– Хрен с ней. Охота девке в шесть утраподниматься, чтобы на автобус поспеть, пусть ее, перечить не стану, лишь быпоросят вовремя кормила!

Ксюте была охота, уж очень хотелось выучиться«чистой» профессии – стать врачом, учителем или бухгалтером и сидеть весьрабочий день в теплом помещении, а не швырять лопатой навоз, как мамочка напродуваемом всеми ветрами дворе.

Встав в шесть утра, Ксюша бегала на автобус,ехать было далеко, а занятия в областных школах начинались в восемь, сельскиежители спешат начать день пораньше. Что девятый, что десятый, что одиннадцатыйкласс были закончены на круглые пятерки. Ясным июньским днем у нее в карманеоказался аттестат и золотая медаль. С таким багажом Ксюша уехала покорятьМоскву, просто сбежала поздно вечером, когда мать улеглась спать. До этого они крепкопоругались. Раиса Петровна категорически запретила дочери ехать в город.

– Где родился, там и пригодился, –изрекла мамочка расхожую крестьянскую истину, – ну за каким чертом тебеМосква ихняя? Вон в райцентре ветеринарное училище, поступай себе, чем плохо?

Но Ксения не хотела быть ветеринаром и бегатьпотом по локоть в грязи возле занедужившей коровы. Будущее представлялось ейиным – светлым и чистым.

Приехав в столицу, девочка купила в газетномларьке справочник для поступающих в вузы. Плехановский и экономфак МГУ онаотмела сразу, сомневаясь в своих силах. А в заштатную академию поступиламоментально, сдав на пятерку математику.

Началось учение. Оно вновь давалось Ксюшелегко, хуже было терпеть голод. Дома они питались просто, но сытно – щи, картошка…Мясо, молоко и масло были свои, в огороде вырастали овощи. В августе зрелияблоки… В сараюшке кудахтали несушки, и Ксюня частенько делала себе на ночьяишенку с луком и салом. На сытый желудок ей отлично спалось.

В столице потекла иная жизнь. Дороговизнапросто ужасала. В первое время стипендию удавалось растянуть лишь на пять дней.Ксюта просто хваталась за голову. Молоко, которое она, как сельская жительница,и за еду-то не считала, стоило невероятную сумму, яйца и того больше. Масло,творог, колбаса были недоступны, а покупка новых, даже самых дешевых колготокпробивала в бюджете зияющую брешь. Ксения запасла пшена и варила кашу на воде.В зимнюю сессию она завалила экзамен. Голова кружилась и болела, в носу щипало,у нее начинался грипп.

В январе к ней подошла одногруппница избогатеньких, Вика Попова, и небрежным голосом заявила:

– Хочешь заработать?

Ксюша с надеждой глянула на нее:

– Очень.

– Тогда вымой мою машину.

Привычная к физическому труду, Ксюта вмгновение ока справилась с заданием и получила двадцать рублей. Так онапревратилась в Викину прислугу: убирала квартиру, стирала белье, готовила,бегала за продуктами и писала за хозяйку рефераты. В мае Вика велелаотправляться вместо нее на практику.

– Но у меня тоже практика, –попробовала возразить Ксюша.

– Что-нибудь придумаешь, –отмахнулась Вика.

– Не могу, – покачала головойФедина.

– Сто долларов, – коротко сообщилаПопова.

Ксюша заколебалась. Мамочка давно простиладочери побег и теперь частенько писала письма с просьбами. Ксюта, приезжая домой,всегда привозила подарки. Сто долларов были нужны позарез, и девушкасогласилась.

Благополучно отработав под именем ВикторииПоповой в банке, Ксения получила самые благожелательные отзывы. Вика началасдавать на тройки сессию, а у Ксюты появились нешуточные проблемы – практика непройдена, и к экзаменам ее не допустили.

– Ты все пела, это дело, –процитировала куратор курса басню И. Крылова, – теперь выкручивайся, какхочешь.

И Ксюшу отчислили. Примерно месяц она жила уВики, подавая той кофе в постель, но в ноябре, воспользовавшись выходнымиднями, Попова уехала к родителям, велев «домработнице» сделать генеральнуюуборку. Но вернулась она в неубранную квартиру.

Поставив в холле дорожную сумку, Вика вскипелаот злобы. Повсюду мотались клоки пыли, воздух был затхлый, и в довершение всегона кухне обнаружилась початая бутылка псевдофранцузского коньяка, вспоротаябанка шпрот и заветренные куски сыра. Прислуга явно принимала гостей.

Вне себя от негодования, Вика влетела вспальню и чуть не затопала ногами. Белье из большого шкафа было просто вываленона пол, сверху лежала открытая коробочка из-под вафель. В ней Вика держаладеньги. Не оказалось на месте и двух золотых цепочек, кольца с небольшимбриллиантом и гранатовых серег, а из ванной исчезло кое-что из косметики инепочатый флакон французских духов.

Задыхаясь от негодования, Вика позвонилародителям. Но те неожиданно отнеслись к ситуации спокойно.

– Сколько денег пропало? –поинтересовался папа.

– Пятьсот долларов, – разрыдаласьдочурка, – сейчас в милицию пойду.

– Даже не думай, – остановил ееотец, – не стоит из-за копеек нервы портить, начнутся допросы, станутпридираться, что не живешь по месту регистрации, в общежитии, а на съемнойквартире. Забудь, доченька. Деньги получишь в среду, как раз оказия в Москвунамечается.

– Заодно наука, – добавила слушавшаяпо другой трубке мать, – незачем пускать в дом голодранок, дружить следуетс ровней. Смотри никому не рассказывай, будешь дурочкой лопоухой выглядеть.

Скрепя сердце, Вика согласилась молчать опроисшествии и даже не сообщила в учебную часть о случившемся.

– Когда это произошло? –поинтересовалась я.

– Полтора года тому назад, – охотноответила собеседница и спросила: – Если вы сейчас ее за воровство поймали, могуя заявить о краже?

– Скорей всего нет, – охладила ямстительный пыл девчонки.

Та только раздраженно вздохнула.

– Значит, вы не знаете адрес Фединой?

– Понятия не имею.

– А где она жила, уйдя от вас?

– Черт ее знает, – отрезалаПопова, – на помойке небось. Хотя скорей всего домой вернулась, к матери.

– Куда?

– Сейчас, – засуетилась Вика ипринялась перебирать довольно пухлый ежедневник, – где-то здесь был, ага,вот он, пишите – Московская область, поселок Селихово, улица Матросова, дом 12.Раиса Петровна – это мать.