– Ну, хорошо, не придумала... Лучше бы ты мне раньше всевыложила!

– Раньше я еще ничего не знала, – мрачно заметила Лена.

Вероятно, ей не нравилось доказывать существование любви спервого взгляда человеку, с которым она до брака встречалась целых три года.

– А когда узнала? – оторопел Алексей.

– Когда увидела – тогда и узнала.

– Так ты нас с Наташей видела?! Когда? Где?

– С Наташей? – спросила Лена и зачем-то оглянулась наГрушина.

Тот яростно грыз печенье, роняя на пол крошки, и делал вид,что страшно увлечен этим занятием.

– С какой Наташей? – снова повернулась она к мужу идаже шею вытянула вперед.

– С моей Наташей.

Алексей смотрел на жену непонимающе, а она на него –недоверчиво. Наконец Лена прозрела.

– Так это что – явка с повинной?!

– Ты сама начала, – обозлился Алексей. – Если быты не позвонила со своими угрозами, ничего бы не было. Я не собирался посыпатьголову пеплом. Ну, подумаешь, загулял. С каждым мужиком такое хоть раз в жизнислучается! Правда же, Дима?

Грушин, к которому по очереди апеллировали супруги, делалвид, что он оглох, ослеп и к тому же страшно проголодался. Печенье улетало сосвистом, он только успевал доставать его из пачки. Сообразив, что поддержки недождаться, Алексей снова повернулся к жене и увидел удивительные перемены. Онаявно повеселела, а глаза ее заискрились:

– Получается, что ты встретил другую женщину, да?

– Что значит – встретил? – насторожился Алексей. –Просто так получилось, вот и все. Это подлая мужская природа, все жены о нейзнают. И прощают, между прочим... Что? Ну что такое?

– Лешка, я так счастлива, – сказала Лена и накрылаладошкой беспокойно ерзавшую по столу лапу мужа. – Мы теперь разойдемся,как порядочные люди!

– Почему это – как? Мы что, непорядочные? – пробурчалон и тут же взревел: – Как это – разойдемся?!

– Ч-ч-ч! – вмешался Грушин, держа за щекой половинупеченья. – Не забывайте, что здесь ребенок. Напугаете Машку. И кота.

Впрочем, за кота можно было не волноваться – он по-прежнемусидел на подоконнике и невозмутимо ел фикус. Концы листьев с одной стороны быливарварски изжеваны.

– Как это – разойдемся?! – жутким шепотом повторилАлексей, навалившись на стол.

– Я тебя предупреждала, что прощу все, кроме измены? –серьезно спросила Лена, тоже понизив голос.

– Предупреждала. Но это не измена, – твердо заявилмуж. – Это глупая ошибка. И ты не можешь разрушить нашу семью простопотому, что я один раз сглупил.

Лена выразительно хмыкнула.

– Ну, не один раз, – отрывисто бросил он. – Но этоне считается. Я же не по разным женщинам бегал!

– Боже мой, Леша, мне все равно, – заявила Лена. –По одной или по разным... Я хочу от тебя уйти. Я уже решила.

– Да? И куда же ты пойдешь? – иронически воскликнулАлексей.

– Да вот к Антону, – Лена махнула рукой в сторонукомнаты. – Он в меня влюбился.

– Ты мне с ним изменяла? – помертвевшим голосом спросилАлексей.

– Нет, не изменяла. Я с ним только вчера познакомилась, дабыло бы тебе известно. И я говорю о чувствах, а не об измене!

На кухне воцарилась тишина. Алексей некоторое время кусалнижнюю губу, нагнав тучи на чело, потом недоверчиво спросил:

– То есть рогов у меня нет?

– Леша! – застонала Лена. – Рогов у тебя нет, но тытвердолобый, как баран!

– То есть ты меня прогоняешь? – продолжал допытыватьсятот.

– Я тебя отпускаю, Леша, – поправила Лена, наблюдая заним, как за тревожным индикатором: если тот зашкалит, случится взрыв.

Алексей задумчиво посмотрел на холодильник, после чегостранным размягченным тоном сообщил:

– А ведь Наташка обрадуется, что я освободился.

– Ты что, место в автобусе? – возмущенно воскликнулГрушин, не в силах больше сдерживать себя.

У него в голове не укладывалось, как можно вот так, в одинприсест, уничтожить семью? Пока он пил чай, эти двое решили разорвать брак,который заключали в здравом уме и твердой памяти, да еще и по любви.

– Знаете что? Не морочьте мне голову. Место неместо... – воскликнул Алексей. – У вас у всех тут рыльце в пушку.

Никакой злости в его голосе не чувствовалось. Было ясно, чтоон примеривает на себя роль свободного парня, и роль эта ему однозначнонравится.

– Я завтра вернусь домой, – сообщила Лена. – Какраз под выходные. Ты посидишь с Машкой, а меня на два дня отпустишь. Я должнауладить свои дела и во всем разобраться. Потом решим, как будем жить дальше.

– Машку я могу сегодня забрать, – сказал Алексей срадостным возбуждением. – Моя мать вечером приезжает, специально чтобы свнучкой побыть. Так что можешь все выходные делать, что тебе вздумается.

Сказав это, он тут же представил, что оставляет женудругому, и глаза его на секунду блеснули животной ревностью. Но, вспомнив оНаташе и о собственной нежданно свалившейся на него свободе, он сразууспокоился и даже потер руки:

– Ну-с, господа, может быть, пришло время собраться всемвместе за одним столом и попить чайку? В конце концов, мы же интеллигентныелюди!

Грушин скрипнул зубами. Кажется, он один был недоволенпроисходящим и чувствовал себя ужасно среди этой вакханалии всеобщеголихорадочного счастья. Лена сразу поняла, что на душе у двоюродного дядискребут кошки, и, пока остальные с шумом, гамом, визгом и мяуканьем тащили вгостиную кухонный стол, она зажала Грушина в угол и заговорщическим тономсказала:

– Дима, мы сегодня все уедем, но ты недолго будешь один.Люба собрала чемодан и купила билет на поезд. Сегодня ночью она выезжает.Значит, завтра утром будет у тебя. Ты готов к тому, чтобы изменить свою жизньраз и навсегда?

– Уже завтра? – удивился Грушин, сразу позабыв о своемнегодовании и чувствуя, что от страха у него онемели пальцы.

– Не вздумай сказать, что ты не готов. Сердце моей подругидавно разбито и собрано из маленьких кусочков. Так что ты должен обращаться сней бережно. Обещай мне!

– Обещаю, – торопливо ответил Грушин, чувствуя себятак, словно он дает клятву, скрепленную кровью, нарушить которую не сможет уженикогда.

Позже он не раз вспоминал этот день. Вероятно, именно тогдаангелы, ответственные за чувства смертных, недоглядели, и вирус любви,хранящийся за семью печатями, вырвался на свободу, разлетевшись над мироммиллиардом крошечных спор, которым нужно было всего ничего, чтобыпрорасти, – улыбка, жест, случайный внимательный взгляд или невернозаписанный адрес...