Одноглазый ваффен-победитель мрачно возразил:

– Я родился здесь, Рен-Потор, для меня Некушд никогда небудет просто точкой на штабной карте. Для меня это – мир моего детства и моейюности. Лестница Ушедших Богов. Поле Сияющих Солнц. Первая девушка. Парад наКубической Площади в честь сорокалетия Белой победы. Здесь я окончил кадетскоеучилище… Однако защищать мертвеца, если миллионы живых нуждаются в твоейпомощи…

– Очень образно. Но давайте сантименты оставим на другоевремя!– раздраженно перебил Рен-Потор.– Город еще не пал, не нужнохоронить его раньше времени!..

– Правительство в мобильной резиденции,– размеренно,со спокойствием тикающего часового механизма сказал Ак-Мистар,– мирноенаселение практически эвакуировано, заводы демонтированы, архивы вывезены… Зачто вы еще держитесь? За материальные ценности?!

В этих словах явно был какой-то подтекст…

– Вчера в бою за район Гиг,– быстро сообщилнадтреснутый голос,– противник перешел в контрнаступление с применениемновой разновидности колдовства, которое не смогли блокировать наши установки.Контрнаступление, разумеется, захлебнулось, однако тенденция, согласитесь,тревожная. Наши специалисты пока не сумели классифицировать характермагического воздействия. И если враг снова, уже массированно, использует…

«Бла-бла-бла… Черт,– подумал Сварог,– у них тутчто, демократическое заседание? Типа – будем защищать город или ну его на фиг?Ай-ай-ай, так войну не выиграешь… А где же главнокомандующий? Они б ещереферендум провели…»

– То что?

– Я считаю, мы должны ускорить переговоры с Гвидором. А еслинадо, то и надавить на него!

Ага, вот и обладатель этого голоса: половина лица у негоизуродована огромным фиолетовым пятном от ожога.

– В конце концов, государства Гвидора юридически остаютсяпротекторатами и колониями Короны, и их статус пока никто не менял. По всемустановлениям они обязаны нам помочь. Их техника и живая сила…

– Хотелось бы знать, каким образом вы заставите их выполнятьсвои обязательства сейчас,– с сарказмом произнес ваффен-победительАк-Мистар.– Когда Империя трещит по швам, резерв-победитель, соседитолько и ждут удобного момента, как бы подтолкнуть пошатнувшийся колосс…

– А вам всем не кажется, господа, что подобными вопросамидолжен заниматься дипломатический корпус?– яростно ударил ладонью покарте ваффен-победитель с волчьими мордами на обшлаге рукава. Посыпалисьвоткнутые булавки.– Если б каждый занимался своим делом, и занимался им честно,мы бы не оказались в такой жопе! («Золотые слова»,– вздохнул Сварог вчерепной коробке молчавшего до сих пор вояки.) И лично мне насрать, что вы там,резерв-победитель, «считаете»! Я хочу знать, готовы ли ваши корабли для высадкимоего десанта на побережье!

– А я говорю, что сила не в числе бойцов! А в боевом духезащитников Некушда!– взорвался резерв-победитель с обожженным лицом. Наего рукаве голубели силуэты акул, числом в три штуки.– Они верят, чтоподкрепление прибудет. Мы убеждали их – они поверили. А перестанут верить – иначнется массовое дезертирство!

Аэропил на мгновенье ухнул в воздушную яму, все ухватилисьза стол.

Признаться, Сварог был ошеломлен. Чтоб так разговаривали свышестоящим офицером? А тот даже не вспылил! Да что ж тут у них делается? Да ихрасстрелять мало, всех четверых!.. И, кстати, обратите внимание: на вопрос оготовности кораблей полкаш не ответил. А чего, кстати, мой хозяинотмалчивается? Сказать нечего? Ох, как я его понимаю…

Нет, в его молчании было что-то другое. Он нервничал. Онволновался, как перед олимпийским забегом, но природу этого волнения Сварогопределить не смог. Может, он высоты боится?..

Ваффен-победитель Рен-Потор будто прочитал его мысли. Онкруто повернулся и пристально посмотрел Сварогу в глаза. Будто разглядел чужуюличность в сознании соратника. Спросил отрывисто:

– А вы что думаете?

И тут Сварог наконец определил свое звание. Исконныйобладатель их общего тела поднял руку, чтобы потеребить кончик носа (наверное,одно из неконтролируемых, невротической природы движений, которые есть укаждого из людей). Нашивки на его рукаве оказались также полковничьи – трижелтых паука. Любопытно, какой род войск он представляет на этом позорище.

– Я думаю,– услышал он «собственный» невозмутимыйголос,– весьма прискорбно, что верх-командир Рошаль не смог прибыть наэто позорище. («Он никак мои мысли читает? Ай, молодца…») Если б необходимостьличного присутствия на перегоне «Буреносца» не заставила его задержаться…

Нет, Сварог ошибся: расстрелять следовало не четверых, атроих. Его резерв-победитель вроде бы оказался мужиком нормальным.

– Сегодняшнее совещание,– высокомерно перебилодноглазый,– прекрасно обойдется и без того, кто умеет принимать толькособственные решения.

Сварогу захотелось немедленно двинуть уроду в оставшеесябуркало…

Рука «резерв-победителя Сварога», уж было опущенная вниз,вдруг как-то странно дернулась, будто некий кукловод случайно задел невидимыенити. И Сварог вдруг неведомым образом почувствовал чужие недоумение ирастерянность… А вот эт-то уже до жути интересно и до крайности важно. Неужелиможно достучаться?

Сварог поднапрягся, приказал левой руке пригладить волосы.Резерв-победитель неуверенно повел плечом… и все, на этом все и закончилось.

Как бы не так, «закончилось»! Воображаемая переборка междусознаниями колыхнулась, выгнулась в сторону истинного «носителя» тела. Чертзнает какими фибрами души и иными потаенными путями, но Сварог это явственнопочувствовал. Ага, блин, значит, все же можно прорваться!

Вот оно! Носитель провел ладонью по лбу. Видимо, и он ощутилнекие странности в собственном организме.

– Господа офицеры, подлетаем,– сказал багроволицыйваффен-победитель Рен-Потор, пресекая назревающий конфликт, и вытянул руку всторону панорамного иллюминатора.

Там, за окном, уже не было сплошных облаков – видимо,аэропил спустился ниже «перины», и теперь ничто не заслоняло вид на город.

Ох ты, е-мое… Сварог неожиданно для себя почувствовалгрусть. Зрелище удручало. Так или примерно так, наверное, выглядел с высотыптичьего полета Сталинград сорок третьего. Ни одного уцелевшего здания.Помнится, некий пилот по имени Юж-Крагт назвал Некушд «городом тысячи шпилей».Сварог помнил серпантины виадуков с летящими по ним мобилями, высоченные башнииз стекла и металла, ажурные эстакады, движущиеся тротуары. А теперь… Все былообращено в руины. В пыль. В прах. От некогда высотных зданий остались лишьрешетчатые несущие конструкции, выгоревшие изнутри дотла, царапающие небоизогнутыми крючьями арматуры, полотна скоростных автострад тут и там зияличерными провалами, от целых кварталов вообще ничего не осталось – кроме грудбетонных обломков, размерами сравнимых с пирамидами Гизы. То и дело панорамулокального армагеддона заволакивали черные копотные дымы, подсвеченные огнямипожаров. То здесь, то там в теле умирающего города лопались гнойники взрывов…причем некоторые взрывы были весьма и весьма странные: в отличие от обычных, этиболее всего походили на стремительно растущие мыльные пузыри, полупрозрачные, переливающиеся.А потом, достигнув примерно двадцатиметрового диаметра, лопающиеся на тысячирадужных осколков и исчезающие без следа… Что происходило в результате этихнепонятных разрывов, Сварог не понимал, при виде очередного вспухающего пузырячестный полковник старательно отводил взгляд и на душе у него становилоськак-то… как-то маятно, что ли. Неуютно и тоскливо.