душой желали убрать «назойливого вредителя», как считали они сами. Потому как Велройм, отец Алувирэла, был не просто уважаем, а любим всеми за свой добрый характер и в не меньшей мере располагающую внешность: длинные белые волосы, пронзительные карие глаза, параллельно выражающие всю глубину и мудрость эльфа, прожившего не одно столетие. Высокий и широкоплечий, он внушал уважение у союзников и даже у врагов, ибо являлся не только государственным деятелем, но и сильным воином, который не единожды демонстрировал свои навыки, владение мечом и луком на поле боя. Чем впоследствии заработал ещё больший авторитет.

Но однажды завистливые дворяне сделали свой ход. По непонятным причинам Велройма поразила странная болезнь. Данное событие заставило сильно забеспокоиться родственников Велройма, ведь для любой хвори эльфийский организм был подобен неприступному бастиону, так как эльфы практически не болели. Отец Алувирэла частенько стал чувствовать всяческого рода недомогания, его часто клонило в сон, а температура его тела была невероятно высокой. Он все списывал на усталость и переутомлённость, не подозревая о том, насколько серьёзная его поразила болезнь. Разумеется, он ничего не воспринимал всерьёз: ни симптомы, ни безуспешные просьбы своих детей и супруги обратиться к лекарю.

Все было тщетно.

Велройм продолжал свою деятельность, не задумываясь о своём состоянии, кое ухудшалось всё больше с каждым днём. В один холодный осенний день, лёжа на смертном одре, глава Дома говорил слова прощания своей семье. Истощённый, подавленный и обессилевший от невыносимых болей, он держал руку своей супруги, которая сидела на краю кровати и смотрела на бледное, но в то же время умиротворённое лицо супруга. Его уже практически слепые очи смотрели куда-то в пустоту. Они, казалось, не замечали ни жены, ни детей, сидевших рядом с ложем на стульях с высокими спинками, виртуозно воссозданных из дерева.

Слепой взгляд аристократа был направлен в сторону пустого угла в конце комнаты, в котором не было ничего примечательного. Но судя по удивлённым глазам Велройма, складывалось ощущение, будто там кто-то стоял. Кто-то невидимый, но в то же время не внушающий никакой опаски… Это осознала вся семья умирающего эльфа сразу после того, как услышала его последние слова.

— Прощайте, дети мои. Прощай, любовь моя, — молвила угасающая душа эльфа. — Ангел уже пришёл за мной… дабы провести меня на Суд Создателя. Но не печальтесь о завершении моей земной жизни… Живите дальше и радуйтесь каждому прожитому моменту… Ведь придёт время, и мы воссоединимся в лесном Чертоге Алира.

Мы будем вечно жить там… в лучшем из миров. Гулять средь вечнозелёных деревьев в землях, где царит Вечная Весна. Слушать радостное пение птиц, вьющих гнёзда. Ощущать приятные дуновения ветров.

— Да, папа, — сквозь слёзы выдавила из себя Мириль, понимая то, что говорит с отцом в последний раз.

— Без сомнений, любовь моя, — вытирая глаза, выговорила супруга Велройма. — Мы всегда будем вместе.

Эльф улыбнулся, заглянув в мокрые от слёз глаза жены.

Он знал, что они сейчас испытывают… То болезненное чувство горя и глубочайшей печали… От этого в глубине собственной души ему, как и им, становилось невыносимо. И вина за происходящее тяжким грузом свалилось на него.

Ведь послушай он ранее советов своей семьи, этого можно было бы избежать. Но всё сложилось так, как сложилось. Во всём был виноват сам Велройм… и он знал это.

— Сынок!

Эльф медленно повернул голову в сторону большого окна, что находилось позади него. Попутно ловя своим взором заплаканные глаза дочери, он увидел своего сына, что сидел у окна, аккурат подле спинки кровати.

Алувирэл молча смотрел в пол, будто ничего не замечая, но на оклик своего умирающего отца он поднял голову и заглянул в застеленные туманом очи.

— Береги свою мать и свою сестру… ибо они всё, что осталось у тебя, сын, — тяжело дыша, проговорил Велройм. — Что бы ни случилось, помни: ты один из Ордена… Ты призван защищать свой народ и всех тех, к кому судьба была не благосклонна, — эльф умолк и, улыбнувшись, произнёс: — Хех. Всё время забываю. Последователи не верят в судьбу.

— Да так и есть, — кивнул Алувирэл, иронично улыбнувшись.

— Защищай их… любой ценой. И… берегись Совета, кхм… они — корень всех бед, кхм.

— Я понял тебя, отец.

Велройм кивнул своему сыну и прокашлялся ещё сильнее. Хворь всё туже затягивала петлю на шее эльфа, не оставляя никакой надежды.

— Прощайте, — вымолвил аристократ.

— Прощай, — проронил Алувирэл, проводя ладонью по холодному лбу отца.

Эльф улыбнулся и прикрыл глаза. Его сердце прекратило биться, а лёгкие перестали наполняться воздухом. Лицо Велройма было таким умиротворённым, что, казалось, будто он просто спит и вскоре проснётся. Но все знали, что это не так. Внезапно тишину нарушили громкие всхлипы и стенания супруги и дочери Велройма. А его сын лишь молча поднялся со стула и подошёл к окну.

Снаружи ярко светило вечернее солнце. Прекрасный закатный свет окрасил небосвод и изящно спроектированные крыши дворца и домов лесного города. Город, который возвышался над лесом, словно могучая твердыня. Хотя издали могло показаться, что в том месте, где стоит город, лес становится ещё гуще, и лишь большие каменные стены, возвышающиеся над деревьями, развевали всяческие сомнения. Ведь огромные дубы росли с внутренней стороны стен, и только по их периметру. Но внутри города тоже было множество разных деревьев, растущих у домов вдоль улиц и, разумеется, подле дворца.

Разливающийся закатный свет резал глаза, но и без того воссозданный им пейзаж поражал воображение. Пробившиеся сквозь дубовую листву лучи представляли собой настоящий каскад солнечных звёзд, что идеально выделялся на фоне пышных и раскидистых деревьев. Город был прекрасен в любой ситуации и в любое время года, Алувирэл наслаждался бы им, привнося в свою душу ещё больше ноток счастья и удовлетворения всей многогранностью природы.

Но только не сегодня.

Отвернулся лишь за тем, чтобы никто не видел его слёз. Чтобы уйти медленно, горько и бесповоротно.

Не будешь ты больше мучиться,

Не будешь ты больше страдать,

Душа твоя успокоится

Не смогут её беды терзать.

Только мне от этого больно,

И всем, кто любили тебя

Не сможем мы встретиться больше,

Не увидим мы в этой жизни тебя.

Глава 3 Новый попутчик

1

Довольно часто это событие всплывало в памяти Алувирэла, и практически всегда он всегда вспоминал этот стих, некогда вычитанный в какой-то старой книге. Сейчас он испытывал всё ту же грусть и уныние, что преследовали его все эти годы. Когда он находился вдали от дома, его терзали тоска и беспокойство,