Ева

Ева влетела в кабинет адвоката, когда все были в сборе. Чтож, именно этого она и хотела – так приятно осознавать, что тебя ждут сразунесколько человек!

– Я не опоздала? – холодно спросила она, оглядываяприсутствующих.

– Опоздали, – сухо ответил какой-то незнакомыйкрасавчик в отличном костюме от «Армани». – Ждем только вас.

– А вы, собственно, кто?

– Я, собственно, адвокат Моисеев. ПетрАлексеевич. – Он указал Еве на кресло. – Прошу садиться.

«Ну ни фига себе! – мысленно поразилась Ева. –Какие нынче адвокаты пошли хорошенькие! Такого бы на обложку журнала, а не взал суда. Одни глаза чего стоят, не говоря уже о фигуре… – Она окинулапарня с головы до ног. – Интересно, а без одежды он так же хорош?»

– Садитесь, пожалуйста, – повторил свою просьбудушка-адвокат и вновь указал на кресло.

Ева криво улыбнулась, небрежно скинула с плеч своешиншилловое манто, бросила его на спинку кресла и грациозно села, стараясьзакинуть ногу на ногу таким образом, чтобы милашке-юристу хорошо было видно еебедро. Приняв удобное положение, Ева огляделась по сторонам.

В полуметре от нее сидел Дусик, такой же бледный и помятый,как и позавчера, но зато при параде – в кожаном костюме и в жабо. Чуть дальшена диване, выпятив свой жирный живот, развалился ее папашка. За те годы, чтоона его не видела, он набрал килограмм пятьдесят, но при этом похорошел, сталблагороднее (большие бабки, как известно, облагораживают внешность) ипреступником, коим он являлся, совсем не выглядел. На соседнем с диваном креслепримостилась старая беда Лизавета Петровна Голицына, распространяя вокруг себязапах тухлых духов и нафталина. Эта на кой черт притащилась – неясно,родственницей она не была, близким человеком тем более: Ева помнила, как бабкачихвостила свою старинную приятельницу, обзывая ее голозадой выскочкой и старойпердушкой…

А это что за чудо-юдо? Ева даже сдавленно хохотнула,разглядев еще одного персонажа – зачуханную девицу в каком-то тряпье, чтозастыла в позе провинившейся школьницы на стульчике рядом с дверью. Ева и непредполагала, что в столице еще есть люди, которые носят такие пальто. И ладнобы старуха какая-нибудь, той лишь бы не замерзнуть, но чтоб молодая девка… Асапоги! Боже, они же из обивочного дерматина…

Пока Ева разглядывала прикид незнакомки, душка-адвокатдостал из стола кожаную папку, вынул из нее несколько листов, аккуратно положилих перед собой и хорошо поставленным голосом начал читать:

– «Я, Новицкая Элеонора Георгиевна, находясь в здравомуме и твердой памяти…»

– Эй, погодите, – оборвал его ЭдуардПетрович. – Мы что, без Ленки начнем?

– Без какой Ленки? – тут же встрял Дусик.

– Без Елены Бергман, моей сестры.

– Елена Бергман твоя сестра? – не поверил он.

– И твоя тетя.

– Та самая? Из телевизора? Ну ни фига себе! –Дусик обернулся к Еве и возбужденно воскликнул: – Однако в нашей семье не одиня в звезды выбился! Прикинь, да?

– Так что там с Еленой? – проигнорировав воплисына, поинтересовался Эдуард Петрович.

– Она не придет, – ответил адвокат. – Такчто…

– А Сергей? – не отставал папашка.

– Сергей Отрадов обещал прийти, но что-тозадерживается, а так как Элеонора Георгиевна его в завещании не упомянула, томы его не ждем…

Не успел Петр закончить фразу, как дверь отворилась, и напороге кабинета показался высокий статный старик с копной седых волнистых волоси полными, совсем молодыми губами.

– Я опоздал, – сказал он, просачиваясь вкабинет, – извините…

– Ничего страшного, – заверил его адвокат, –я еще не начал…

Старик кивнул, быстро разоблачился, пристроив своепоношенное пальто на вешалку, и притулился на стул рядом с неизвестной одяжкой.Как только он устроился, адвокат начал зачитывать завещание по новой:

– «Итак, находясь в здравом уме и твердой памяти, я,Элеонора Георгиевна Новицкая, завещаю… Моему дорогому сыну Эдуарду, с которым япоступила несправедливо и у которого я искренне прошу прощения, я завещаю книгу„Декамерон“, коей он зачитывался в детстве и которую я запрещала ему читать попричине ее дурного содержания. Теперь можно, читай, сынок, на здоровье! Моейдочери Елене, которой я, как она думает, разбила жизнь, я завещаю свои наручныечасики, она очень любила их примерять, будучи девочкой. Они и сейчас как новые,только их надо починить. Храни их, доченька, да не поминай лихом… Дорогойвнучке Ефросинье…»

Адвокат на мгновение оторвался от завещания и немногорастерянно посмотрел на Еву:

– Ефросинья – это вы?

Ева фыркнула и нетерпеливо дернула подбородком, даваяпонять, что не стоит заострять внимание на такой глупости.

– Итак, «…внучке Ефросинье я завещаю свою коллекцию конфетныхфантиков, я бы ей завещала нашу арбатскую квартиру, да уже ни к чему, Фросенькаи без завещания ее у меня отобрала… Внуку своему Денису, которого я погорячности своей лишила крова, завещаю зонтик-трость, оставшуюся от его деда,чтобы впредь была у него хоть какая-то крыша над головой… Дорогой подружкеГолицыной Елизавете я оставляю в наследство пачку любовных посланий, которые еемуж писал мне на протяжении всей жизни и которые я хранила специально для того,чтобы было что даровать Веточке после своей смерти. – Петр перевернулстраницу и продолжил, предварительно хлебнув из стакана минералки: –…Оставшееся же добро, а именно однокомнатную квартиру со всем имуществом, както: холодильник, шкаф, электроплитка (полный список прилагается), а также кирпичныйсарай, находящийся во дворе дома, и земельный участок в шесть соток,расположенный на территории садового кооператива „Усадьба“ с имеющимися на немпостройками (сараем для инвентаря и собачьей будкой), я завещаю… ЖелезновойАнне Вячеславовне. Единственному человеку, который любил меня такой, какая яесть».

Дусик

Дусик не мог поверить своим ушам. Ему ничего не досталось!Как же так?! Ведь он ее внук, причем единственный! Ладно, она ни черта неоставила Еве, этой не за что, но ему? Ему она просто обязана была оставитьчто-то… Тем более, ему так нужны деньги! Да, они ему просто необходимы, чтобыпродолжить запись альбома, потому что больше разжиться бабками ему негде. Егопродюсер, старый развратный козел, на самом деле завел себе нового любовника и,в чем Дусик смог убедиться лично, жутко красивого, а главное кошмарно молодого,так что скоро певцу Денису дадут пинком под зад, а его место на звездномнебосклоне займет хорошенький казах с труднопроизносимым именем…

Дусик зажмурился, стараясь унять волнение, но тут со своегокресла вскочила Фроська и начала так громко блажить, что ни о каком успокоенииречи быть не могло.