Будучи резидентом в университетской больнице Урбаны, Докпровел, разумеется, под контролем опытных специалистов, около сотни различныхопераций и ничуть не реже был ассистентом. До появления в операционной Дейзи Темперливсе они прошли хорошо. Предстояла операция на ноге, сложная, но не угрожающаяжизни. Дейзи попала в автоаварию, или с ней произошел несчастный случай, атеперь ее по частям собирали вновь. Она уже перенесла две операции, и эта,связанная с установкой штифта и еще несколькими рутинными мероприятиями, быладалеко не последней. Через два часа после начала операции заведующегоотделением, который курировал Дока, срочно вызвали в другую операционную. То лииз-за того, что в последние сорок восемь часов он практически не спал, то липотому, что он уже представлял себе, как мчится по автостраде с Нюхачом,Мышонком и другими своими новыми друзьями, но Док ошибся. Не во время операции— после. Назначая медикаментозное лечение, не правильно рассчитал дозировку, идвумя часами позже Дейзи Темперли умерла. Он мог бы спасти свою карьеру,возможности были, но не стал этого делать. Ему позволили окончить резидентуру,после чего он навсегда ушел из медицины. А в разговоре с Джеком существенноупростил мотивы, побудившие его к этому.

Док больше не может сдерживать ураган, разбушевавшийся вживоте. Поворачивает голову и блюет на ходу. Это не первый раз, когда емуприходится расставаться с содержимым желудка, не сбавляя скорости, но самыйболезненный и грязный. Вес головы, шара для боулинга, не позволяет вытянутьшею, а потому блевотина покрывает правые плечо и руку. А то, что вылетает изорта, похоже, отрывается с корнем. Его не удивляет, что в блевотине кровь. Больв желудке только усиливается.

Сам не замечая того, Док притормаживает, а когда вновьсмотрит перед собой и прибавляет газу, то видит, как Мышонок валится набок ивслед за мотоциклом его тащит в поворот.

В ушах стоит гул, словно рядом расположился небольшой, ношумный водопад. До него доносится вопль Мышонка. Он слышит приглушенный крикНюхача: «Нет!» И тут же Нюхач натыкается на большой булыжник или какую-тодругую преграду, потому что его «электра глайд» отрывается от земли,перескакивает через эту самую преграду, летит по сгустившемуся воздуху, чтобыопуститься на Нюхача. Доку приходит в голову, что в своей миссии они потерпелисокрушительное поражение.

Нормальный мир остался за обочиной шоссе, а они по ушивлезли в дерьмо. Он принимает единственно логичное решение: выхватывает изкармана пистолет калибра 9 мм и пытается определиться с первой целью.

Уши прочищаются, звуки жизни обрушиваются на него.

Мышонок все кричит. Док не может понять, как он не слышалрычания собаки, ведь его не могут перекрыть ни рев мотоциклетных моторов, никрики Мышонка. Движущееся рычание — самый громкий в лесу звук. Гребаная собакаБаскервилей бежит к ним, а Мышонок и Нюхач вышиблены из седла. Судя по рычанию,размером она не меньше медведя. Док выставляет пистолет перед собой и ведетмотоцикл одной рукой. Проскакивает мимо Нюхача, который пытается вылезти из-подсвоего байка. Жуткий звук — Док представляет себе, как собака размером смедведя раскрывает пасть, чтобы сомкнуть ее на голове Мышонка, но это видениетут же исчезает. Ситуация меняется с калейдоскопической быстротой, и, если онбудет отвлекаться, эти челюсти могут сомкнуться и на его голове.

Он только успевает подумать: «Это не обычная собака, речьдаже не о размерах…»

…когда что-то огромное и черное выскакивает из леса справаот него и по диагонали несется к Мышонку. Док нажимает на спусковой крючок, игрохот выстрела заставляет животное наполовину развернуться и зарычать на него.Док видит два красных глаза и открытую пасть с длинным языком и множествомострых зубов. Молния ужаса пронзает Дока от темечка до мошонки, его байкразворачивается поперек дороги, замирает. Внезапно Доку кажется, что вокругглубокая ночь. Разумеется, собаку он не видит: как можно разглядеть чернуюсобаку в ночной тьме?

Но тварь вновь разворачивается и бежит к Мышонку.

«Она не бросилась на меня из-за пистолета и потому, что замоей спиной еще двое парней», — думает Док. Его голова и руки, кажется, набралиеще по сорок фунтов каждая, но он борется с избытком массы, выпрямляет руки истреляет вновь. На этот раз знает, что попал в тварь, которая лишь на мгновениесбивается с курса. Морда опять поворачивается к Доку. Тварь громко и протяжнорычит, из пасти брызжет слюна. Хвост или его подобие мотается из стороны всторону.

Когда Док смотрит в раскрытую красную пещеру, его решимостьслабеет, руки становятся еще тяжелее, ему с трудом удается держать голову.Ощущение такое, что он падает в эту красную пасть. Пистолет почти вываливаетсяиз ослабевших пальцев. Тех самых пальцев, которые выписали роковую дозулекарства прооперированной Дейзи Темперли. Тварь бежит к Мышонку. Док слышитСонни, выкрикивающего ругательства. Громкий взрыв справа вырубает оба его уха,вокруг устанавливается блаженная тишина, «Приплыли, — говорит себе Док. —Полночь в полдень».

***

На Сонни темнота сваливается одновременно с рвущей болью вголове и животе. Такой сильной боли он никогда не испытывал и понимает: именноиз-за нее свет померк у него перед глазами. Он и Кайзер Билл в восьми футахпозади Нюхача и Дока и в пятнадцати от поворота узкого проселка. Кайзеротпускает руль и обеими руками хватается за голову. Сонни прекрасно понимает,что тот сейчас чувствует: раскаленный кусок железной трубы длиной четыре футавонзился в макушку и опускается все ниже, добираясь до яиц, сжигая все, чтовстречается по пути. «Эй, парень», — говорит он и тут замечает, что воздухпревращается в густой сироп, словно атомы кислорода и углекислого газа сталитакими липкими, что приклеиваются к коже. Тут Сонни видит, что у Кайзеразакатываются глаза, и понимает, что тот вот-вот отключится. Боль разрывает иего, но он знает, что должен помочь Кайзеру. Сонни протягивает руку к рулю егобайка, наблюдая, как зрачки Кайзера исчезают под верхними веками. Кровьструйками вырывается из ноздрей, тело откидывается назад, потом сваливается всторону. Пару секунд байк тащит своего наездника, потому что один сапогзацепился за руль. Потом сапог соскальзывает, а рука Сонни останавливает байк.

Раскаленная докрасна труба тем временем протыкает Соннижелудок, и выбора у него уже нет; он позволяет байку Кайзера свалиться наземлю, стонет, сгибается пополам и выблевывает всю еду, которую съел за своюжизнь. Когда внутри ничего не остается, желудку определенно становится легче,но боль вгоняет в голову одну огромную спицу за другой. Руки и ноги становятсяватными. Сонни смотрит на свой байк. Вроде бы стоит на месте. Он не понимает,как можно двинуть его дальше, но окровавленная рука поворачивает ручку газа.Ему удается сохранить равновесие, когда мотоцикл трогается с места. «Это моякровь?» — гадает он, вспоминает две красные струйки, вырвавшиеся из ноздрейКайзера.

Шум, который набирал силу, превращается в рев «747-го»,идущего на посадку. Сонни думает, что сегодня у него нет ни малейшего желаниясмотреть на животное, которое может издавать такие звуки. Мышонок был абсолютноправ: это гиблое, гиблое место, двойник очаровательного городка Харко,расположенного на границе с Иллинойсом. Сонни больше не хочется попадать вХарко. Одного раза для него больше чем достаточно.