– Может быть, еще и не скажет. Она прямо так и заявила, чтособирается с тобой разводиться?

– Нет, она заявила, что собирается серьезно со мнойпоговорить. О нашем браке.

– Это еще ничего не значит. – Грушину былаотвратительна собственная лживость.

– Конечно значит! Я уверен: она все узнала.

– Что узнала?

– То, что у меня другая есть.

– Другая? У тебя?

Немедленно в голове Грушина все перевернулось. Он оторопелопосмотрел на сидящего перед ним мужчину и по-совиному похлопал глазами. Алексейничего не замечал – так был увлечен собственными рассуждениями.

– Я уверен, что Ленка перед отъездом проведала о мой связина стороне. Как только она отсюда, из Москвы, позвонила, я по ее деревянномуголосу понял, что все, финита ля комедия. Приплыли. Так вот я хочу с тобойпосоветоваться – как мне быть? Все отрицать или наоборот?

– Слушай, а зачем ты на ней женился? – спросил Грушин.Теперь он разглядывал Алексея с новым интересом, как будто тот был экспонатомбиологического музея, превращенным в чучело.

– Странно, что ты об этом спрашиваешь, – ухмыльнулсяэкспонат. – Зачем вообще люди женятся? Женщины потому, что у них естьфизическая потребность вить гнездо, а мужчины потому, что им приходится идти наповоду у женщин. Вот и вся философия. Ленка ждала Машку... Я и женился, какчестный человек.

– А любовь? – ляпнул Грушин и мгновенно почувствовал,как у него краснеют уши.

– Любовь? – Алексей так удивился, как будто ему задаливопрос из области высшей математики. – Любовь, конечно, тоже есть. Машкапотому и родилась, что мы с Ленкой любим друг друга.

– Но ты же сказал, у тебя есть другая женщина! – Грушинничего не мог поделать со своим недоумением.

– Дим, я знаю, речь о твоей племяннице. Но ты же мужик! Тыдолжен понимать, что нельзя каждый день есть гречку, даже если ты ее обожаешь.Рано или поздно потянет на что-нибудь остренькое. И лично я не хочу разводиться.Это все Ленка. Помоги мне ее уломать. Нельзя разрушать семью только потому, чтокто-то решил внести разнообразие в личную жизнь!

В голове Грушина, словно молекулы, образующие миллиардыцепочек, понеслись мысли.

– А если твоя жена тоже решит внести разнообразие? –спросил он напряженным тоном.

Никакого коварства в его вопросе не было, только искреннеелюбопытство, однако у Алексея мгновенно изменилось выражение лица. Он вспыхнул,как сухой мох, и сдавленно спросил:

– Ты с ума сошел? Как это – она решит? У нее, между прочим,ребенок маленький. – Он мотнул головой, указав на Машку, которая былапоглощена изучением новой куклы. И убежденно добавил: – Когда гуляет мужчина,это так природой запрограммировано. А когда женщина – это, знаешь ли, разврат.

Грушин посмотрел на его бицепсы, на мышцы, выпуклорисовавшиеся под футболкой, прикидывая, кто победит, если Алексей и Антонсойдутся в рукопашной.

– И давно у тебя связь на стороне? – спросил оннаконец.

– Уже год, – с гордостью ответил муж и отец. – Ядумал – так, увлечение, а поди ж ты, затянуло.

– А если твоя связь захочет, чтобы ты на ней женился? –спросил Грушин и неожиданно сорвался со своего любознательного тона: – Нет, яне понимаю! Как ты мог впутаться в отношения, когда у тебя брак официальнозарегистрирован?!

– Штамп ставят в паспорт, а не в сердце! – запальчивоответил Алексей. – Я так и знал, что ты встанешь на сторону Ленки. Узыкрови, – с пониманием заключил он.

Чтобы прекратить разговор, Грушин вскочил на ноги, шагнул вкоридор и громовым голосом закричал:

– Лена!!! Иди сюда!!!

Дверь с грохотом распахнулась, и его всполошенная двоюроднаяплемянница появилась на пороге с зацелованными губами.

– Что?! – испуганно спросила она.

И тогда Грушин уже совершенно нормальным тоном ответил:

– К тебе муж приехал.

Лена смотрела на него непонимающе. Спуск с небес на землюпроисходил мучительно долго. Наконец она нахмурила ровные бровки и спросила:

– Какой муж?

– Твой собственный! – ехидно пояснил Грушин. – Илиты уже забыла о его существовании?

Ему хотелось убить себя за то, что он оказался таким рохлейи позволил парочке остаться наедине. Нет, разумеется, он не ханжа, но всему жеесть предел.

– Лешка? – не поверила Лена. – Он тут?

Она встряхнулась, вскинула руки и быстро переделала«хвостик», заново перетянув волосы резинкой. Потом шагнула к Грушину,застрявшему посреди коридора, и шепотом спросила:

– Как ты думаешь, он очень расстроится?

– Он уже очень расстроился, – прошипел тот в ответ игромко сказал появившемуся в дверях гостиной Антону: – Антон, познакомься, этоАлексей. Алексей – это мой друг Антон.

Он неопределенно махнул сначала правой рукой, а потом левойи посчитал, что выполнил свой долг хозяина. Алексей, которому Антона со своегоместа не было видно, удивленно повертел головой, потом оторвал зад оттабуретки, выглянул в коридор и хмуро бросил:

– Здрасьте!

– Привет, – пробасил Антон и вопросительно посмотрел наГрушина.

– Знаешь что? – громко сказал тот. – У тебя,кажется, отпуск, да? Вот возьми ребенка, пойди в комнату и поиграй в новуюкуклу. Родителям тут обсудить кое-что надо.

Антон растерянно посмотрел на Лену, она кивнула ему снапряженной улыбкой. Ее муж этих перемигиваний не видел, потому что возвратилсяна свое место за столом, сцепил руки перед собой, сдвинул брови и сжал губы.Наверняка готовился к трудному разговору. Машка охотно отправилась с Антоном вкомнату, прижав куклу к груди.

Почувствовав, что грядут важные события, сразу после этогона кухню явился Ганимед Ванильный Дым. В руки никому не дался, прыгнул наподоконник и принялся за умывание. Грушин твердо решил ни во что невмешиваться. Он сделал себе большую чашку чая и стал пить его, стоя у плиты инаблюдая за тем, как его двоюродная племянница устраивается напротив супруга.Он не представлял себе, что сейчас будет, но ему казалось – ничего хорошего.

Лена побарабанила пальцами по столу, потом повела бровью и счисто женской непосредственностью спросила мужа:

– Ну и чего ты приехал?

– Как это – чего? – сразу же вскинулся тот. – Тыпозвонила, стала угрожать серьезным разговором о перспективах нашего брака... Яне собирался сидеть дома и гадать, что ты придумала.

– Придумала?! – возмутилась Лена. – Что значит –придумала?

Грушину было ясно, что она оскорбилась за свое недавновспыхнувшее большое и светлое чувство, но Алексей об этом не знал и,разумеется, все принял на свой счет. А приняв на свой счет, немедленно сталоправдываться.