— Стойте здесь, — велел он. — Лиска, останься тоже. Явернусь скоро. Или…

— Или не вернешься? — вскрикнула она.

Он сказал строго:

— Или чуть задержусь. Если придется будить.

Они с тревогой следили, как он проворно карабкается вверх покосогору. Камешки и комья земли срывались, но волхв хватался за деревца,выступы коренных скал, поднимался споро. Мрак хмуро поглядывал на небо:последний день, что Гольш обещал продержаться.

— Поедим, что ли? — предложил Таргитай. Он сел на пень,принялся развязывать мешок. — Я кое-что захватил…

— Хорошо, что родня есть, — сказал Мрак завистливо.

— Да нет, спер, когда не видели.

Сверху раздался рев такой мощи, что Таргитай выронил мешок,а Лиска присела. Мрак встревоженно смотрел на вершину горы.

— Олег?.. Нет, это не он, это что-то ревет на него.Договорятся или дойдет до мордобоя?

Лиска молча прижала ладони к развилке, шмыгнула за кусты.Таргитай ползал в траве, собирал ломти сала и головки чеснока.

— Олег да не договорится?.. Он самого Ящера заставит себеспину чесать. Вон даже тебя уболтал…

Рев прозвучал снова. Затем хлопнуло, окрестные деревьятревожно зашумели, вершинки закачало в разные стороны. Налетевший ветероквзметнул пыль, сухие листья. Над головами захлопало громче, поляну накрыла густаятень.

— Разбегайся! — крикнул Мрак страшным голосом.

Таргитай, как был на четвереньках, так и ринулся через кустык могучему дубу. Лиска лишь высунулась, тут же скрылась за деревом. На полянупадала, люто хлопая огромными кожистыми крыльями, крупная тварь. Мелькнулораздутое пузо, покрытое перламутровыми чешуйками. Летающий зверь был похож наогромную рыбу, даже ящерицу, только растопыренные лапы были как бревна, скогтями наподобие кривых ножей, а крылья из кожи, похожей на медвежью шкуру,были натянуты на жесткий каркас. По краям крыльев блестели ножи когтей.

Зверь рухнул, с треском разломив валежину, медленно опустилкрылья. Страшная голова размером с бочку качнулась на толстой длинной шее,желтые глаза отыскали Мрака, тут же налились кровью, а пасть раскрылась, какжерло печи. В красной пасти блеснули белые зубы, глотка выглядела чернымколодцем.

— Не трогать! — раздался строгий голос.

Олег сидел на загривке Змея, лицо было хмурым и изможденным.Он приглашающе помахал рукой. Таргитай мотнул головой, попятился в кустыглубже. Лиска выглядывала из-за дерева, глаза были умоляющими. Мракпоинтересовался:

— А не укусит?

— Залезай сбоку, — крикнул Олег.

— Понятно. Коня бойся сзади, волка спереди, Таргитая… тобишь дурня с любой стороны, а про Змея не слыхивал… С бока, говоришь? А скакого?

— Хоть с левого, Змей не суеверный. Поторопи Тарха и Лиску,мне трудно держать на земле. Он привык садиться только в горах!

Мрак бесстрашно полез по кривой лапе, взобрался на спину,где сел между острых пластин гребня. Несмотря на каменное лицо, рукиподрагивали, а за костяные выступы на спине вцепился так, что пальцы побелели.Таргитай и Лиска взбирались как на отвесную стену: падали, слепо шарили рукамив поисках опоры. Мраку показалось, что Таргитай смотрит сквозь Змея, а Лискавовсе закрыла глаза.

Впервые призвав богов, Мрак решился протянуть им руку,вдернул наверх. Оба, оказавшись наверху, тут же как клещи вцепились в роговыешипы, страшась даже взглянуть вниз. Таргитай прошептал:

— Мрак, ты как дерево! Тебе что на Змея, что на сарай.

— На сарае склизко, — буркнул Мрак, но ощутил, как отпохвалы на душе потеплело.

Спина под ним медленно поднималась и опускалась. Змей дышалтяжело, словно пролетел уже тыщи верст. Возможно, подумал Мрак подозрительно,прикидывается. У него постоянно прикидывался конь, не давал затягиватьподпругу: надувал брюхо, чтобы затем не жало, из-за чего седло потом сползалопод брюхо, а Мрак оказывался на земле. Впрочем, конь зверь хитрый, а сейчас подним просто большая жаба с крыльями, а жабы — звери бесхитростные…

— Держитесь крепче, — предупредил Олег.

— Опять за Змее, — прошептал Таргитай тоскливо. — Другиелетают на Феникс-птице, на Рухе, пусть даже на ковре, если толстый…

— Размечтался, — бросил Мрак грубо. — А в ступе или на метлене хошь? Мужчина не должен перебирать. На Змее, так на Змее! Разве чтобородавки…

— Бородавки? — воскликнул Таргитай в ужасе.

Его красивое нежное лицо без единого пятнышка пошло бурымипятнами. Змей начал подпрыгивать, судорожно озираться. Разбежаться на поляне неудастся, а прыгнуть с места, как какой-нибудь несерьезный воробей, Змей неумел. Ему, как понял Мрак, требовался разбег, как большой птахе вроде журавляили дрофы.

Могучие крылья замолотили по воздуху с такой силой, чтовзвилась туча старых листьев, сосновых шишек, мха и комьев земли. Толчком всехприжало к костяным пластинам. Мрак впервые ощутил, что от Змея несет затхлойрыбой, тиной и лягушачьей икрой.

Внезапно тяжесть отпустила. Мрак обнаружил, что все еще цели сидит, щурясь от мощного встречного ветра. Таргитай распластался как лягушка,а Лиска прижалась щекой к спине Олега, крепко обхватила. Волхв торчит, каквбитый в загривок Змея кол, держится только ногами. Обеими руками прижимает кгруди мешок с Яйцом. Перед ним простирается вытянутая как у гуся шея Змея,чешуйки раздвинулись, в самый раз секирой бы, но волхв не то что Змея, жабжалеет, хотя жабы, как и люди, разные. Вон Таргитай людей жалеет, даже самыхподлых, Меч совсем заржавел. Вообще-то это несправедливо: Меч попал тому, ктоизбегает им пользоваться! А волшебству обучился тот, кто старается все делатьбез волшбы.

Мрак прикрыл глаза и вдруг обнаружил, что мечтает, как бы онжил, если бы такой Меч ему. Да еще бы и горами двигать! Взаправду мечтает, будтона печи среди мягких шкур, а не вцепился в гребень страшного Змея, когдаверстах в пяти низом проносятся деревья, скалы, озера… Привыкает человек ковсему, привыкает! Хотя только второй раз на жабе с крыльями. Боги создаличеловека, который привыкает сразу. Видать, очень трудную жизнь уготовили.

Услышал тихое сопенье задремавшего Таргитая, сказалпредостерегающе:

— Дурень, перестань сталкивать Олега. Ты не на печи, а наЗмее!

Олег пристально всматривался в линию, где небесная твердьдавила на край земли. Змей несся в блистающем знойном мире.

— Терпите, уже скоро… — сказал наконец Олег. Он неотрывновсматривался вдаль. — Башня Гольша покажется раньше, чем Таргитай допоет…