Я промолчала. Иногда Томуськина патологическая незлобивостьдоводит меня до бешенства. На мой вкус, следует не «телефонизировать» Кристю,чтобы она хвасталась среди подружек мобильником, а наподдать ей как следует позаднице! Ведь сидит в гостях уже давно и не подумала позвонить домой.

Ровно в десять тридцать я заняла позицию у будки «Русскиеблины». В тот же момент одна из машин, припаркованных за железной оградой,коротко гуднула и заморгала фарами. Я подошла к бордюру, перелезла череззаборчик, увидела старенькие, разбитые, жутко грязные «Жигули», открылапереднюю дверь, села в салон и сказала водителю, молодому парню, с виду леттридцати трех:

– Добрый вечер, Сергей.

Шофер улыбнулся:

– Рад встрече.

Я обернулась на заднее сиденье.

– Ну, Кристя, и тебе не стыдно?

В ту же секунду слова застряли в горле. Салон оказался пуст,никого, кроме меня и Сергея Мамонтова, в автомобиле не было.

– Где Кристя? – возмутилась я. – Вы Сергей, отец Вики?

Парень нажал какую-то кнопку, раздалось громкое «щелк».

– Нет, – ответил он потом, – не Сергей и не отец Вики.

– Простите бога ради, – сказала я, – вышло дурацкоенедоразумение, у меня тут, на площади, назначена встреча с человеком, которыйобещал поморгать фарами… Я перепутала автомобили.

Одновременно с извинениями я потянула на себя ручку, нодверца не открылась. Парень преспокойно закурил и заявил:

– Нет, Виола, вы попали по адресу.

– Где Кристя? – возмутилась я. – Что за дурацкие шутки?

– К сожалению, дорогая, все очень серьезно, – ответилводитель и пустил мне в лицо струю дыма.

Не знаю, что возмутило меня больше: словечко «дорогая»,брошенное свысока и как-то снисходительно, или омерзительный запах сигары,которую наглец держал, как шариковую ручку, большим и указательным пальцами.

– Где Кристя? – повторила я, дергая не желавшую открыватьсядверцу.

– Оставьте ее в покое, – резко сказал шофер. – Выходзаблокирован, выйти без моего разрешения вы не сможете.

– Где Кристина?

Водитель вытащил мобильный, потыкал в кнопки и буркнул:

– Покажи.

Внутри стоящей рядом иномарки вспыхнул свет, потом задняядверца приотворилась, и я увидела внутри Кристю, живую, здоровую и, похоже,совсем целую.

Через мгновение дверка захлопнулась, свет погас, яуставилась в окно. Ничего не различить, жуткая темнота.

– Девочка в полном здравии, – вновь выпустил клуб дымапарень, – пока!

– Что значит пока? – прошептала я. – Кто вы такие, имейте ввиду, мой муж…

– Служит на Петровке, – хмыкнул мерзавец, – ну и что, сильноон помог Тамаре? Оградил ее от неприятностей в метро? А теперь подумай головой:пальто порезали бритвой, и твоя сестрица ничего не заметила, а ведь могли ишилом ткнуть в давке, раз – и нет Тамарочки, много ли ей надо…

– Так это вы изуродовали пальто… Зачем?

Водитель вновь затянулся. Я жадно разглядывала его. Густыебелокурые, совершенно есенинские волосы непослушными прядями падали на большойчистый лоб. Красивые темно-голубые глаза смотрели без всякой злобы, правильнойформы нос украшал породистое лицо. Рот капризно изгибался, кожа была смуглая,что странно для блондина, хотя небось он ходит в солярий. В целом парнишка былхорош, как конфетный фантик.

– Выслушай меня, – процедил он, – внимательно. Девчонкеникто не собирается делать плохо. Убивать, отрезать пальцы и уши, насиловать…Уволь, я не любитель подобных мероприятий…

– Как тебя зовут? – поинтересовалась я.

Мужик секундно глянул на меня немигающим взором и сообщил:

– Монте-Кристо.

Я глубоко вздохнула. Было глупо думать, что он представится,как жених в загсе. Хотя небось у мерзавца кипа фальшивых документов,удостоверяющих личность.

– Что ты хочешь от меня?

– Полмиллиона, – спокойно отозвался Монте-Кристо.

– Чего? – спросила я.

– Да уж не пробок от пивных бутылок, долларов, естественно!

Я попыталась сохранить спокойствие и делано рассмеялась.

– Уважаемый Монте-Кристо, насколько я понимаю, выпромышляете киднепингом, не стану осуждать сей способ зарабатывания денег, хотялюбой бизнес должен приносить доход, иначе зачем им заниматься? Но в данномслучае вы сработали зря. Конечно, отец Кристины – бизнесмен, издатель, владелецгазеты, но полмиллиона долларов у него нет. Что же касается меня, то…

– Кончай мочалку жевать, – заявил Монте-Кристо, – мы все провас знаем, даже то, из какой тарелки твой муженек любит суп хлебать…

– Из какой? – изумилась я.

– Из белой с синими полосками и золотым ободком, – выплюнулМонте-Кристо мне в лицо, – поэтому отдавай деньги, получай девку – и все,кончай базар…

– Какие деньги!!!

– Те, что взяла у Лены Федуловой.

– Кто, я?

– Ты, ты. Полмиллиона гринов, которые Ленка хранила,испарились, как сон.

– Но почему ты решил, что доллары взяла я?

– Больше некому, – рявкнул парень, – имей в виду, лучше нешути с нами. Отдай, и разбежались. Знаю, что у тебя просто в зобу дыханьесперло, когда пачки увидела. По-человечески я это очень хорошо понимаю, ну неудержалась, с кем не бывает… Никто тебя наказывать не собирается, просто вернибабки, и делу конец.

– Я ничего не брала!

– Ой ли!

– Клянусь жизнью!!!

Монте-Кристо хлопнул рукой по рулю, «жигуль» резко гуднул. Врядом стоящей иномарке вновь вспыхнул свет и приоткрылась дверца. Стали видныбледное личико Кристи и рука, сжимавшая чудовищно большой пистолет,приставленный к виску девочки. Жуткие видения тут же исчезли, потом в иномаркевновь воцарилась темнота.

– Так чьей жизнью ты клянешься, – спросил Монте-Кристо, –ее?

У меня наступил полный паралич, я почти онемела, вместочленораздельной речи выдавила из себя какое-то мычание.