– Держитесь, Люба. Мне тоже было несладко, когда я узнала оребенке. Пока не появился ребенок, я со всем мирилась. Вот и проворонила...Сообразила не сразу. Но когда сообразила, решила докопаться до истины, и тогдавсе окончательно встало на свои места.

В этот момент подошла Тамара. Настроена она оказаласьчрезвычайно воинственно. Некоторое время она переводила глаза с одногочеловека, сидевшего за столиком, на другого, потом все же остановилась наНадежде.

– Вы все наврали! – На щеках Тамары багровелрумянец. – Алекс не мог меня обманывать. У нас с ним сын.

Выпалив это, она уселась на свободный стул, водрузив сумочкуна колени, и посмотрела на Любу – теперь уже в упор и с какой-то зверинойопаской.

– Хорошо, что вы все-таки приехали, Тамара. У нас тутмаленький клуб любимых женщин Алекса, – с иронией сказала Надежда испрятала не пригодившийся конверт обратно в сумочку.

В нем лежали фотографии, Люба видела их внутренним взором –мальчик на руках у матери, рядом – счастливый отец. Тамара и Алекс целуются.Тамара и Алекс... Черт побери!

– А что, я тоже вхожу в клуб? – спросил Федор, стревогой поглядывая на Любу.

Вероятно, ее нужно было увести отсюда, но он не чувствовал всебе достаточно сил, чтобы встать. Поэтому, когда официантка подала заказанныйкофе, Федор совершенно не по-джентльменски никому его не предложил, а выпилсам, в три глотка. Он был так зол и расстроен, что даже обрадовался, когдаобжег горло. Боль только подстегнула его досаду.

Действительно, ну что за невезуха? Он только что своимиглазами видел, как Люба расцвела, узнав, что ей вот-вот удастся заполучитьАлекса. Вернее, ей хотелось заполучить не Алекса, а какую-то свою мечту осчастье. И вот – пожалуйста, такой жестокий облом. Иногда судьба отправляеттебя в нокаут в тот самый момент, когда ты надеваешь нарядный костюмчик иготовишься к Большому Выходу.

– Да уж, отмочил Алекс... А вас точно только трое? –спросил Федор, с неудовольствием оглядев дам. Больше для того, чтобы прерватьповисшее в воздухе тягостное молчание.

Тамара перевела на него взгляд, и он поежился.

– А вам недостаточно? – не без ехидства спросилаНадежда, находившаяся в выигрышном положении. Она одна знала все с самогоначала. Оглушенные, растерянные Тамара и Люба пытались совладать с собой. Любакрепилась, Тамара щетинилась.

– Не представляю, какой смысл в этом вашем собрании?! –воскликнул Федор, пробуя пол ногой – не качается ли. – Зачем вы все этоустроили? – обратился он к Надежде.

Его мозг быстро прояснился после короткой отключки, а вотпроклятые коленки никак не могли обрести достаточной твердости.

– Да просто я не хочу, чтобы Алекс сбежал от меня и послеэтого жил припеваючи! Не выйдет у него этот финт, – ответила та и закинуланогу на ногу.

Федор по-мужски оценил, что ножки у нее еще ничего себе,стройные. И вообще она привлекательная. Тамара тоже, на его взгляд, былапривлекательной. Черноволосая, крепкая и наверняка жгучая, как перец чили. ЗатоЛюба была особенной. Тонкой, уступчивой, нежной. Неудивительно, что этот типвыбрал именно ее.

– Значит, Алекс бегал от меня к вам? – спросила Тамара,посмотрев на Любу с детской обидой. – Тоже мне, Казанова хренов. Зачем вывообще всех нас собрали? – обратилась она к Надежде. – Достаточнобыло просто позвонить по телефону и все рассказать.

– Говорить такое по телефону – означает пошлосплетничать, – пожала плечами та. – Кроме того, лучше один раз другдруга увидеть, чем сто раз друг о друге услышать.

«Она права, – подумал Федор. – Эта встреча станетядом, отравившим источник, из которого Алекс все это время пил и черпал силы».

Словно для того чтобы поставить точку в этой истории, в кафевозвратился Алекс. Дверь широко распахнулась, и герой дня появился на пороге –возбужденный, еще ни о чем не подозревающий.

– Вот он, – сказала Надежда с холоднойжестокостью. – Искрится и переливается, как мыльный пузырь. Надеюсь,сейчас лопнет.

Федор извернулся на своем стуле, чтобы увидеть виновникаторжества в момент истины. Люба смотрела на Алекса не отрываясь. Ей было важноувидеть его реакцию.

Вот он обежал взглядом столик и, затормозив на скаку,замедлил шаг. Мазнул взглядом по Любе, Тамаре, Федору и остановился на жене.Она смотрела на него с вызовом. Сообразив, что его разоблачили, Алекс пожалплечами. На лице его появилась циничная полуулыбка. «Ну что ж? Раз так –значит, так, – говорила она. – Да, вот такой я любвеобильный. Убьетеменя за это?»

Люба встала и, не говоря никому не слова, решительным шагомнаправилась к выходу.

– Любаня! – крикнул Алекс в ее сторону.

Она двигалась по дальнему проходу, слишком далеко для того,чтобы просто схватить ее за руку.

– Не звони мне больше, – громко ответила она, чувствуя,как трудно даются ей слова – горло от сдерживаемых спазмов сделалось каменным,и весь мир перед ее глазами вместе со слезами стекал вниз, как стекает краскасо стен.

Очутившись на улице, Люба заметалась, словно птица впомещении без окна. Сначала она дернулась в одну сторону, потом в другую. Дождьмонотонно бил по глянцевой листве. Жидкий черный асфальт медленно стекал стротуара, унося с собой, словно мелкие камни, осколки отражений.

– Эй, подожди! – раздался за ее спиной звонкий голосФедора. – Ты меня забыла!

Люба остановилась и повернулась к нему:

– Ты что, сумка? – спросила она сердито.

Плакать под дождем было хорошо – никто не видел твоих слез,даже с близкого расстояния. И волосы, и лицо были мокрыми, и не приходилосьпрятаться и вытирать щеки.

– Вот же скотина этот Алекс! – с чувством сказал Федор,подруливая к ней. Он все еще покачивался, но говорил вполне внятно, и глаза егоказались ясными. – Что ты собираешься делать?

– Собираюсь все это прекратить, – ответила Люба,неопределенно помахав рукой в воздухе.

Одежда противно липла к телу, но ей было все равно.

– Как это – все прекратить? – с подозрением спросилФедор. – Пойдешь топиться, что ли?

– Еще не хватало! Я поеду в Москву и выйду замуж. Вот таквот.

В подтверждение своих слов она достала из сумки мобильныйтелефон и, торопясь, набрала знакомый номер. Под дождем телефон сразу намок иказался всего лишь холодным куском металла. Однако в нем все же теплиласьжизнь, и через несколько секунд он подтвердил это длинными гудками.

– Лен, это я, – сказала Люба решительно. – Я согласнана интеллигентного, умного и одинокого. Я выйду за него замуж, и баста. Я хочупоскорее устроить свою судьбу. Говори, как надо действовать.

Антон явился, когда Лена с Машкой проводили в ваннойутренние процедуры. Распахнув входную дверь и увидев на пороге своего друга сбукетиком ромашек в руках, Грушин сердито воскликнул: