Анна потом рассказывала ей: когда врачи вбежали в палату, то обнаружили ее ползущей к двери и не имеющей сил встать на ноги.

Однако Фефа ничего этого не помнила.

Когда выяснилось, что Маша не нашлась, Фефа едва не тронулась умом окончательно.

– Мой грех, Господи! Не замолить! – причитала она, схватившись за голову.

Черная от горя, Анна боялась потерять еще и Фефу. Она сама была в таком состоянии, что начала серьезно опасаться за свой рассудок. И тут в больнице появилась Саша.

– Я останусь здесь и не уйду, пока буду нужна, – твердо сказала она.

«Тебе тоже помощь нужна», – подумала Анна, вглядываясь в осунувшееся лицо Саши, и благодарно пожала ей руку.

Между тем к поискам Маши подключились все отделения милиции и не только в Ленинграде, но и в Москве. Идею подал Лазута, а помог Березин.

Иван повторял как заклинание:

– Найдем мы ее, уверен. Землю перевернем, но найдем.

И убегал, чтобы продолжать поиски.

Анна оставалась в отделе.

Она не могла ни бегать, ни даже думать.

Хороший сыщик иван лазута

Лазута всегда думал и действовал стремительно. Но когда все предпринятое для розыска по горячим следам результатов не дало, Иван понял, что торопиться как раз не стоит, надо хорошенько и основательно подумать. Как учили в милицейском университете имени товарища Зиновьева.

Время было позднее, но Иван знал: домой не ушел никто.

Выпив подряд два стакана крепчайшего чая, он забрался в самый дальний кабинет, пустовавший по причине командировки сотрудников, и засел там, чтобы связать воедино все ниточки, которые могли привести в Маше Чебневой.

К этому моменту ему было ясно, что Маша жива. По крайней мере, он убедил себя в этом. Иначе совсем плохо становилось.

Куда похититель мог увезти девочку, учитывая тот факт, что на ее поиски неминуемо бросят все силы ленинградской милиции?

Это только на первый взгляд кажется, что затеряться в огромной стране проще простого. На самом деле – Иван был уверен на сто процентов – сыск не дремлет. За прошедшие после исчезновения девочки дни, казалось, отработаны все пути, все лазейки, через которые могли вывезти ребенка. По ходу нашли двоих потерянных и трех сбежавших детей разного возраста, перетрясли все воровские «малины», цыганский табор под Гатчиной – и тот разобрали на лоскуты. По просьбе Березина Семенов обратился за помощью в Москву. Московские отработали по всем вокзалам, ставили посты на дорогах. Искали с таким рвением, что несведущие удивлялись:

– Чей ребенок? Кого-то из Совнаркома? Или выше?

Никаких следов Маши и ее похитителей не нашли.

И что из этого следует? А следует из этого много чего. Во-первых, во время, пока всех колотило и трясло, девочку никуда не увозили, а прятали в городе, там, где искать ее не додумались. А когда все поутихло и поиски пошли более широким кругом, тихонько вывезли. И это, во-вторых. Куда вывезли? А туда, откуда достать ее будет очень нелегко. Например, за границу. Оставлять в стране опасно. Ребенок хоть и мал, может неосторожно сказать то, чего ему говорить не следует. Люди обратят внимание, сообщат, куда надо. И все. Конечно, поиск внутри страны отменять нельзя, но в таких случаях другие государства предпочтительней.

– И это в-третьих, – сказал он самому себе.

Для выезда за границу нужен паспорт или живой иностранец. Иностранцу подписываться на вывоз чужого ребенка смысла нет. Как объяснишь, что въехал один, а выезжаешь с прибытком? Значит, это советский гражданин, отправляющийся за границу по какой-либо надобности. Или гражданка. Или семейная пара. Хотя последнее вряд ли. Целой семьей сейчас почти не выпускают, чтобы случайно не остались.

Паспорт на выезд можно оформить в Москве или здесь, в Ленинграде. Много ли тех, кто выезжает с ребенком четырех лет?

– Дурья башка ты, Лазута! Надо было сразу запрос делать!

Обругав себя, он набрал нужный номер и, заручившись обещанием все проверить в течение часа, стал думать дальше.

Через полчаса ему позвонили. То, что он услышал, заставило Лазуту вскочить и сделать специальную гимнастику, приводящую в порядок нервную систему. Упражнениям его научил один кореец, с которым вместе учились сыскному делу, и она действительно не раз помогла выключить ненужные эмоции, а включить, наоборот, логику.

Выждав, пока гимнастика подействует, Лазута записал все на листок, и через пять минут в другую точку полетел новый запрос.

Пока дружественная служба работала, Лазута достал чистый лист бумаги и стал по пунктам записывать все, что удалось установить.

Итак, украдена дочь сотрудника УГРО Анны Чебневой, поэтому яснее ясного: то, что случилось, связано именно с ней. И не просто с ней, а с ее профессиональной деятельностью. Что же такого сделала Чебнева? Тут долго гадать не надо. Случайные прохожие и скучающие граждане, глазеющие в окна, видели, что именно она пристрелила Щелкуна. Хладнокровно, можно сказать, расстреляла. Стоит ли сомневаться, что члены банды узнали об этом быстрее быстрого? Реакция не заставила себя ждать. Они выследили, где живет Чебнева, с кем остается девочка и тому подобное. Устроить нечто похожее на пожар – дело несложное, но и тут была проявлена определенная выдумка. Пожар носил очень локальный характер, чтобы ни соседи, ни прохожие не успели заметить. Возможно, злоумышленник поджег это несчастное полотенце непосредственно перед приходом Фефы. Конечно же, девочку она с собой не повела, оставила на попечение милой и с виду безобидной дамочки, внешность которой потом описать не смогла из-за шока. То, что дамочка оказалась в нужном месте не случайно, можно не сомневаться.

Все как по нотам разыграно. На сбор информации, слежку, сценарий и исполнение ушло всего три дня. Качественно сработали ребята. Какие выводы? Действовала слаженная команда. Это первое. Ради простого бандита так напрягаться никто не будет, а главарь – другое дело. За него могут и не на такое подписаться.

В тишине комнаты резко прозвучал звонок телефона. Выслушав и записав что-то, Лазута постучал себя трубкой по лбу.

Все сходится.

Прочтя написанное, Иван встал и пошел в отдел.

Все были в сборе, кроме Березина.

Никто не разговаривал. Шишов, насвистывая «Кирпичики», сидел на стуле в углу и мрачно смотрел на серую, хмурую ленинградскую ночь за окном. Анна, низко склонив голову, писала протокол. Гнетущую тишину нарушало только шуршание недавно пришедшего в уголовный розыск путиловца Потапова, который, сидя на подоконнике, пил чай.

Иван хлопнул его по плечу:

– Мне налей.

Потапов нехотя слез и, с сожалением поставив стакан, вышел. Шишов глянул мельком, хотел снова заняться насвистыванием, но вдруг насторожился, уловив что-то в лице товарища.

Лазута примостился на стульчике сбоку от стола Анны.

– Чебнева, чего не здороваешься?

Она подняла больные глаза.

– Здороваюсь.

Лазута придвинулся и заглянул ей в лицо.

– Владимир Горовиц. Это имя тебе что-нибудь говорит?

Анна недоуменно моргнула.

– Это отец Юрия Горовица. А что?

– Того, что убил Бездельного, а потом наша Анька пристрелила его при попытке к бегству? – тут же вскинулся появившийся с кружкой кипятка Потапов.

– Спасибо, что напомнил, – процедила Анна сквозь зубы. – Так что там с его папашей?

Тянуть Иван не стал.

– Три дня назад Горовиц-старший выехал из Москвы в Варшаву. Как бы на лечение.

– Почему как бы? – быстро спросил Шишов.

– Да откуда у конторщика деньги на лечение за границей? Ясно, что свалил! – снова сунулся Потапов.