– Оно, – сказал брат Тивадар. – Опуститезабрала, – и первым опустил на лицо серебряную маску с узкими прорезямидля глаз. – Сейчас оно выстрелит и сбежит…

Вз-з-зиууу! Ливень черных шариков обрушился на людей, шарикирикошетили и от Сварога, и от серебряных доспехов. Отшвырнув свою пушку, чудищев изящном развороте спикировало на ковер, выставив перед собой когтистые лапы.

И смялось, словно газетный лист под ударом вихря, чернымкомом провалилось вниз. Мара опустила разряженный арбалет, обернулась к ним,подняла забрало:

– Вы вроде бы говорили, святой брат, что оно выстрелит иудерет?

– До сих пор они именно так и поступали… Неужели чуютчто-то? Осмотрите ковер! Тщательно!

Совсем рядом с сапогом Сварога набухал черный клубок, выпускаяво все стороны тонюсенькие черные щупальца, намертво вцеплявшиеся в ковер,змеившиеся, испускавшие густой дым… Сварог растерянно уставился на него, незная, что следует предпринять. Оттолкнув его, брат Тивадар молниеносно очертилвокруг шара круг кинжалом, звонко распарывая ветхий ковер, – и шар улетелвниз, оставив в ковре дыру, куда можно просунуть и голову, если тольковозникнет такое дурацкое желание. В дыре виднелись скользившие над землей ГлазаСатаны.

– Вот так, случалось, мы и теряли людей, – сказал братТивадар.

– Это, стало быть, не животное? – спросилСварог. – Вполне осмысленно стреляло?

– Да какая разница? – Глаза монаха были холодными ияростными. – Чем больше разума у создания, служащего злу, тем быстрее егоследует убить…

Он вынул из кошеля на поясе горсточку крохотных серебряныхстрел и прямо сквозь проделанную шаром дыру сыпанул их вниз. Сварог дваждывидел, как гибнут Глаза Сатаны, и сейчас произошло то же самое – столбы густогочерного дыма, пронизанные ядовито-зелеными вспышками, многоголосыйотвратительный вой… Оставшиеся, разомкнув строй, по-прежнему сопровождаликовер.

– Раньше они всегда убегали после такого, – сказалмонах. – Нет, положительно чуют. Готовьтесь к доброму бою, сердцеподсказывает…

Далеко впереди, справа, полыхнула ослепительная зарница,окрасив полнеба чистейшим изумрудным свечением. Миг спустя в том же местеразлилось алое свечение, быстро принявшее форму правильного исполинскогокруга, – лишь нижний его краешек был срезан мглистым горизонтом с зубчатойполосочкой леса. Круг вновь позеленел, подернулся беспорядочной паутиной алыхветвистых зигзагов. Сварог обернулся к брату Тивадару, но монах и сам смотрелтуда в крайнем изумлении. Вспышки зеленого и алого накладывались друг на друга,словно в рехнувшемся калейдоскопе, так что глаза едва ли не перестали различатьцвета этой беззвучной какофонии. Что бы это ни было, оно не перемещалось,полыхая исполинскими вспышками, к которым прибавились и фиолетовые, столь жеяркие, спектрально-чистые, а там и паутина стала черной…

Загадочное диво осталось позади, ковры вновь летели в пустомнебе, сопровождаемые растущей сворой Глаз Сатаны.

Драккары появились сзади, пересекая их курс наискосок.Сгоряча Сварог принял их за очередных обитателей чертова логова, но тут жеопознал боевые машины Серебряной Бригады, напоминавшие изящные, острыенаконечники копий. Три драккара пронеслись мимо, как пули, сбросили скорость ивернулись на коротком развороте, медленно прошли слева. Передний выглядел жутко– будто огромная могучая кувалда с размаху врезала в борт, оставив глубокуювпадину на половину длины машины, окруженную лучиками разломов и трещин. Нодраккар уверенно держался в воздухе впереди ведомых, и за прогнувшимся внутрьбоковым стеклом Сварог различил взмах руки, способный сойти и за приветствие,чью-то оскалившуюся в застывшей улыбке незнакомую физиономию. Описав кругвокруг них, драккары рванули вперед тем же курсом и моментально исчезли извиду.

– Не спрашивайте, – сказал Сварог торопливо. – Самничего не пойму.

– Здесь нет силы, способной нанести такие повреждения…

– Значит, теперь есть, – выговорил Сварог сквозь зубы.

Ковер плавно пошел вниз по отлогой кривой. Монах, вцепившисьодной рукой в петлю, свободной опустил маску. «Начинается», – подумалСварог, вытаскивая из-за пояса Доран-ан-Тег.

И увидел Чащобу.

Одинокие деревья, словно выскочившие вперед из боевыхпорядков нетерпеливые застрельщики-егеря, росли на равнине там и сям – кучкизеленых, коленчатых, серпообразных стеблей высотой с колокольню, скользких навид. И толстые, покрытые фиолетово-синей чешуей загогулины, торчащие из земли,словно вставшие на хвост жирные кобры – эти уступали ростом человеку. Бурыечаши размером с ведро, на нескольких коротеньких стебельках, усыпанные покромке мутно-белесыми пульсирующими бусинками, желтоватые волокнистые моткиспутанных волокон – повыше стога сена. И еще какие-то окрашенные в унылыеоттенки серого и темно-синего полосы, осьминожьими щупальцами расходящиеся отрыхлых на вид бурых клубней. Черные кусты – сплошное переплетение шипов, прямыхи изогнутых.

А впереди вздымалась сплошная стена, где все это сливалосьвоедино, переплетение немыслимых лиан, корявых веток, уродливых цветов,колючек, мешанина блеклых красок, гротескных изгибов – джунгли, настолькочуждые и отвратительные, что тошнота подступала к горлу.

– Где вимана? – спросил Сварог.

– Там, – брат Тивадар показал в чащу. – Рядом сВоротами. Это от Ворот все распространяется…

Мара показала в сторону – там, разметавшись и оскалясь,лежала черная трехглазая тварь. И еще одна, и еще. Множество. Когти сжаты впоследней судороге, крылья зияют прорехами, земля заляпана зелеными густымипотеками. Шагнув вперед, Сварог носком сапога отбросил крыло и увидел изящнуюсеребряную стрелу, до половины ушедшую в землю. Похоже, Серебряная Бригада все-такивнесла свой скромный вклад – хотя этот вариант ни на каких совещаниях непроигрывался…

Он оглядел свое воинство – неузнаваемые под серебрянымимасками, напряженно застывшие фигуры в серебряных кольчугах и коричневых рясах.Только Мару можно опознать по росту да Делию – по выбившимся из-под шлемазолотым прядям. Пожалуй, вот тот, на голову выше остальных, – это Бони,сменивший пулемет на сверкающую секиру. Итак, дошли все же. И никакихсложностей впереди, никаких интриг, возни разведок и тягостных ночей. И нет низнаменосцев, ни трубачей.

Вокруг, на значительном расстоянии, уже сомкнулось кольцо –сотни глаз уставились с холодным бешенством, что-то потрескивает с противнымэлектрическим шипением, сыплются фиолетовые искры, но все это – вдали,последние потуги, бесплодные попытки остановить…

Вой и шипенье раздались в чащобе. И тогда Сварог пошелвперед, как кабан сквозь камыши, прорубая дорогу, стараясь не поддаватьсяазарту, размеренно махая топором. Не в первый уж раз казалось, чтоДоран-ан-Тег, подобно живому существу, сам по себе наносит удары расчетливо искупо, став легким, подвижным, живым. Спутанные клубки отсеченных ветокрушились на голову, брызкая соком, Сварог уклонялся, отталкивая плечами илоктями эту дрянь, орошавшую вонючей липкой жидкостью. Выдирал ноги из гибкихпетель, стелющихся над землей, рокантон давно слетел, в волосах застряло что-токолючее и склизкое, рушились зеленые стволы, застревая в путанице лиан, косоповисая. То и дело навстречу выныривали оскаленные рожи, цепкие лапы тянулись кгорлу, хватали за руки, он уклонялся, не различая облика нападавших, наносилудары без размаха, рыча: