— Конечно, — согласился я. — Прямо сейчас?

— Если не возражаете.

Полицейская машина стояла у ворот, и мы немедленноотправились в путь.

— Считаете, что вам удастся разобраться в этойистории? — спросил я.

Нэш спокойно кивнул:

— Разберемся, конечно. Это только вопрос времени ивыдержки. Такие дела обычно затягиваются, но решаются. Надо лишь все времясуживать круг подозреваемых лиц.

— Действовать методом исключения? — сказал я.

— Да. И другими обычными методами.

— Следить за почтовыми ящиками, проверять пишущиемашинки, искать отпечатки пальцев и так далее?

Он улыбнулся:

— Вот, вот.

В управлении были уже Симмингтон и Гриффит. Меня представиливысокому, узколицему мужчине в штатском.

— Инспектор Грейвс, — объяснил Нэш, — приехализ Лондона, чтобы помочь нам. Он — специалист по анонимкам.

Грейвс грустно улыбнулся, а я подумал, что жизнь,проведенная в погоне за авторами анонимок, должна быть довольно удручающей.Однако инспектор Грейвс проявил что-то вроде меланхолического энтузиазма.

— Эти случаи всегда на одно лицо, — произнес онглубоким, грустным голосом так, словно бы вдруг заговорила печальнаяполицейская овчарка. — Вы бы даже удивились, до чего однообразны словарь исодержание этих писем.

— Года два назад у нас был один такой случай, —сказал Нэш. — Инспектор Грейвс помогал нам тогда.

Я заметил, что на столе перед Грейвсом разложены какие-тописьма. Видимо, он просматривал их перед нашим приходом.

— Трудность в том, — заметил Нэш, — чтобыполучить эти письма от людей. Они либо швыряют их в камин, либо не хотятпризнаться, что вообще их получали. Им это неприятно, да и не хотят иметь делос полицией. Люди в этом отношении еще очень отсталы.

— И все же нам удалось собрать неплохую коллекцию этихписем, — заметил Грейвс. Нэш вытащил из кармана анонимку, которую я емудал, и подал ее Грейвсу. Пробежав ее глазами, Грейвс положил ее рядом состальными и с чувством произнес:

— Великолепная; ничего не скажешь — великолепная.

Я бы лично охарактеризовал эту анонимку несколько иначе, ноу специалистов своя особая точка зрения. Я был бы рад, если бы этот ядовитый,похабный бред хоть кому-то доставил удовольствие.

— Думаю, что у нас их уже достаточно, чтобы что-топредпринять, — сказал инспектор Грейвс, — а вас, господа, прошу приноситьвсякое новое письмо, если вы их получите. Если услышите о ком-то, получившемтакую анонимку (особенно вы, доктор, среди пациентов), постарайтесь уговоритьих прийти к нам. У меня здесь, — он начал быстро перебирать разложенныеписьма, — одна, полученная два месяца назад мистером Симмингтоном, одна,доставленная доктору Гриффиту, одна — мисс Джинч, одна, адресованная миссисМадж, жене мясника, одна — Дженнифер Кларк, служанке в «Трех коронах», потомта, которая пришла миссис Симмингтон, и та, которую вчера получила миссБертон.., да, и еще та, которая пришла управляющему банком.

— Представительное собрание, — заметил я.

— И при всем том ни одной, которая отличалась бы отдругих случаев в прошлом! Похожи, как две капли воды, на письма той шляпницы. Авот тут у меня копии писем, которые писала в Нортумберленде какая-то школьница.Знаете, господа, я бы рад был иногда увидеть что-то новое, а не этот доомерзения одинаковый бред.

— Ничто не ново под луною, — пробормотал я.

— Вот именно. Вы бы еще больше поверили в это,занимаясь нашей работой.

Нэш вздохнул и сказал:

— Святая правда.

— А к какому-нибудь определенному выводу насчет особыавтора вы уже пришли? — спросил Симмингтон.

Грейвс откашлялся и прочел нам маленькую лекцию:

— Все эти письма имеют некоторые общие черты. Яперечислю их вам, господа, быть может, это наведет вас на какие-то мысли. Текстписем составлен из слов и отдельных букв, вырезанных из книги. Старой книги — ябы сказал, чтобы избежать риска быть опознанным по почерку, что, как сейчас почтивсе знают, для полиции — игрушки… Пытаться изменить почерк не имеет особогосмысла, при тщательном анализе эксперт разберется и в этом. Ни на письмах, нина конвертах нет отчетливых отпечатков пальцев. Они прошли через руки почтовыхслужащих, есть там отпечатки пальцев адресатов, случаются и какие-то другие,случайные, не такие, которые встретились бы на всех или хотя бы на несколькихписьмах. Это значит, что человек, посылающий письма, был осторожен и имел наруках перчатки. Адреса напечатаны на машинке марки «Виндзор — 7», уже порядочнопотрепанной, с выскакивающими из строки буквами «а» и «с». Большая частьотправлена с местной почты или опущена прямо в ящик для писем. Ясно, как день,что автор — житель Лимстока. Письма писала женщина, думаю средних лет, можетбыть чуть постарше, скорее всего, хотя не наверняка, незамужняя.

Минуты две мы почтительно молчали. Потом я сказал:

— Пишущая машинка — это ваш самый главный козырь, нетак ли? Выяснить по ней, кто писал письма, в таком маленьком городке, как Лимсток,не должно представлять труда.

Инспектор Грейвс печально покачал головой:

— Вот тут вы ошибаетесь, сэр.

— Найти пишущую машинку, — сказал Нэш, —оказалось даже слишком легко. Это старая машинка в канцелярии мистераСиммингтона, которую он подарил Женскому союзу, а там она доступна кому угодно.Все местные дамы бывают в Союзе чуть не каждый день.

— А удалось выяснить, насколько профессионально пишетона на машинке? Какой у нее удар — кажется, так это называют?

Грейвс снова кивнул:

— Да, выяснить это не так сложно — однако все адресаотстуканы на машинке одним пальцем.

— Значит, кто-то, не слишком знакомый с этим детом?

— Ну, не обязательно. Может быть, кто-то, умеющийписать на машинке, но не желающий, чтобы об этом узнали.

— Похоже, что, кто бы там ни писал эти анонимки, онпрошел огонь, воду и медные трубы, — медленно проговорил я.

— Что верно, то верно, — согласился Грейвс. —Знает все наши финты.

— Гм… Ни об одной из здешних дамочек я бы этого неподумал, — удивился я.

Грейвс откашлялся:

— Я, возможно, выразился недостаточно точно. Эти письмаписала какая-то образованная женщина.

— Что же, леди?