– Хотите, чтобы я остался с вами?

– Нет. Вернитесь в вестибюль. Номер телефона в квартире –Крестлайн 6-9342. Выключите свет в лифте и повесьте табличку: «Временно неработает». Встаньте у лифта и смотрите на табличку. Кто бы ни пришел, скажите,что, когда вы вошли, мастер работал в лифте и всего несколько минут назад ушелза пробкой или чем-то еще. Попытайтесь выглядеть убедительно. Узнайте, на какойэтаж человек хочет подняться. Если на девятый, позвоните по номеру Крестлайн6-9342.

Человек отметил номер. Спросил:

– У вас есть ключ от квартиры?

Мейсон заверил:

– Думаю, я ее открою.

– Извините меня.

– За что?

– За вопросы, – сказал детектив. – Я здесь затем, чтобыследовать инструкции, а не болтать языком.

– Это ничего.

Мейсон вышел из лифта, детектив спустился на первый этаж.Адвокат открыл ключом дверь квартиры 928-Б и, накинув носовой платок на большойпалец, чтобы не оставлять отпечатков, включил свет.

Квартира выглядела почти такой же, какой он оставил ее.Только когда открыл шкаф, обнаружил, что он пуст. Нигде не было и следа женскойодежды. Никакой косметики, платьев, белья, личных вещей. Забрали даже одну иззубных щеток. Дверца стенного сейфа теперь была закрыта, плита штукатуркипомещена на место, картина снова повешена. На этот раз Мейсон осмотрелся болеевнимательно.

На столе в гостиной возле торшера лежали популярные журналы,несколько перепечаток детективных романов по двадцать пять центов, медицинскиежурналы. Они были получены по почте, а там, куда наклеивают стандартный адрес,кусок обложки у каждого был вырван. Ни на одном из популярных журналов не былонаклеенного адреса. По-видимому, они куплены в газетном киоске. Адвокат еще разосмотрел квартиру. Помимо медицинских журналов, не нашел ничего, что дажеотдаленно можно было бы связать с доктором Мальденом. Вышел из квартиры, опятьпозаботившись о том, чтобы не осталось отпечатков пальцев на дверной ручке.Вызвал лифт, и темная кабина поднялась на девятый этаж. Зажег свет и спустилсяна первый этаж, где его ожидал оперативник Дрейка.

– Случилось что-нибудь? – спросил Мейсон.

– Ничего существенного. Мужчина с женщиной поднимались нашестой этаж. Я сказал, что попробую пустить лифт. Ну и поднял их туда.Спускаясь, подобрал одного на пятом этаже, и он выразил недовольство, что вкабине нет света. Так я оправдал выдумку о временном ремонте.

– Кроме тех, с шестого, никто не приходил?

– Только они.

– Выполняйте задание, – сказал Мейсон. – Поддерживайте связьс Полом Дрейком. Подкрепление скоро будет.

От меблированных комнат Мейсон поехал на улицу Кьюнею. Вдесять тридцать остановил машину перед скромным небольшим одноэтажным домом,поднялся по ступенькам и позвонил. Ответа не было. В доме ни движения, низвука, но слабый отблеск света в занавешенных окнах говорил, что там кто-тоесть. Еще раз нажал кнопку звонка и терпеливо подождал. Опять ничего. Черездесять секунд позвонил еще раз, уже настойчиво, не отрывая пальца от кнопки. Наэтот раз услышал осторожные шаги по ту сторону двери, и немного спустя женскийголос осведомился:

– Простите, кто это?

– Мисс Фосс? – спросил Мейсон.

– Да.

– Телеграмма.

– Подсуньте под дверь.

– Срочная, и нужно расписаться.

– Тогда подсуньте бумагу, на которой я должна расписаться.

– Прошу прощения, но щель мала.

– Ну, я только что из ванной. Купалась, когда вы позвонили.

Мейсон промолчал. Спустя некоторое время услышал звукотодвигаемого засова в гнезде. Дверь приоткрылась, и высунулась голая рука:

– Дайте, пожалуйста, телеграмму.

Мейсон сказал:

– Теперь, когда дверь открыта и мне не придется кричать,скажу. Я Перри Мейсон, адвокат. Интересуюсь обстоятельствами смерти доктораСамерфилда Мальдена и ситуацией с подоходным налогом.

Дверь резко захлопнулась. Мейсон, оставшийся с ее наружнойстороны, сказал:

– Я могу говорить громче, на всю улицу, если хотите, чтобысоседи услышали нашу беседу.

Опять молчание, но удаляющихся от двери шагов слышно небыло, поэтому Мейсон стал ждать. Наконец дверь медленно приоткрылась.

– Кого вы представляете? – спросила она.

Он ответил:

– Я представляю вдову, которая, как это нередко случается,знает намного больше, чем вы ожидаете. Если б я пожелал быть грубым, вошел бысилой, когда вы открыли дверь в первый раз.

– Ну и почему же этого не сделали?

Мейсон засмеялся.

– Возможно, из-за голой руки и заверения, что вы только чтоиз ванной.

– Неужели полагали, что я пойду к двери без одежды?

– Я не имел возможности познакомиться с вами настолькохорошо, чтобы отгадать ваши возможные действия, – сказал Мейсон в щель двери.

– Ну вот мы и познакомимся.

– Но почему-то как по телефону, – сказал Мейсон.

Дверь приоткрылась еще на шесть дюймов.

– Жена доктора Мальдена меня до смерти ненавидит. Если выпредставляете ее, будете относиться ко мне так же.

– Совершенно не обязательно, – возразил Мейсон. – Видите ли,несмотря на личные антипатии, у вас и миссис Мальден много общего. Сотрудникииз налоговой инспекции будут обеим задавать вопросы. Если докажут недостачуналичных, вас оштрафуют и могут завести уголовное дело. Я подумал: возможно,нам следует поговорить о создавшейся ситуации. Полагаю, вам хотелось быобсудить детали, общие с миссис Мальден.

Глэдис Фосс молчала.

– И если такое обсуждение неизбежно, – продолжал Мейсон, –для вас обеих будет намного приятнее, если посредником буду я. В противномслучае если вы, женщины, сядете поговорить друг с другом, то…

– Хорошо, – перебила Глэдис Фосс, открывая дверь. – Входитескорее. Поверните направо и расположитесь в гостиной, пока я надену ещечто-нибудь.

Мейсон вошел в коридор и мельком увидел, как девушка впрозрачном пеньюаре убегает от него по коридору. Когда в конце его открыласьдверь, очевидно в спальню, яркий свет высветил силуэт молодой женщины. Даже закраткий миг Мейсон увидел подтверждение мнения миссис Мальден о красотесоперницы.

В гостиной Мейсон сел в удобное кресло у стола с полудюжинойпоследних журналов. Торшер светил достаточно ярко для чтения. Удобнорасположившись, адвокат просмотрел некоторые журналы, затем вернул их на стол.Сиденье кресла было теплым. Когда Мейсон слегка пошевелился, рука, скользнув поподлокотнику, опустилась к полу, и пальцы натолкнулись на свернутую бумагу. Онподнял ее. Это был последний выпуск вечерней газеты, открытой на спортивныхновостях.