– Он же был совсем не против попасть в западню,мама, – сказала Даная. – Во всяком случае, после того, как привык кэтой мысли. В конце концов, они оказались замечательными родителями – если несчитать того, что мама время от времени вспоминает о своем титуле.

– Довольно, принцесса Даная, – официальным тономпредостерегла Элана.

– Теперь понимаешь, о чем я говорю? – усмехнуласьДаная императору.

– Ваша дочь будет замечательно одареннойкоролевой, – поздравил Сарабиан Спархока и Элану. – Элении повезло,что на ее троне подряд будут править две такие женщины. Проблемойнаследственной власти всегда были и остаются плачевные проявления бездарности.Сильного короля или императора почти неизбежно сменяет бессильное ничтожество.

– Какова процедура наследования здесь, вИмперии? – спросила Элана. – Насколько я помню, у тебя девять жен.Наследным принцем становится первенец независимо от того, к какой расе принадлежитего мать?

– Разумеется, нет. Трон переходит старшему сыну старшейжены, а она всегда тамулка, потому что первый брак наследный принц заключает стамульской принцессой. Меня самого женили в возрасте двух лет. С остальнымиженами я сочетался браком сразу после коронации. У нас была общая свадьба –восемь невест и один жених. Это помогает избежать ревности и споров о рангах.На следующее утро я был совершенно без сил.

– Ты хочешь сказать, что…

– Ну да. Таков закон. Это еще один способ избежатьупомянутых мной недоразумений. И со всем этим нужно было управиться до восходасолнца.

– Как же они решили, кто будет первой? – снеподдельным интересом спросила Элана.

– Понятия не имею. Может быть, бросали кости. По обестороны длинного коридора было по четыре спальни. Я должен был пройти по этомубесконечному коридору и нанести визит каждой своей невесте. Именно этапроцедура прикончила моего деда. Он вступил на трон не в самом юном возрасте ипопросту не выдержал такого напряжения.

– Не могли бы мы переменить тему? – осведомилсяСпархок.

– Ханжа, – поддела его Элана.

– Интересно, – задумчиво сказала Даная, –Долмант разрешит мне иметь нескольких мужей?

– Даже и не думай, – очень твердо сказал ейСпархок.

Пришли остальные, и все расселись вокруг большого стола, накотором был накрыт обед из блюд, по большей части экзотических.

– Как вы нашли Субата, ваша светлость? – спросилСарабиан у патриарха Укеры.

– Мы пошли прямиком в его кабинет, ваше величество, ион оказался там.

– Эмбан! – укорила Сефрения толстяка церковника,который с подозрением рассматривал непонятное мясное блюдо.

– Прошу прощения, ваше величество, – извинилсяЭмбан. – Ваш первый министр, похоже, до сих пор не избавился от своейпредвзятости.

– А, так вы это заметили, – сухо сказал Сарабиан.

– Еще как заметили, ваше величество, – отозвалсяВэнион. – Впрочем, его светлость слегка перевернул мысли Субата с ног наголову. Он объявил, что мир нуждается в императоре-боге либоархипрелате-монархе. В нынешнем виде обе эти должности выглядят слегканезавершенно.

– Сделать меня богом? Меня? Что за чушь, Эмбан! Мнедовольно проблем с одним правительством. Не хватало только связаться сожречеством.

– Я говорил это не всерьез, ваше величество, –пояснил Эмбан. – Мне просто хотелось немного его встряхнуть. Ваш разговороткрыл ему глаза, не мешало бы сделать то же самое и с его мозгами.

– Что у тебя с рукой? – спросил Вэнион у своейвозлюбленной. Сефрения как раз завернула рукав, обнажив перебинтованноезапястье.

– Я слегка повредила ее, – ответила она.

– О тупую стирикскую голову, – хихикнул Заласта.

– Сефрения! – Вэнион потрясенно воззрился на нее.

– Я применила свое пандионское обучение,дорогой, – улыбнулась она. – Жаль, никто не сказал мне, что при ударенужно блокировать запястье.

– Ты и вправду ударила кого-то? – Келтэн явно неверил собственным ушам.

– Именно так, сэр Келтэн, – ухмыляясь, заверилЗаласта. – От ее удара он пролетел половину комнаты. Она также угрожалаубить его и зашла так далеко, что начала произносить смертоносное заклинание.После этого он стал на редкость сговорчив.

Все, как один, недоверчиво уставились на маленькуюстирикскую женщину.

– О, прекратите, – сказала она и негромкорассмеялась. – Впрочем, это было очень весело. Мне никогда прежде неприходилось никого запугивать. Весьма приятное занятие, не правда ли?

– Нам нравится, – ухмыльнулся Улаф.

– Стирики всемерно помогут нам, – заключилаСефрения.

– Что скажете об армии? – обратился Эмбан кТиниену.

– Не думаю, ваша светлость, что нам следует много отних ожидать, – осторожно ответил Тиниен, косясь на императора. – Этоглавным образом церемониальные войска.

– Они происходят из лучших семей, сэр рыцарь, –вступился Сарабиан за своих офицеров.

– В этом-то и трудность, ваше величество, – в этоми в том, что им никогда не приходилось участвовать в настоящих сражениях. Такили иначе мы будем зависеть от атанов, так что имперская армия нам и непонадобится. – Он взглянул на Энгессу. – Каково состояние местногогарнизона, атан Энгесса?

– Они слегка размякли, Тиниен-рыцарь. Сегодня утром явзял их на пробежку, и через двадцать миль они начали проявлять признакислабости. Я отдал кое-какие приказы. К концу недели они будут в форме.

– Это кстати, – одобрил Вэнион.

– Дворцовой прислуге, лорд Вэнион, присущи все обычныедля слуг пороки, – сказал Халэд. – Они обожают посплетничать. УАлиэн, однако, дела идут лучше, чем у меня, – наверное, потому, что онакрасивее.

– Спасибо, – пробормотала девушка, опуская длинныересницы.

– Это не слишком лестное сравнение, Алиэн, –сказал ей Телэн. – Мой брат отнюдь не красавец, да и все наше семействокрасотой не блещет. Наши лица сотворены для повседневного использования, а недля того, чтобы ими выхваляться.

– Полагаю, что к концу недели мы достаточно войдем кним в доверие, чтобы начать выведывание секретов, – задумчиво добавилХалэд.