— Минутку, — сказал я и достал свой кейс, в котором лежалкусочек стальной проволоки.

Это ключ для кейсов, о котором можно только мечтать. Черезнесколько мгновений я уже справился с замком. Кейс был набит деньгами.

Я услышал, как Дафни прошептала:

— Господи, Дональд! Это… это… — и замолчала. Я высыпалденьги на стол и сказал:

— Их нужно пересчитать, чтобы все было нормально, Дафни.

Она кивнула, расстелила на коленях одеяло, и я свалил вседеньги на него. В кейсе было сорок тысяч долларов. Я сложил деньги обратно,закрыл кейс и засунул его обратно.

Что мы теперь будем делать? — спросила она.

— Теперь мы попытаемся обойти полицию. Нам, до того как онинайдут тебя, нужно выяснить, в чем тут дело.

— Дональд, то, что я слышала… это был выстрел?

— Да, — ответил я, — а человек, который жил в этом доме,юрист по имени Дэйл Финчли, мертв. Тебе не нужно слишком напрягаться, чтобыпонять, что ты в затруднительном положении.

— Дональд, я… я могу взять из этого кейса свои тристадолларов и…

— Ты не тронешь ни цента! — сказал я.

— Но, Дональд, я не могу, я же совсем без денег, а мне нужносбежать отсюда, туда, где полиция меня не найдет.

— За последние несколько дней ты сделала много ошибок, —заметил я, — но убежать сейчас?! Это было бы самой страшной ошибкой. ВКалифорнии бегство считается доказательством вины. Однажды ты уже сделала это.

— Когда?

— Когда сбежала из этого дома. Ты должна была подождатьполицию и рассказать все.

— Они бы не поверили мне.

— Они не могли не поверить тебе, — сказал я. — Ты сослаласьбы на некоторые факты. Да и я бы подтвердил часть твоей истории.

— Ты?

— Да.

— Как?

— Я ехал за вами с Харнером от Монаднок-Билдинг, — ответиля.

— Ты ехал за нами?

— Точно.

— Боже мой, но почему?

— Я хотел узнать, что он замышляет, и в случае необходимостидолжен был защитить тебя. Я боялся, что ты попадешь в беду.

— Но как, Дональд? Как ты догадался?

— Понимаешь, этот Харнер не нуждался в твоих показаниях обаварии, — сказал я, — он искал жертву. Ему был нужен человек, который бы заденьги стал лжесвидетельствовать. Получив показания, он мог шантажировать его.Ведь лжесвидетельство — это преступление. Я предложил ему свои услуги, ночто-то ему во мне не понравилось. Я показался ему слишком уверенным в себе,слишком опытным. Но если бы не нашлось никого другого, он бы согласился и наменя. Но тут появилась ты — как раз то, что он искал, — молоденькая девушка,которая ничего не соображает…

— Неправда, Дональд, я… у меня большой опыт!

— Да, — ответил я, — это одна видимость. Ты все же оченьнаивна.

Она хотела поспорить со мной, но потом поудобнее уселась натахте, завернулась в одеяло и улыбнулась:

— Ладно, Дональд, ты, наверное, дополнишь мое образование.

— Тебе придется пройти полный курс. В полдень за тобойначнет охотиться полиция, к ночи она тебя поймает и предъявит обвинение вубийстве.

Она широко раскрыла глаза и воскликнула:

— Но Дональд!.. Ты… смеешься надо мной? Хочешь вывести меняиз себя, да?

— Нет, это правда, — ответил я. — Не знаю, подстроено всеэто или ты сама вляпалась, но результат налицо. Ты зашла в этот дом и… Воттакая история. Поставь себя на место полиции. Финчли убили. Перед смертью онругался с какой-то женщиной. Скорее всего, она пыталась его шантажировать, аФинчли не хотел платить. Эта женщина выхватила пистолет и застрелила его.Полиция предполагает, что эта женщина взяла деньги, приготовленные Финчли длятого, чтобы заплатить за документы, которыми его шантажировали. Полиция поймаеттебя с этими деньгами. Ты расскажешь, что тебе дали ключ и приказали зайти вдом и взять кейс. Почему ты согласилась? Чтобы получить триста долларов? Апочему тебе обещали эти деньги? За лжесвидетельство. Все это ты расскажешь каксвидетель. Потом тебя будет допрашивать прокурор округа. «А, — скажет он, — таквы собирались за триста долларов совершить преступление?!» Ты расскажешь, чтобыла совсем без денег, голодная и разбитая. Ты будешь избегать ответа на этотвопрос, но прокурор снова и снова будет задавать его. В конце концов ты это признаешь.Прокурор только посмеется над тобой. В суде спросят: «Вы решилилжесвидетельствовать всего за триста долларов? На что бы вы в таком случаепошли за сорок тысяч?»

— Не надо, Дональд! — закричала она.

— Такова жизнь, — сказал я. — Это тебе не шоу по телевизору.На другую программу ее не переключишь. Это не кинопленка. Кадры из нее невырежешь. Жизнь — это бесконечная цепочка причин и следствий. То, что тысделала сегодня, повлияет на то, что будет завтра. И трудно разорвать эту цепь.А теперь прими ванну и оденься. Я принесу твои вещи.

— Они в отеле, — сказала она. — Я останусь здесь и… Онибудут искать меня, Дональд?

— Конечно, — ответил я, — и если найдут тебя до того, как внашем распоряжении появятся факты, нас будут судить за убийство.

— Нас? — недоверчиво спросила она.

— Нас. Я ведь поехал тогда за вами и болтался рядом с этимместом — искал тебя.

— Но ведь ты меня не нашел!

— Расскажешь об этом в полиции, — ответил я. — Они найдуттебя в моей квартире с этими деньгами.

— Они не узнают об этом, Дональд!

— Узнают. Ты недооцениваешь полицию, — ответил я. — Имизвестно, что вчера я пытался преследовать вашу машину. Узнают и об остальном.У нас одна надежда: чем больше, до того как нас найдут, у нас будет фактов, тембольше оправданий мы сможем им представить. Придется рассказать им все, можетбыть, тогда нас оправдают. Я поехал за твоим багажом.

— Разве не опасно идти сейчас в отель?

— Я там уже был. И сдал твои вещи в камеру хранения, —ответил я. — Сейчас привезу их. В холодильнике десяток яиц, ветчина. В коробке— кофейный пирог. И помни, я не люблю беспорядка в ванной.

Я привез вещи и еще на лестнице уловил запах кофе и жареногомяса. Дафни прибрала в комнате, положила одеяло в шкаф, вымыла ванну. Когда явошел, она вынула из духовки пирог и вылила из чашки на сковородку разбитыеяйца.

— Тебе яичницу или омлет?

— А как ты больше любишь?