некие илиодоровцы из числа бывших членов «Союза русского народа». Деньги были собраны по подписке среди состоятельных людей. Пара вороных обошлась в 700 р., карета — в 800.

Позже о. Илиодор утверждал, что даже не знал о сборе, но об этом знал весь Царицын, писали газеты, а Косицын объявлял, не таясь, прямо на подворье. К тому же трудно поверить, что подарок, так точно отвечавший нуждам одаряемого лица, не был с ним заранее согласован.

К годовщине илиодоровцы заранее сочинили и пару гимнов. Один из них начинался так:

Торжествуй, наша обитель,

Празднуй памятный сей день,

Знаменитый проповедник

К нам приехал в этот день.

Затем стихотворец излагал царицынские заслуги о. Илиодора:

Ты учил нас постоянно

Любить Бога и Царя,

Ты два года здесь трудился,

И обитель расцвела.

Второй гимн отличался такой же бесхитростностью:

Божиим провидением

Послан нам сюда,

Облекись терпеньем,

С нами будь всегда,

Веди ты нас к Богу,

Преданных рабов,

Силы темной много —

Победим врагов.

Торжество началось в канун памятного дня, после всенощного бдения. По обычаю, сподвижники проводили о. Илиодора до кельи. Тут он их благословил, продекламировав загадочное: «Придут враги и будут биться в моих стенах», словно предчувствуя будущее разрушение обители. А окружавшие его богомольцы, предвкушая только завтрашний праздник, распевали гимны.

Наутро за обедней о. Илиодор, помимо проповеди, заговорил и о годовщине, прося отметить ее молитвой «за него, грешного». После службы на монастырской площади состоялась церемония поднесения подарка. Собралось 2 тыс. человек. Лошади и карета стояли тут же на помосте.

При появлении о. Илиодора девочки запели «Торжествуй, наша обитель». Иеромонах Серапион поднес просфору. О. Илиодор выразил благодарность братии за помощь в его трудах.

Затем Николай Попов, самый развитый из прихожан подворья, произнес речь, посвященную, главным образом, пастырским трудам иеромонаха:

«Дрогнуло Ваше чистое и доброе сердце, и облилось оно слезами при виде жалких и погибающих людей.

Но Вы, как [нрзб], не смутились и не пали духом, а смелой и твердой рукой с глубокой верой и надеждой разоряли сатанинские цепи; горячей молитвой согрели окаменевшие сердца грешников и стали выводить их из мрака греховного на светлый путь спасения. …

Взгляните на эти светлые и радостные лица присутствующих, и Вы убедитесь, что это пришли и окружают Вас любящие Вас духовные Ваши дети, многие из них извлеченные из грязи греховной и омытые Вашими молитвами».

Великолепная речь была некстати завершена богослужебным возгласом: «Слава Тебе, показавшему нам свет», относившимся, судя по контексту, к о. Илиодору. В сущности, Попов уподобился актерам, кощунственно возложившим на гроб Комиссаржевской венок со словами, обычно обращаемыми к Пресвятой Богородице.

Приняв от оратора хлеб-соль, о. Илиодор ответил, «что рад трудиться с такими помощниками, как окружающие его истинно-православные люди, что с ними он преодолеет все препятствия, встречающиеся на пути, как уже поборол ранее, и что ему как подвижнику доброго и святого дела ничто не страшно. Сила земная не может устоять перед силой небесной».

Вторую речь произнес Косицын. Говорили, что ее написал сам о. Илиодор. Действительно, печатный текст этой речи переполнен чисто илиодоровскими словечками («правда святорусская») и мыслями (порицание пастырей, не желавших «вмешиваться в политику», хвала «великому святителю» еп. Гермогену), да и вообще слишком сложен для простеца Кузьмы. Кажется, автор даже вдохновлялся Высочайшими рескриптами («Вы впервые только что были выпущены из Академии в тяжелый 1905 год на общественное поприще»). Но, скорее всего, этот текст не произносился в день торжества, а был сочинен уже задним числом, для публикации.

Подлинные же слова Косицына остались лишь в полицейском отчете. Вспомнив первый приезд о. Илиодора в Царицын, оратор указал, что «тогда все богатые и интеллигентные жители г. Царицына боготворили батюшку, а потом постыдно оставили его. Не оставил его лишь бедный трудящийся люд, который готов всем пожертвовать для дорогого батюшки». Переходя к подаренной карете, Косицын отметил: «Разъезжая в ней, батюшка сохранит себе здоровье и избавится от хулиганов и пьяных извозчиков».

Кроме того, Косицын объявил, что он с единомышленниками решили телеграфировать Государю, Синоду, митр. Антонию и еп. Гермогену, прося наградить о. Илиодора саном архимандрита. И прочел первую из телеграмм, где, между прочим, говорилось: «Все мы видим, что на его деятельности почило особенное благословение Божие».

О. Илиодор ответил, что подарок принимает «с удовольствием», «но не потому, что хочется ему кататься в карете на паре вороных, а потому, чтобы защитить свое горло от пыли и избавиться от извозчиков, которые тянутся чуть не час один квартал по ухабистым улицам города Царицына». При этом «окна кареты будут закрыты зелеными шторами, дабы не видеть ухмыляющихся рож лоботрясов». Однако на повышение о. Илиодор не согласился: «Вот видит Бог, отказываюсь».

Затем, воодушевленный очевидными доказательствами общенародной любви, иеромонах в туманных выражениях заговорил о своей излюбленной идее — союзе крестьянства и монашества без интеллигенции. Наконец, отпуская народ, он разрешил пропеть братский гимн «Союза русского народа».

Авторство этого произведения приписывалось самому о. Илиодору:

Господи сил, с нами буди,

Милость Свою ниспошли,

Братством скрепи наши груди,

Нашей молитве внемли.

Русского сердца святыни

Ты сохрани в дни борьбы.

Господи сил, не отрини

Нашей смиренной мольбы!

Несмотря на ясно выраженный о. Илиодором отказ от повышения, его сподвижники все-таки разослали телеграммы.

Тем же вечером о. Илиодор, сознавая, что своим плодотворным царицынским служением он обязан всецело еп. Гермогену, послал ему следующую трогательную телеграмму: «Дорогой владыка, сегодня исполнилось два года моего служения [в] Царицыне. Земно вам кланяюсь за вашу милость ко мне недостойному и отеческую любовь, припадаю [к] стопам вашим, умильно прошу вас благословить меня на труды третьего года. Простите ради Христа».

В ответной телеграмме преосвященный, посылая архипастырское благословение, выразил благодарность о. Илиодору за его труды, пожелал ему такой же успешной деятельности на многие годы и попросил не забывать его в молитвах. Прихожанам же сообщил, что готов удовлетворить их просьбу о награждении.

Действительно, 11.III еп. Гермоген подписал представление духовенства Саратовской епархии к наградам, где о. Илиодору предназначался наперсный крест. Это была уже вторая попытка.

Речи, произнесенные Поповым и Косицыным, были отпечатаны «Астраханской народной монархической партией» в виде листовки на четырех полосах, с предварением статьей Тихановича-Савицкого. Пожалуй, это лучшая из когда-либо сделанных характеристик о. Илиодора:

«Этот удивительный человек, почти юноша, с нежным красивым, женственным лицом, но с могучей волей, где бы не появился, сразу привлекает к себе толпы народные. Его страстные, вдохновенные