— А вы считаете евреев особой нацией? — улыбнулсяДронго.

— Я не превозношу их, — серьезно ответил МихаилМихайлович, — но вообще-то они молодцы. Столько умных людей, даже в нашеминституте. И такие все работящие. А Оля просто красивая девочка. У нас столькомужчин из-за нее с ума сходит. Когда она стала мини-юбку носить, все намини-юбки перешли. А до этого в джинсах щеголяла, так пол-института в брюкивлезли. Даже с очень крупными формами. У нас Оля барометр красоты.

— Ну да, понятно. Кто здесь сидит? — показалДронго на первую дверь.

— Садовничий. Здесь его компьютерное хозяйство, —Сыркин толкнул незапертую дверь.

Захламленный кабинет, где произошло убийство, был эталономпорядка по сравнению с этим. Но это был «рабочий беспорядок». Чувствовалось,что сидевший за столиком на вращавшемся кресле молодой человек с всклокоченнымиволосами создал здесь свою среду обитания. Комнату опутывали провода, непонятнокуда ведущие и к каким приборам подключенные. Работало сразу два компьютера. Встороне выдавал уже отпечатанные листы лазерный принтер. И в этом хаотичномцарстве упорядоченной электронной мысли царил один человек. Садовничий был одетв темные брюки и длинную пятнистую рубашку, напоминавшую то ли шкурунеизвестного зверя, то ли балахон солдата времен Второй мировой войны. На ногахбыли обычные кроссовки. Дронго сразу понравился этот парень с веселыми и всепонимающими глазами. Веселое молодое лицо Садовничего моментально располагалолюдей.

— Добрый день, Игорь, — не очень радостноприветствовал его Сыркин. — Как дела?

— Прекрасно, — улыбнулся Садовничий. — Добрыйдень, — поздоровался он с гостем.

— Что у тебя с ребятами из отдела Людмилы Давыдовныслучилось? — строго спросил Сыркин. — Опять повздорили?

— Да ну их к лешему, — беззлобно ответилпарень, — и сами не работают нормально, и другим не дают.

— Если у тебя есть проблемы, ты должен сказать об этомили своему начальнику Георгию Ильичу, или начальнику их отдела ЛюдмилеДавыдовне. А ты вместо этого лезешь со своим замечаниями.

— Ага. Супруги будут договариваться, — хмыкнулСадовничий, — а мы будем смотреть, как это у них получается.

— Вечно ты со всеми споришь, — неодобрительнозаметил Михаил Михайлович. — А это наш гость, эксперт.

Дронго, игнорируя бранчливое настроение Михаила Михайловича,наклонился к парню и спросил:

— Тебе вообще-то в институте нравится?

— Вообще-то да, — засмеялся Садовничий. — Авы эксперт по компьютерам?

— Скорее по людям, — улыбнулся Дронго. — Апочему тебе здесь нравится?

— Свобода, атмосфера, и директор клевый мужик. В общем,все как надо. Если бы не это дурацкое происшествие.

— Тебя в тот вечер здесь не было?

Игорь развернул свое кресло к гостю. Тяжело вздохнул.

— Теперь понятно, какой вы эксперт. Да нет, меня небыло. Жалко Аллу, хорошая была девочка. Всем нравилась. Видимо, у нас какой-тоублюдок появился. Только это не Пашка, мы его все знали. Он бы в спину неударил.

— Как это в спину? — не понял Дронго.

— Так ведь первый удар, говорят, в спину былнанесен, — объяснил Игорь, — а уже потом в живот, ну и во всеостальные места… В общем, жуть одна. Аллу жалко. За что ее так?

— Вы мне не говорили, что первый удар был нанесен вспину, — задумчиво заметил Дронго.

— Да, действительно, — смутился МихаилМихайлович, — я совсем про это забыл.

— Почему тебя не было в тот вечер? Мне говорили, всеваши остались?

— Меня Зинков послал в другой институт, к Финкелю. Аоттуда я уже домой поехал. Не возвращаясь обратно.

— И как ты думаешь, кто мог сделать такое? — вдругспросил Дронго, пристально глядя на Игоря.

— Из наших — никто, — строго ответил Игорь, —точно никто. На такую подлость наши бы не пошли.

— Понятно, — Дронго протянул ему руку. — Нупока, спасибо за помощь.

— Да не за что, — парень развернул свое кресло иснова углубился в работу.

— Хороший парень, — сказал Сыркин, когда они вышлииз кабинета, — но без царя в голове.

Они прошли к другой двери. Сыркин постучал, прежде чем ееоткрыть.

— Войдите, — крикнули из кабинета. Они вошли вкомнату. Это была большая светлая комната, совсем непохожая не только на дведругие, где Дронго уже успел побывать, но и разительно контрастировавшая скоридором. Здесь царил порядок. Стены комнаты оклеены красивыми обоями. Потолокоштукатурен и покрашен. В комнате находилось двое. Высокий красивый мужчина счувственными, немного полноватыми губами, правильными чертами лица и тщательноуложенными волосами, за которыми их обладатель явно следил. И второй — чутьпостарше, с большой лысиной, расплывшимся носом и полными щеками. Этот следилза собой гораздо меньше, одет он был в потертый замшевый пиджак и мешковатыебрюки. Лысый сидел за столом, а его собеседник стоял у окна. Когда гости вошли,оба обернулись.

— Добрый день, Георгий Ильич, — с полупоклономпоздоровался Сыркин с начальником отдела.

— Здравствуйте, — благосклонно кивнул ему Зинков,протягивая руку.

— Начальник отдела Георгий Ильич Зинков, —представил несколько церемонно Михаил Михайлович ученого. — А это хозяинкабинета заместитель начальника отдела Аристарх Кириллович Григорьев.

Григорьев поднялся из-за стола, неловко топчась на месте.

— А это наш эксперт. — Представляя Дронго, Сыркинне назвал его по имени. Он просто не знал, как называть гостя. Поимени-отчеству к нему обращался только Архипов, но директор предупредил, чтоэксперт отзывается только на непонятное имя Дронго, и Сыркин сознательноизбегал какого-либо обращения к эксперту, стесняясь произносить столь страннуюкличку.

— У вас к нам какое-то дело? — спросил Зинков.

— Нет. Но наш эксперт хотел с вами поговорить.

— О чем? — удивился начальник отдела. —Простите, вы эксперт по каким вопросам? И как к вам обращаться, кажется, МихаилМихайлович не назвал вашего имени.

— Дронго, можете называть меня просто Дронго.

— Ах вот оно в чем дело. Вы тот самый эксперт, которыйпомог решить некоторые проблемы в научном центре Чогунаша.

— Не думал, что я настолько популярен, — пошутилДронго, — не ожидал, что вы просто слышали обо мне.

— Говорят, вы лучший аналитик, во всяком случае, я такслышал.

— Это немного преувеличено, — улыбнулся Дронго.

— И тем не менее вы появились именно в нашем институте.Кажется, я догадываюсь — почему. Из-за убийства несчастной Аллы?

— Не совсем. После убийства прошло почти три месяца.