– Да, да, это разумно, – проговорил, утвердительно кивая,мистер Барнард.

– Вашей дочери, насколько мне известно, было двадцать тригода. Она жила здесь с вами и работала в кафе «Рыжая кошка». Не так ли?

– Да.

– Вы здесь недавно, не правда ли? Где вы жили раньше?

– Я торговал скобяными изделиями в Кеннингтоне. Два года назадотошел от этого, всегда хотел жить у моря.

– У вас две дочери?

– Да, старшая работает в офисе в Лондоне.

– Вы забеспокоились, когда ваша дочь не пришла прошлой ночьюдомой?

– Мы не знали, что она не пришла, – проговорила миссисБарнард со слезами. – Отец и я всегда ложимся спать рано. Обычно в девятьчасов. Мы не знали, что Бетти не вернулась домой, пока не пришел полицейский ине сказал… и сказал…

Она потеряла самообладание.

– Ваша дочь обычно возвращалась домой поздно?

– Вы знаете, какие сейчас девушки, инспектор, – ответилБарнард. – Слишком самостоятельные. В такие летние вечера они домой неторопятся. Тем не менее Бетти обычно была дома в одиннадцать.

– Как она входила? Дверь бывала открыта?

– Мы обычно оставляли ключ под ковриком.

– Я слышал, что ваша дочь была помолвлена и собираласьзамуж?

– Сейчас все не так официально, как было в наше время, –ответил мистер Барнард.

– Его зовут Дональд Фрэзер, и мне он очень нравился. Он мнеочень нравился, – сказала миссис Барнард. – Бедный парень, эта новость будетужасна для него. Интересно, он уже знает?

– Он работает у Корта и Бранскилла, не так ли?

– Да, они агенты по недвижимости.

– Он обычно встречал вашу дочь вечером после работы?

– Не каждый вечер. Раз или два в неделю.

– Не знаете ли вы, она не собиралась с ним вчеравстречаться?

– Она не говорила. Бетти никогда не говорила много о том,что она делает, куда идет. Но она была хорошей девушкой, была… О, я не могуповерить!..

Миссис Барнард опять разрыдалась.

– Держи себя в руках, милая. Мужайся, – успокаивал ее муж. –Нам придется испить эту чашу до дна.

– Я уверена, что Дональд бы никогда… никогда… – рыдаламиссис Барнард.

– Ну возьми себя в руки, – повторил мистер Барнард.

– Видит бог, я хочу вам помочь, но я ничего не знаю, ничего,что помогло бы найти подлого мерзавца, который сделал это. Бетти была такойвеселой, счастливой девушкой, у нее был порядочный парень, она гуляла с ним,как говорили в молодости. Я не могу понять, зачем кому-то понадобилось ееубивать… это бессмысленно.

– Вы недалеки от истины, мистер Барнард, – сказал Кроум. –Мне хотелось бы взглянуть на комнату мисс Барнард. Там может оказатьсячто-нибудь… письма или дневник.

– Пожалуйста, смотрите, – сказал мистер Барнард, поднимаясь.

Он повел нас. За ним шел Кроум, потом Пуаро, Келси, язамыкал шествие.

Я немного отстал, чтобы завязать шнурок. В это время наулице остановилось такси, из него выпорхнула девушка. Она заплатила водителю изаторопилась по тропинке к дому, в руках у нее был небольшой чемодан. Когда онавошла в дом, то увидела меня и замерла у входа.

В ее позе было что-то необычное, что заинтриговало меня.

– Кто вы? – спросила она.

Я спустился на несколько ступенек. Я был в замешательстве,не зная, как ответить. Должен ли я назвать свое имя? Или сказать, что я пришелсюда с полицией?

Девушка, однако, не дала мне времени для принятия решения.

– А, я догадываюсь, – сказала она.

Она сняла легкую белую шерстяную шапочку и бросила ее настул. Теперь я мог рассмотреть ее получше, так как она повернулась к свету.

С первого взгляда она напомнила мне голландских кукол, скоторыми играли в детстве мои сестры.

У нее были темные, коротко подстриженные волосы, широкиескулы, и вся ее фигура была по-современному угловатой, но это не делало еенепривлекательной. Она не была красавицей, скорее самой обыкновенной, но от нееисходил какой-то импульс, сила, она не могла не обратить на себя внимание.

– Вы мисс Барнард? – спросил я.

– Я – Меган Барнард. А вы, наверное, из полиции?

– Ну, не совсем… – пробормотал я.

Она прервала меня:

– Я думаю, что мне нечего вам сказать. Моя сестра былапривлекательная и веселая, и у нее не было молодых людей. Доброе утро.

Она усмехнулась и вызывающе посмотрела на меня.

– Это правильная фраза, я надеюсь? – спросила она.

– Я не репортер, если вы меня за него приняли.

– Ну а кто же вы? – Она оглянулась. – Где мама и папа?

– Ваш отец показывает полицейским спальню вашей сестры. Вашамать в доме. Она очень расстроена.

Казалось, девушка приняла какое-то решение.

– Входите, – сказала она, толкнула дверь и прошла. Япоследовал за ней и оказался в маленькой опрятной кухне.

Я собрался закрыть за собой дверь, но почувствовалнеожиданное сопротивление. В следующее мгновение Пуаро тихо проскользнул вкомнату.

– Мадемуазель Барнард? – спросил он с быстрым поклоном.

– Это мсье Эркюль Пуаро, – сказал я.

Меган Барнард бросила на него резкий оценивающий взгляд.

– Я слышала о вас, – сказала она. – Вы – модная частнаяищейка, не так ли?

– Не слишком приятное, но подходящее название, – ответилПуаро.

Девушка присела на краешек кухонного стола. Она порылась всвоей сумочке, достала сигарету, закурила и произнесла между двумя затяжками:

– Что-то я не вижу, что забыл мсье Пуаро в нашем скромномпреступлении.

– Мадемуазель, – ответил Пуаро, – то, что вы не видите, ито, что я не вижу, возможно, вскоре появится. Но не это важно. Важно то, чтонелегко будет найти.

– Что же это?

– Смерть, мадемуазель, к сожалению, порождает предубеждение.Предубеждение к покойному. Я слышал, что вы только что сказали моему другуГастингсу – «привлекательная и веселая, и у нее не было молодых людей». Высказали так в насмешку над газетами. И это естественно так говорить, когдаумирает молодая девушка. Она была прекрасна. Она была счастлива. Она быладоброжелательна. Она была беззаботна. У нее не было сомнительных знакомых. Омертвых плохо не говорят. Знаете, что я сейчас хочу? Найти кого-нибудь, ктознает Элизабет Барнард и кто не знает, что она мертва! И тогда, возможно, я услышалбы что-то похожее на правду.