Заведующая канцелярией нахмурилась:

– Федина, Федина… Факультет какой?

– Не знаю.

– А курс?

– Вроде второй.

Дама с неохотой вылезла из-за стола ипринялась рыться в шкафу, периодически чихая и кашляя. Наверное, у нее аллергияна пыль. Время от времени в канцелярию заглядывали студенты и заводили:

– Любовь Павловна…

– Потом, сейчас занята, – отвечалаЛюбовь Павловна.

Наконец пальцами с облупившимся лаком онаухватила тоненькую папочку и торжествующе оповестила:

– Нашла. Ксения Федина, только ееотчислили полтора года тому назад.

– За что? – изумилась я.

Любовь Павловна развела руками:

– Обычное дело, соблазны большого городасгубили. У нас такое часто бывает. Чаю хотите?

Терпеть не могу напитков «с запахом», но подчаек беседа станет доверительней, и я с жаром выкрикнула:

– С удовольствием, большое спасибо,обожаю «Пиквик»!

Любовь Павловна вытащила из своей чашки мокрыйпакетик, сунула его в огромную кружку с надписью «Кофе Глобо» и стала литькипяток. Я приуныла. Мало того что придется глотать отвратительный «Пиквик»,так еще и спитой…

– К нам в основном провинциалыпоступают, – принялась разъяснять женщина, завершив «чайнуюцеремонию», – а точнее – девочки из Подмосковья. Приходят на первый курстакие тихони, воды не замутят, глазки в пол, косички по плечам. А к зимнейсессии прямо метаморфоза. Юбки короче некуда, на лице боевая раскраска, вместокосичек – «мокрая» химия. Им не до учебы. Ну что они в своей жизни видели?Родители – алкоголики, туалет во дворе, и корова недоеная орет…

Ошалев от огней большого города девчонкинапропалую кидались в омут развлечений. Институт – не школа. Уроки каждый деньне проверяют, посещаемость в журнале не регистрируют, гуляй – не хочу.Большинство так и поступало, отсыпаясь днем и бегая ночью по дискотекам идешевым клубам. Отрезвление наступало во время сессии. Получив пару «неудов»,студентки брались за ум и начинали непрожеванными кусками заглатывать знания поэкономике. Кое-кому это удавалось, но на курсе всегда было три-четыре девчонки,которым море по колено. Таких не пугала ни сессия, ни отчисления. День, да мой.Вот Ксюша Федина оказалась из их числа.

В зимнюю сессию на первом курсе она не сдалаэкзамен. Ей сначала просто погрозили пальцем, потом в летнюю она завалила ещедва и следующей зимой вновь оказалась с «хвостом». Терпение декана лопнуло, ина свет явился приказ о ее отчислении.

– Вы скажите своей племяннице, –внушала Любовь Павловна, – что наш ректор, Сергей Петрович, до безобразиядобр. Сначала подписывает бумаги, а потом переживает и принимает дурочек назад,на следующий год просто восстанавливает. Пусть Ксения приходит, сдает задолженностии учится за милую душу. Небось поумнела.

Я вздохнула:

– Ксюша – девушка взбалмошная исвоевольная. Она никому из нас не сообщила, что отчислена. И где живет, ума неприложу!

– А вы идите к ее бывшимодногруппницам, – посоветовала заведующая, – девчонки все друг продруга знают. Если поторопитесь, всех на третьем этаже застанете, группа 8 г ,аудитория 34.

Поблагодарив за чай и дружеское расположение,я побежала вверх по выщербленным ступенькам. Тридцать четвертая аудиторияоказалась закрыта, коридор пуст, но из-за угла доносился веселый смех. Я прошлав конец длиннющего коридора, обнаружила дверь на другую лестницу, а наступеньках несколько девиц с сигаретами. При виде меня они настороженнозамолчали и попытались спрятать тлеющий «Парламент». Чтобы не пугать ихокончательно, я быстро произнесла:

– Здравствуйте, я ищу Федину.

– Ксюшу? – спросила хорошенькаябрюнеточка в невероятно коротком и узком красном платье.

– Да.

Девица надула очаровательные губки и сообщила:

– А ее выперли.

– Знаю, только домой Ксения не вернулась,не подскажете, где она может быть?

– Зачем вам? – поинтересоваласьмаленькая, похожая на больного кролика девочка.

– Федина отправила свою фотографию на«Мосфильм», в картотеку статистов. Ее лицо понравилось Никите Сергеевичу, и онхочет пригласить ее в картину.

– Ох и не фига себе! – выкрикнулидевицы в голос.

Потом брюнетка с жалостью сказала:

– Она не слишком с нами дружила.

– Да, – подтвердил «кролик», –все с Викой Поповой гужевалась, секретничала да хихикала. Ну да Викуша у насдевочка богатая, вот Ксюха небось и думала, что и ей обломится.

– Попова в общежитии живет?

– Нет, – усмехнуласьчерненькая, – ей западло, папашка квартиру снимает.

– Адрес знаете?

Девчонки покачали головами.

– У богатеньких своя тусовка, –пояснил «кролик», – мы им, так сказать, не пара.

И они оглушительно захохотали.

– Ксения тоже из обеспеченных?

– Голь перекатная, – вступила вразговор рыженькая девчушка в очках, – нищая, как мы.

– Как же богатые к себе пустилиголодранку? – удивилась я.

– Ну, должен кто-то за Викой сумкутаскать и колготы стирать, – довольно злобно выплюнула брюнетка, –Ксюха просто в прислугу превратилась.

– Да уж, – протянул «кролик», –прямо противно смотреть было. Викуля пальчиком поманит, а Ксюха сломя головунесется.

– За кофточки старалась, – фыркнуларыженькая.

– Один раз ей Вика шубу скинула, изкозлика, всю потертую, а наша дурочка в ней на занятия явилась, –ехидничал «кролик». – Хоть бы постеснялась, все кругом знали, с чьегоплеча обновка.

Они еще долго могли самозабвенно сплетничать,но я прервала ядовитые речи:

– Кто-нибудь может знать координаты Вики?

– Может, Антон? – неувереннопробормотала молчавшая до сих пор девица с прыщавым личиком.

– Точно, – оживиласьбрюнетка, – у них роман был, идите в библиотеку, на второй этаж, испросите его.

– Думаете, он там?

Девчонки засмеялись. Потом рыженькаяподтвердила:

– Где же ему еще быть, нашему Ломоносову.Там, там, не сомневайтесь.