Он замолчал и, грустно улыбнувшись, опустился на диван. Петртоже безмолвствовал, видно, обдумывал рассказ Эдуарда Петровича, зато Аня всеуже решила и проговорила:

– Если я найду этот комплект, то передам его дочериЭлеоноры Георгиевны… Раз драгоценности фамильные, ими должен владеть кто-то изШаховских… Только не эта ваша Фрося, ей я их ни за что не отдам…

– Елена – приемная дочь Элеоноры Георгиевны, именнопоэтому мать ей драгоценности и не даровала…

– И что же делать?

– Не делить шкуру неубитого медведя, – строгосказал адвокат. – Пока вы унаследовали лишь квартиру, ни о каких фамильныхдрагоценностях речь не идет, так что мой вам совет: забудьте этиглупости… – Он ободряюще ей улыбнулся и добавил: – В права наследования вывступите только через полгода, но переезжать можете уже в этом месяце. На этомЭлеонора Георгиевна очень настаивала. Почему-то ей хотелось, чтобы вы въехали вквартиру сразу после ее смерти… Сразу, конечно, не получится, но пару недельспустя, когда страсти поутихнут, пожалуйста. Ключи я вам дам.

– Но как же? – Аня по-коровьи захлопалаглазами. – Сами же говорите, что в права вступлю только через полгода… Авдруг…

– Никаких вдруг! – отрезал Петр. – Еслипристанет участковый, посылайте ко мне! Всех остальных, типа управдома, кчерту.

– Может, все же подождать?..

– Въезжайте, устраивайтесь, обживайтесь и ни о чем недумайте!

Анна

Аня переехала в бабусину квартиру спустя две недели. Онахотела выждать положенные полгода, но адвокат Моисеев, он же Давид, он жеАдонис, он же Аполлон Бельведерский, заверил ее, что ждать совсем необязательно и что она смело может вселяться – проблем не будет. Аннапослушалась и, собрав свои немногочисленные пожитки, съехала со старойквартиры.

И вот теперь она стояла посреди бабусиной комнаты, сжимая водной руке чемодан с вещами, а другой придерживая чахлый фикус – единственноерастение, выжившее в ее коммуналке. Стояла и не знала, с чего начатьобустройство. Вот вроде бы и пришел ее звездный час, но радости почему-то небыло…

«Для начала надо разложить вещи, – решила Аня. –Или сначала надо убраться? А может, перво-наперво помыть окна?.. Нет, окна мытьрано – еще только начало марта…» От растерянности Аня чуть не заплакала, нововремя взяла себя в руки и, поставив фикус на широкий подоконник, пошла вванную за половой тряпкой. Первое, что надо сделать, это вымыть пол, хотя быдля того, чтобы меловой трафарет в прихожей больше не напоминал о трагедии.Второе – вытряхнуть дорожки и покрывала. Третье – начистить унитаз сраковинами. А уж потом разбирать вещи.

Когда полы были вымыты, дорожки пахли талым снегом (Анявыбивала их во дворе), а унитаз сверкал, Анюта взялась за свой чемодан.

Из старой квартиры она забрала только нательные вещи,постельное белье, фотографии, цветок и скатерть, все остальное выкинула напомойку (кроме шкафа, его она просто задвинула в угол комнаты), потому что тотхлам, что ей достался в наследство от матери, годился только для растопки печи.Конечно, в бабусиной хибаре мебель тоже была ветхой, но хотя бы чистой и безплесени. В недалеком будущем Аня планировала приобрести кухонный гарнитур ителевизор. Тех денег, которые она выручила за сдачу своей комнатенки внаем,должно было хватить на первый взнос. Да, на ее хибару еще кто-то позарился! Сума сойти! Какой счастье, что есть люди из кавказских республик, которые готовыплатить за аренду даже таких убогих жилищ, как Анина комнатушка.

Потом можно будет диван купить. И новый холодильник – лишьбы жильцы не отказались от ее халупы и исправно за нее платили. Но для началанеобходимо сделать ремонт.

– Я все здесь переделаю! – возбужденно шепталаАня, деловито выбрасывая из чемодана свои вещи. – Поклею веселые розовыеобои. Двери выкрашу белоснежной краской! Повешу на окна цветастые занавески! Изаведу кота!

Кстати, надо спросить у Петра-Аполлона, можно ли делатьремонт в квартире, которой еще формально не владеешь – хороший повод длязвонка…

Аня обхватила руками стопку простыней, намереваясь положитьих в шкаф, но не донесла – уронила (от возбуждения ее потрясывало). Собрав спола белье, она засунула его на пустующую полку и собралась уже захлопнуть дверцушкафа, когда увидела в одном из ящиков стопку фотографий. Отряхнув руки, онабережно взяла снимки. Поднесла их к свету и с интересом стала разглядывать.

На первой фотографии была изображена красивая молодаяженщина с волнистыми белокурыми волосами. Женщина была так хороша, что Аня дажеподумала, что это какая-то артистка советского кино, но, перевернув фотографию,она прочитала: «Лина. Москва. 1940». Элеонора Георгиевна? Вот это да! Какая жеона была в молодости красотка! Теперь понятно, в кого пошла злючка Фрося…

На следующих снимках тоже была Лина, запечатленная в разныегоды своей жизни. На всех она удивительно хорошо смотрелась. Ей шли всепрически, будь то гаврош, начес, бабетта или каре. И все мужчины. Рядом с Линойпостоянно фотографировались какие-то дядьки, не исключено, что мужья илилюбовники, и все они, абсолютно разные, одинаково хорошо оттеняли еебезупречную красоту. Одного из бабусиных кавалеров Аня даже узнала, это был тотстарик с розой, что приходил на кладбище, только на фотографии он был лет насорок моложе, сущий пацан, но очень симпатичный.

Пересмотрев всю стопку, Аня отложила одну из фотографий, наней Элеонора была изображена в полный рост. В длинном платье, с высокойпрической и сверкающим колье на шее, она была похожа на принцессу. Или Снежнуюкоролеву – такая же безупречная, такая же холодная и такая же одинокая… Аня нестала убирать эту фотографию вместе с другими в шкаф, она поставила ее настолик, дав себе задание купить для нее красивую рамочку.

Убираться расхотелось. Аня решила попить чаю и пошла вкухню, где поставила на электроплитку чайник и занялась поисками заварки. Анязнала, что бабуся любила покупать чай про запас, поэтому была уверена, что,порывшись в подвесном шкафчике, найдет пачку «Ахмада» (плохого чая Элеонора непризнавала). Как и ожидалось, заварка нашлась. Осталось взять чашку. Но кудивлению Ани чашек в доме не было ни одной, только стаканы с подстаканниками.Ну что ж, попьем из стакана, хотя из чашки, по Аниному мнению, прихлебывать чайгораздо удобнее.

Пока вода закипала, Аня стала разглядывать подстаканники –уж больно любопытные узоры на них были выбиты. Она еще раньше, когда они сбабусей чаевничали, замечала их необычность, но рассмотреть получше у неекак-то не получалось. Аня поскребла ногтем круглый бок одного из подстаканников– какого-то темного, будто грязного. Оказалось, что серый налет вовсе не грязь,а что-то другое… Если бы Аня не была уверена, что они сделаны из нержавейки, тосказала бы, что подстаканники окислились… Хм… Чем же это оттереть? Тут Анянаткнулась взглядом на пузырек нашатыря, позабытый врачами «скорой помощи»,может, им попробовать? Она слышала, что серебро чистят нашатырем, вдруг иподстаканники отчистятся?