Я двинулась было к лестнице, но притормозила:

– Как я узнаю его? Хоть фамилию скажите…

Девушки вновь захихикали, они находились всчастливом возрасте, когда любая сказанная фраза кажется остроумной.

– Он там один сидит, в читальномзале, – улыбаясь во весь рот, объяснила рыженькая, – больше такихидиотов нет – в пятницу над курсовой чахнуть!

– Красный диплом получить хочет, –хмыкнул «кролик».

– Знания копит, – заржалабрюнетка, – прямо обидно, такой красавчик, а книжный червь!

Провожаемая их глупыми репликами, я спустиласьна этаж ниже и, поплутав по темным и не слишком чистым коридорам, нашла наконецбиблиотеку.

Девицы оказались правы. Довольно просторнаякомната, заставленная стеллажами и письменными столами, оказалась пуста. Никтоиз студентов не рвался изучать первоисточники и конспектировать обязательнуюлитературу. Только у окна, обложившись томами, лихорадочно строчил что-то втетради темноволосый парень.

– Вы Антон? – спросила я, подойдяпоближе.

Юноша вздрогнул, положил копеечнуюпластмассовую ручку на стол и посмотрел на меня:

– Да.

Что ж, девчонок-сплетниц можно понять. Пареньоказался хорош, словно греческий бог. Большие, слегка раскосые темно-кариеглаза, легкая смуглота щек, прямой нос, будто нарисованные брови и рот, которыйавторы книг времен Возрождения называли «лук Амура». Каштановые волосы вилиськрупными кольцами, а руки с узкими ладонями и длинными пальцами выдавалиартистическую натуру. Небось в детстве закончил музыкальную школу.

– Вы знаете, где найти Вику Попову?

– Почему я должен давать вам ееадрес? – вопросом на вопрос ответил Ромео и встал.

Стало понятно, что и фигура у парня классная –рост примерно метр восемьдесят пять, плечи широкие, под тоненьким свитеркомперекатываются литые мускулы, а талия узкая, любая манекенщица позавидует.

Я вновь рассказала сказочку о съемках у Михалковаи поинтересовалась:

– А что, адрес Поповой – стратегическийсекрет?

Парень улыбнулся:

– Нет, конечно, только она не хочет,чтобы весь институт в гости шлялся. Тут такие кадры учатся, халявщики… Вам,конечно, дам, пишите – улица Самсоновская, дом восемнадцать, квартира шесть.

– Ксюша Федина у нее живет?

Красавец пожал плечами:

– Ксюха меня мало волнует.

Я почувствовала, что начинаю злиться.

– Разве я спрашивала о волнении? Живутони вместе?

Антон замялся:

– Сейчас не знаю, мы с Викойрасплевались, не сошлись, так сказать, характерами, но, когда дружбу водили,Ксюха у нее вместо домработницы была – убрать, постирать, жратву приготовить…

– Она ей платила?

– Не деньгами, вещи сбрасывала, косметикударила, ну и кормила, сигареты совала… Правда, пару раз баксы давала, вроде вдолг, а уж вернула Ксюха или нет, честно говоря, не знаю, да и неинтересно мнеэто. А вам зачем?

– Господин Михалков предъявляет высокиетребования к моральным качествам актеров, – принялась я врать, –прежде чем пригласить неизвестную девушку в картину, сначала хочет собрать оней сведения.

– А-а, – протянул Антон, –понятно, только я грешным делом думал, что на студии все живут друг с другом.Езжайте к Вике, она все про Ксюху выложит, как на ладони представит…

Я кивнула и пошла к двери, на порогеобернулась и увидела, что Антон преспокойненько уселся за конспекты. Очевидно,его ничто не волновало, кроме учебы.

Самсоновская улица оказалась не так далеко,всего в двух троллейбусных остановках, а дом восемнадцать выгляделреспектабельно, если не сказать богато. Просторный подъезд, застеленныйковролином, улыбающаяся консьержка, и в лифте пахло хорошими сигаретами.

Вика Попова сидела дома. Вернее, лежала,скорей всего вчера вечером девица шумно провела время в компании друзей ибутылок, а сегодня расплачивалась за это головной болью и тошнотой.

– Вы ко мне? – нехотя процедила она,прищуривая выпуклые глаза.

– Да, – коротко ответила я.

– Ну и зачем, интересно? –моментально встала в боевую стойку нахалка. – Кажется, мы незнакомы!

Краем глаза я заметила, что в большой комнатена столе полно грязной посуды, а среди мисок и тарелок возвышаются почтиопустошенные бутылки…

– Мы с вами и впрямь незнакомы, –ласково пропела я, – только ваши соседи снизу вчера пожаловались вдомоуправление на то, что в верхней квартире ужасно шумят и им не даютотдыхать. А поскольку вы снимаете квартиру, меня прислали разбираться вситуации.

Вика слегка присмирела и сбавила тон:

– Ну какие странные люди, один-единственныйраз пошумели, день рождения у меня вчера был!

– Поздравляю, – прочирикала я, входяв комнату.

Судя по разгрому, тут гулял целый эскадронгусар, причем вместе с лошадьми.

– Да и сидели не допоздна, –пожимала плечами Вика, – в полдвенадцатого разошлись.

– По закону шуметь можно до одиннадцати.

– Ну неужели из-за получаса сразу надо нарога становиться, – заявила наглая девчонка, – и потом, могли в дверьпозвонить или по телефону. Так ведь? Никто ведь не возражал, а утром васприслали!

– Деточка, – тихо сказала я, –на вас собираются наложить штраф, но я попробую уладить миром, только…

– Сколько? – деловито осведомиласьПопова, хватаясь за кошелек. – Давайте вам сразу уплачу, а вы делоприкроете.

– Денег мне не надо, лучше скажите, гденайти Ксению Федину.

– Ксюху? – изумилась Вика. –Так вы не из домоуправления!

Поняв, что имидж был выбран неправильно, яответила:

– Ну, не совсем.

– Ага, – торжествующе взвизгнуладевушка, – ага, так я и знала, еще когда говорила, что Ксюха дрянь. Вы измилиции, небось эта гадина на воровстве попалась!

– Отчего у вас такое мнение? –осторожно поинтересовалась я.

Но Вика была, очевидно, крайне избалованна иглуповата. Ее большие, но какие-то лягушачьи глаза зажглись мстительным огнем,пухлые губки надулись и выплюнули: