— Ты думаешь, что его убил я?

— Нет, — ответил Селлерс, — ты не такой идиот. Но я совсемне удивлюсь, если это сделал один из твоих клиентов. Да и ты, я думаю, каким-тообразом все же замешан в этом деле.

— Я никак в нем не замешан, — проговорил я.

— Теперь — замешан, — сказал он. — Садись в машину. Поедешьза нами к дому 1771. Там остановишься. Я осмотрю место, а потом задам тебенесколько вопросов. Может, к этому времени ты придумаешь более убедительнуюисторию.

Селлерс сел в машину. Я развернулся и последовал за ними кбольшому дому, у которого остановилась первая полицейская машина. В переулке яувидел еще одну. Значит, машина Селлерса была уже третьей по счету.

В соседних домах горел свет. На шум стали собиратьсялюбопытные. Одни выглядывали из дверей, другие подошли к подъезду дома, гдепроизошло убийство.

Селлерс сказал:

— Жди здесь, Лэм, и не вздумай уехать. Ни с кем неразговаривай. Сиди тихо.

— Я под арестом или?..

— Можешь считать, что да, — ответил Селлерс. — Один неверныйшаг — и ты арестован.

— Только за то, что я ехал мимо? — резко спросил я.

— Только за это, — сказал Селлерс, — а еще за то, что вразных необычных делах ты замешан больше, чем любой другой частный сыщик,которого я когда-либо знал. Ты рискуешь, ты все время что-то изобретаешь изаслужил в городе соответствующую репутацию. Поэтому люди приходят к тебе стакими делами, которые они не доверили бы никому другому. И ты принимаешь такиезаказы. В конечном счете ты лишишься лицензии. Когда-нибудь тебе не повезет.

— Ты говоришь, что здесь произошло убийство? — спросил я.

— Точно. Дэйл Диркин Финчли — когда-нибудь слышал о нем?

Я отрицательно покачал головой.

— Он юрист, хотя в суде появлялся не часто. Он один из тех,кто работал за кулисами. Занимался политикой. Теперь ты порылся в памяти?Вспомнил?

— Нет.

— Конечно, так бы ты и сказал мне, если бы знал его, —сказал Селлерс.

— Конечно, — откликнулся я.

Селлерс усмехнулся, повернулся и пошел в дом.

Я сидел и ждал. Вышел офицер. Было слышно, как в полицейскихмашинах работают рации. Через некоторое время Селлерс вышел. Он подошел к моеймашине.

— Придумал что-нибудь новенькое? — спросил он. Я промолчал.

— Ладно, Лэм. Я задам тебе несколько вопросов. Этоофициально. Я расследую убийство. Дача ложных показаний находящемуся приисполнении служебных обязанностей офицеру — это преступление. Ты знаешь, чемэто пахнет?

— Слушай, — сказал я, — то, что ты расследуешь убийство, ещене значит, что ты имеешь право расспрашивать о том, что не относится к делу. Несуй свой нос в дела нашего агентства: ты заставляешь меня выдавать тайны моихклиентов. Теперь спрашивай об убийстве, и, если мне будет что ответить, я постараюсьне врать. Но если ты будешь требовать от меня выдавать чужие секреты, мнепридется что-нибудь выдумывать.

— Только попробуй, — сказал Селлерс. — Первый вопрос такой:сколько времени ты здесь находился?

— Я только что подъехал. Я пристроился за той машиной,которая свернула в переулок. Я думал, что она здесь одна, но вижу, что ошибся.

— Совпадает, — сказал Селлерс. — Водитель помнит, что тыехал за ним. Следующий вопрос: ты один?

— Один.

— Что ты здесь делал?

— Я должен был встретиться.

— С тем человеком, который звонил тебе и просил о встрече?

— Та история, что я рассказал, немного отредактирована. Поправде говоря, я выполнял одно частное задание. Мне дали телефонный номер иаванс. Это все.

— Что за работа?

— Это, насколько я понял, связано с дорожным происшествием.

— Дэйл Финчли работал с этим делом? Я покачал головой:

— Не знаю, но у меня есть основание полагать, что нет.

— Почему?

— Потому что оно было благополучно закончено и…

— Закончено?

— Да. Урегулировано без суда.

— Почему же ты расследуешь его?

— Это желание моего клиента.

— А почему он хочет, чтобы ты заново расследовал законченноедело?

— Это, — ответил я, — меня и волнует. Думаю, его интересуетцелая серия подобных происшествий. Это лишь одно из них. Кажется, дело связаносо страховкой. Кто-то разработал систему обмана страховых компаний.

— Я хотел бы знать имя твоего клиента, — сказал Селлерс.

— Я не могу сказать его, тем более что это дело, как видишь,никак не связано с убийством.

— Но оно связано с этим местом.

— Не думаю, — сказал я.

— Тогда что ты здесь делал?

— Я скажу правду, сержант. Я пытался следить за одноймашиной. Но водитель, видимо, что-то заподозрил. Мы ехали по бульвару, и всебыло нормально. Я даже отстал, чтобы он меня не заметил. Но я потерял его.

— Где это произошло?

— Примерно в пяти кварталах отсюда, на бульваре.

— Как же ты его проворонил?

— Не знаю. Я ехал далеко сзади. Навстречу ехало несколькомашин, меня осветил свет фар. А когда они проехали, его уже нигде не было. Ядумаю, что водитель где-то свернул. Если он прибавил скорость, то я проиграл.

Тогда я решил покрутиться тут и посмотреть, не остановилсяли он где-нибудь.

— Какая у него машина?

Я посмотрел ему прямо в глаза:

— Четырехдверный седан.

— Черт, — сказал Селлерс, — я не об этом, и ты это знаешь.Если ты следил за ним, то должен знать номер машины.

— Если это относится к убийству, — ответил я, — я скажу.Машины не было ни на Хэммет-авеню, ни в переулках. И я пришел к выводу, что онсбежал. Скорее всего, водитель заметил меня и, когда я отстал, прибавилскорость.

— На этот раз ты свободен только потому, что мне не за чтозацепиться, — сказал Селлерс. — Но я знаю — всякий раз, когда ты над чем-нибудьработаешь, ты прежде всего защищаешь интересы своих клиентов и не хочешьпомогать полиции. Конечно, это твоя забота, но ты ведь знаешь, что именнополиция в конечном счете отвечает за расследования. А теперь убирайся к черту!

Я так и сделал.