Штрафанет за превышение скорости?

***

Он паркуется перед фасадом в больницу вместо того, чтобы ехатьна стоянку, и шагает к дверям, думая о Долинах и Джуди Маршалл. Ситуацияменяется все быстрее, но в центре событий — Джуди Маршалл… нет, Джуди и он.Рыбак выбрал их сознательно, в отличие от трех первых жертв. Эми Сен-Пьер,Джонни Иркенхэм и Ирма Френо — обычные дети примерно одного возраста, на ихместе мог оказаться любой другой ребенок, но Тайлер — сын Джуди Маршалл и этимвыделяется среди остальных. Джуди заглядывала в Долины, Джек путешествовал поним, а Рыбак живет там, как раковая клетка — в здоровом организме. Рыбак послалДжуди магнитофонную запись, Джеку — тошнотворный подарок. Находясь у ТэнзиФрено, он понял, что Джуди — его ключ и дверь, которую может открыть этот ключ,и куда может вести эта дверь, как не в Запределье Джуди?

Запределье. Господи, как здорово. Более того, прекрасно.

А-а-а… слово вызывает в памяти Джуди Маршалл, а когдамысленным взором он видит ее лицо, дверь в его сознании, дверь, котораяпринадлежит только ему, распахивается. На мгновение Джек Сойер останавливается,застывает как истукан в шести футах от входа в больницу.

Через дверь в его сознание врывается поток образов:остановившееся колесо Ферриса, копы Санта-Моники, кучкующиеся за желтой лентой,огораживающей место преступления, свет, отражающийся от лысого черепачернокожего мужчины. Да-да, лысая голова чернокожего мужчины, которую он нусовершенно не хочет видеть, вновь перед ним, прямо-таки на блюдечке с голубойкаемочкой. Была и гитара, но гитара где-то в другом месте, гитара, котораяпринадлежала великолепному требовательному, сострадательному, не знающемужалости Спиди Паркеру, благословенному Господом, лишенному Господом глаз,любимому Господом Спиди, который касался струн и пел:

Странник Джек, Странник Джек,

Будешь ты брести весь век,

Но обратный путь домой…

Миры вращаются вокруг него, миры внутри миров, другие миры,расположившиеся вдоль, разделенные тонкой мембраной, состоящей из тысячей тысячдверей, если только ты знаешь, где и как их найти. Тысяча тысяч красныхперышек, маленьких таких, с грудки малиновки, с сотен грудок малиновок, влетеличерез одну из таких дверей. Дверь Спиди. Перья малиновки и синие яйца тожемалиновки, спасибо тебе, Спиди, и в песне твоей поется: «Просыпайся,просыпайся, сонный лентяй».