Наконец, испустив последний душераздирающий вопль, Кэтринразрешилась от бремени. Мэри-Бет явилась на свет — восхитительное, прелестноедитя, даже в час рождения поразившее всех своей недетской женственностью.Головку девочки покрывали густые черные кудри, крошечные ручки и ножки удивлялиизяществом. Под пухлой верхней губкой даже сверкал один зуб. Очаровательноесоздание сообщило о своем приходе в мир громким, требовательным, но наудивление благозвучным и мелодичным плачем.

Старый доктор подал мне малышку.

— Eh bien, мсье, вот она, ваша племянница, —торжественно провозгласил он.

Любуясь новорожденной дочерью, я краешком глаза заметилколеблющиеся очертания Лэшера, моего злого духа. На этот раз он предпочел непринимать видимого обличья, дабы никто из собравшихся в комнате Кэтрин не могего разглядеть. Он стоял за моим плечом, прозрачный и расплывчатый, иприкосновения его рук были нежны как шелк.

И тут я с изумлением увидел, что новорожденная малышкапристально смотрит на Лэшера. Вне всяких сомнений, она тоже его видела!Прелестный ротик тронула улыбка.

Теперь она уже не плакала. Крошечные кулачки сжались иразжались. Я коснулся губами ее нежного лобика. Сомнений не оставалось: на моихруках лежала могущественная ведьма. Исходивший от нее аромат сверхъестественнойсилы можно было уподобить лишь аромату духов.

И тут в голове моей прозвучал голос духа, и слова, импроизнесенные, были исполнены угрозы и зловещего смысла.

— Ты поработал на славу, Джулиен. И в полной меревыполнил свое предназначение.

Я замер, точно громом пораженный. Каждый слог, каждый звукэтой похвалы словно медленно оседали в моем сознании и тяжким бременем ложилисьна душу.

Правая моя рука медленно скользнула под белоснежныекружевные пеленки и коснулась слабой шейки ребенка. Большой и указательныйпальцы крепко прижались к нежнейшей коже по обе стороны этого хрупкогостебелька. Никто из присутствовавших не замечал моих манипуляций.

— Нет, Джулиен! — раздался предостерегающий голосв моем сознании. — Ты этого не сделаешь!

— Послушай, — мысленно обратился я к своемутайному собеседнику, — не кажется ли тебе, что я тебе еще нужен? Нужен длятого, чтобы впредь оберегать и лелеять это дитя. Оглянись вокруг, призрак.Посмотри на все с мудростью человека. Ведь тебе в отличие от пустоголовых ангеловне занимать проницательности. Что ты видишь? Старую каргу, выжившую из уманесчастную женщину и крошечную девочку. Кто научит новорожденную ведьму тому,что ей необходимо знать? Кто защитит ее и направит на верный путь, когда онаначнет проявлять свои колдовские способности?

— Джулиен, но я вовсе не намеревался причинить тебехоть какой-то вред. И ты об этом знаешь.

В ответ я расхохотался. Окружающие подумали, что менязабавляют гримасы новорожденной. Меж тем девочка явно не сводила глаз с того,кто стоял за моим плечом и по-прежнему оставался невидимым для остальных. Яотдал малышку нянькам, и они распеленали ее, чтобы искупать и отнести к матери.

Я вышел из комнаты вне себя от ярости. Итак, я «вполной меревыполнил свое предназначение ». Возможно, мне с самого начала было сужденослужить лишь орудием в руках Лэшера, средством для достижения им своихопределенных целей. Все прочее не более чем игра. И я прекрасно сознавал это.

Но я знал кое-что еще. Вокруг меня расстилались бескрайниеземли, на которых жила огромная процветающая семья. То были люди, которых ялюбил, и которые платили мне тем же — по крайней мере, до того как я совершилсвое отвратительное деяние. Люди, которые полюбят меня вновь, если я сумею заслужитьих прощение. А в комнате за моей спиной находилось крошечное новорожденноедитя, успевшее завладеть моим сердцем, — мой первый ребенок, плоть отплоти моей!

В жизни слишком много хорошего, думал я, слишком много. Аэтот докучливый призрак, от которого я никак не могу избавиться, пустьубирается в ад.

Но разве я имел право жаловаться? Разве я имел правосожалеть о чем-то? Имел право раскаиваться? Да, я с самых ранних лет позволилэтому созданию поработить меня и не противился его власти, хотя отлично понимал,до какой степени он вероломен, эгоистичен и капризен. Я превратился в игрушку вего руках и разделил участь всех ведьм нашего рода… Да что там — всех членовнашей семьи.

И теперь он позволит мне жить лишь в том случае, если ясмогу быть ему полезен. Каких услуг он ожидает от меня? Конечно, мне предстоитпередать свои знания Мэри-Бет. Но не только. В конце концов, призрак и самчертовски хороший наставник и вполне способен обойтись без моей помощи. Такчто, скорее всего, мне придется сыграть иную роль, причем существенно важную.Необходимо пустить в ход все свои колдовские способности и срочно придуматьчто-то.

Пока я предавался тревожным размышлениям, в Ривербендесобралось едва ли не все семейство. Родственники, узнав о свершившемся событии,ликовали, радостно галдели, хлопали в ладоши и едва не пускались в пляс.

— Девочка! Девочка! — доносилось до меня со всехсторон. — Наконец-то Кэтрин родила девочку!

Неожиданно я оказался в плотном кольце прибывшей наторжество родни. Каждый хотел сжать меня в объятиях и наградить поцелуем. Судяпо всему, они простили мне насилие, совершенное над сестрой, ибо результат егооказался столь благим для всех без исключения Мэйфейров. Вполне вероятно,впрочем, что они просто решили, что на мою долю выпало уже достаточноостракизма. Так или иначе, стены Ривербенда сотрясались от криков восторга.Пробки из бутылок с шампанским взлетали вверх одна за другой, музыканты игралибез умолку. Ребенка вынесли на галерею, чтобы показать осчастливленнымродственникам. С реки доносились длинные гудки. Таким образом капитаныпроплывавших мимо судов приветствовали наш праздник, не желая оставаться встороне от охватившего всех буйного веселья.

Среди всеобщей радости лишь я один оставался погруженным вмрачные мысли. «Господь великий и милосердный, — думал я, — чтоожидает меня в будущем? Я погряз в пучине зла, погряз безвозвратно. Как же мнеспасти собственную жизнь и уберечь от гибели это крошечное существо?»

Мир сотрясался от песен отца; мир сотрясался от его смеха.Своим резким пронзительным голосом отец повторял:

— Ты должна быть сильной, Эмалет. Ты должна получитьвсе, что тебе принадлежит по праву. Возможно, мать попытается причинить тебевред. Сражайся, Эмалет, сражайся за то, чтобы быть со мной. Помни о горнойдолине, помни о солнечном свете, думай о наших будущих детях.