Я сказала, что попытаюсь немедленно связаться с Эвелин, атакже спросила его, чего, по его мнению, добивался мистер Лэм. Он ответил, чтоэтого не знает, что мистер Лэм разыгрывал роль журналиста, но, вне всякихсомнений, что-то разнюхивал, все время кружась вокруг да около. Он якобы ссамого начала раскусил мистера Лэма, понял что это за птица.

— Очень интересно, — заметил я.

— А разве нет?

— А где письмо, которое принес посыльный? — вспомнил я.

Она раскрыла сумочку и передала мне конверт. Я осмотрел его,вытащил из кармана перочинный нож, вскрыл им конверт вдоль края и осторожновытянул листок бумаги. Он был исписан мужским почерком и подписан “СтэндлиДаунер”. Письмо было такого содержания:

«Уважаемый мистер Лэм!

Привет, Сосунок!

Насколько я понимаю, Хейзл попросила тебя помочь ей вернутьте пятьдесят тысяч. К твоему сведению, я свел с Хейзл все счеты. Именно я далей те деньги, и поэтому я забрал их обратно. У нее не осталось ни цента. Так ейи надо. Если ты надеешься, что она тебе заплатит, то только не деньгами.

Ты же деловой парень. Не позволяй ей делать из тебя сосункаточно так же, как она пыталась сделать из меня болвана.

Могу предположить, что она рассказала тебе, что сказала мне“да” перед алтарем. К твоему сведению, “да” было сказано на заднем сиденьеавтомобиля. Ей никогда не удавалось притащить меня к алтарю. Все, что онарассказала тебе о наследовании денег, — чистая брехня. Я пообещал ей дать этутолстую пачку денег. Она клюнула на это. Могу признать, что все было оченьмило, пока она продолжала верить мне.

Если ты считаешь, что можешь вести свой бизнес на основанииобещаний, то продолжай в том же духе и будь стопроцентным сосунком.Единственные деньги, которые она могла потратить, были те, что она зарабатывалана заднем сиденье автомобиля.

Всего тебе хорошего, Сосунок!»

Я передал письмо Элси. Она прочитала его и с изумлениемспросила:

— Дональд, каким образом все это стало ему известно?

— Возможно, у него есть источник в управлении полиции, —пояснил я. — Возможно, какой-нибудь репортер, связанный с полицией, продал емуэту информацию. Но, возможно, у Хейзл есть друг, которому она все это сообщилаи который потом предал ее.

— Интересные возможности, не так ли? — заметила Элси.

Я согласно кивнул.

— Да, парень не теряет времени.

— Но с какой целью он написал тебе все это? — спросила она.— Может быть, пытается заставить меня бросить заниматься всем этим делом,подсказав мне, что мне не светит денежный гонорар, — предположил я.

— Но, Дональд, если они не женаты, то не окажешься ли ты внесколько щекотливом положении? Если ты найдешь его, то он может просто послатьтебя к черту.

— После того, как я найду его, — пояснил я, — Хейзл, судя повсему, перехватит инициативу в свои руки. Ты же помнишь, она сказала, что у неекое-что есть против него в запасе?

Элси ненадолго задумалась, затем заявила:

— Дональд, знаешь, о чем я думаю?

— О чем? — спросил я.

— Что Хейзл и Стэндли сговорились. Он участвовал вограблении… Дональд, они хотят втянуть тебя в эту сделку с деньгами ипревратить тебя в нечто вроде своего оружия.

— Вполне возможно, — не стал отрицать я.

— Дональд, так оно и есть! Это письмо, должно быть, былонаписано вскоре после того, как Хейзл ушла из нашего офиса.

— И это возможно, — согласился я.

— Дональд, разве ты не понимаешь? Они же работают рука обруку, пытаясь заманить тебя в ловушку.

— Если это так, то мы же не сможем запретить им работатьрука об руку, — предположил я. — А что мы сможем сделать? — спросил я ее. —Постели постель. Принимай звонки по телефону. Отвечай каждый раз, когда онзазвонит. Скажи, что ты соседка Эвелин по совместной квартире, что Эвелиндолжна звонить тебе время от времени и что ты готова передать ей любыесообщения.

— И долго мне здесь оставаться?

— Пока я не вернусь и не освобожу тебя от этих обязанностей,— пояснил я. — Позвони в наш офис. Скажи, что ты вынуждена была уйти пораньшеиз-за головной боли. Не давай телефонистке возможности соединить тебя с Бертой.

Между прочим, для жильцов этой квартиры отведено место вгараже. Я спущусь в гараж и посмотрю там, как и что. А ты обследуй мусорнуюкорзину и посмотри, может быть, там что-нибудь есть интересное для нас. Недумаю, что ты найдешь что-нибудь, но попытаться надо. Я направился к двери.Элси с сомнением посмотрела мне вслед.

— В чем дело? — спросил я. — Ты боишься?

— О нет, — возразила она, — просто я пытаюсь как-то связатьмысль о медовом месяце с необходимостью рыться в грязной мусорной корзине,наполненной выброшенным женским тряпьем.

— Да, с этим трудно примириться, — согласился я, — всякиесладостные предвкушения как-то сразу уходят в сторону. Но ты должна понять, чтои я скверно себя чувствую.

Гараж был заперт на висячий замок. Миссис Шарлотт крайненеохотно дала мне ключ, сказав, что он у нее последний, и попросила ни в коемслучае не потерять его. Эвелин Эллис взяла с собой ключ, когда съезжала сквартиры. Она сдала ключ от квартиры, но ключ от гаража оставила у себя.

Я заверил миссис Шарлотт, что закажу новый ключ за свойсчет, а этот верну ей.

Подъехав к гаражу, я вставил ключ в висячий замок, повернулего, дужка замка откинулась, и я открыл дверь.

Помещение вентилировалось всего лишь за счет маленького,прикрытого жалюзи окошка, находившегося под самой крышей на боковой стене. Вгараже было довольно темно и сильно пахло плесенью.

Я включил свет.

Повсюду валялся ненужный хлам, оставленный прежнимивладельцами квартиры: старая автопокрышка, рукоятка от домкрата, отслужившаясвой срок ступица колеса, несколько пустых канистр для бензина, истрепанный,весь в масляных пятнах, комбинезон, влажный кусок замши, старый и истрепанный.В самом центре гаража на полу стоял абсолютно новый дорожный сундук.

Я внимательно осмотрел его. Он был стандартной, но дорогоймодели, и тщательно заперт.

Это заставило меня призадуматься. Сундук был поставлен так,что человек, попавший в гараж, не мог не заметить его. Эвелин оставила миссисШарлотт записку, в которой сообщала, что она съезжает с квартиры, что полностьюоплатила аренду квартиры, что миссис Шарлот может смело снова сдавать квартиру.В конверт с запиской она положила ключ от квартиры, но ключа от гаража невернула.