Томи уже летел ко мне на всех парах, держа в одной руке всесвои книжки, а в другой – наволочку с одеждой, перекинув ее через плечо. Я,смеясь, попятился и поймал его одной рукой.

"Теперь слушайся Тарквиния, Томми Харрисон, вот что ятебе скажу, – строго наставляла сына Терри Сью. – И не забывай проуроки".

Я обнял ее правой рукой и чмокнул в лоб.

"Я буду хорошо за ним присматривать, – сказаля. – И в школьный комитет напишу. Грейди Брин обо всем позаботится. Ондержит свое слово".

И мы уехали.

Разумеется, ни в какой офис в Новом Орлеане мы уже неуспевали, зато мне удалось получить свидетельство о рождении в городском судеРуби-Ривер-Сити.

После этого я вернулся домой и засел с Алленом за планыреконструкции Хижины Отшельника Работы должны были проводиться во время моегоотсутствия. Я ни секунды не сомневался, что делаю это все ради себя самого. Япрезирал, я ненавидел таинственного незнакомца! Хижина Отшельника так и стоялау меня перед глазами, и эта Хижина была только моя.

Благодаря тому, что накануне ночью я составил подробныйсписок требований, Аллен успел к моему приезду доставить образцы краски имрамора, и я выбрал самые красивые цвета и плитку для новых полов. Что касаетсябронзовой лестницы, то я набросал несколько эскизов, мы согласились, что онабудет похожа на стиль барокко и что Аллен пригласит местных архитекторов –Басби, Бэгота и Грина, которые провели всю послевоенную реставрацию и моглипосоветовать, как отделать окна, как пристроить ванную, в чем я совершенно несмыслил.

"Действуй без страха, – сказал я. – Ты знаешьмои вкусы, у тебя есть мои эскизы и список требований. Не дожидайся моегоодобрения каждого шага. Для меня более важно поскорее закончить работу. Я будувремя от времени тебе звонить. Начинай действовать".

Я видел, Аллен был в восторге от предстоящего интересногодела. Тем не менее он покачал головой и сказал, что дело трудное и я должен этопонимать – ведь предстоит перетащить на остров весь этот мрамор. Зато он точнознает, как нужно его уложить, и эту работу никому другому не доверит. Чтокасается окраски, то здесь тоже сложная подготовительная работа, по-настоящемусложная, и ее он тоже никому не доверит, кроме себя.

"Ты мой герой, – сказал я. – Ты со всемсправишься. А теперь еще одно предупреждение напоследок никогда не оставайся наострове после темноты".

"Ну, это могли бы и не говорить. К трем часам наш следтам уже простынет".

"Обещай мне", – сказал я.

"Даю слово".

"Ладно, на следующей неделе я позвоню".

Вот так было покончено со всеми задачами Возмужания.

Около четырех часов дня, когда начало темнеть, у меняначался приступ паники небывалой силы. Мне казалось, что болото подползает кдому – Бирнамский лес, наступающий на Дунсинан[27]... – ижелание увидеть Мону стало абсолютно неуправляемым.

Все это время я не забывал о ней ни на секунду, понимая,какая это будет для меня мука сказать ей "до свидания". Я ведь даже непредупредил ее о своем отъезде. Да, впереди меня ждали нелегкие минуты.

Я попытался дозвониться до нее в Мэйфейровский медицинскийцентр, но безуспешно. На коммутаторе сказали, что она не принимает звонки, имое неведение, где она и что с ней делают, стало невыносимым.

Я поставил лазерный диск с "Гамлетом" КеннетаБрана и сразу перескочил на сцену смерти Офелии, когда она утонула в прозрачномручье. Я снова и снова проигрывал эту сцену, переключаясь на монолог Гертруды,матери Гамлета, в котором она описывала, как все произошло. Ее слова буквальнопреследовали меня:

...ее одежды,

Раскинувшись, несли ее, как нимфу;

Она меж тем обрывки песен пела,

Как если бы не чуяла беды...

А потом в конце концов, когда тьма за окнами совсемсгустилась и в памяти вновь всплыли предостережения Стирлинга Оливера, когда явспомнил о Ревекке и ее уловках, когда я вспомнил о Петронии, то спустился внизи сообщил тетушке Куин, мило болтавшей с Томми и Нэшем, что нам необходимо немедленноуехать в Новый Орлеан.

К этому времени Жасмин успела сложить вещи тетушки Куин, Нэштоже был готов к отъезду, Большая Рамона закончила возиться и с моим багажом, аскромный гардероб Томми (на первое время, конечно) был сложен в один измногочисленных свободных чемоданов тетушки Куин.

Я объявил, что мы все должны отправиться в гостиницу"Виндзорский двор", занять там люксы, а затем поехать поужинать в"Гранд-Люминьер". Так как мне не удалось дозвониться до Моны, я всеравно был обязан поехать, ведь она наверняка меня ждала, судя по заверениямСтирлинга.

Разумеется, на меня обрушился шквал вопросов и возражений.Но я держался стойко и в конце концов победил, просто потому, что все быликрайне возбуждены предстоящей поездкой, и единственное, что мешало намнемедленно сесть в самолет, – отсутствие паспорта у Томми, который нампредстояло получить вместе с билетом на следующий день.

По правде говоря, было еще одно важное дело. Пока оставалсянерешенным вопрос, кто будет в наше отсутствие управлять фермой Блэквуд. И этодействительно было очень важно. После многочисленных сетований было решено, чтоза дело возьмется Жасмин; но, чтобы как-то умерить ее страхи, было такжерешено, что ей не придется принимать новые заказы, а исполнять только ужесделанные плюс обслуживать тех случайных клиентов, которые приедут взглянуть нато место, где когда-то состоялась их помолвка или свадьба, или просто посетитькрасивый дом, о котором они прочли в путеводителе.

Жасмин, надо сказать, была очень расстроена. Ей не хотелосьэтим заниматься. Но тетушка Куин была уверена, что Жасмин справится. Я тоже. Асамое главное, в ней не сомневались Большая Рамона и Клем. Жасмин былаобразованна. Жасмин была умна. Жасмин прекрасно владела речью и отличаласьутонченностью.

Лишь одного Жасмин не хватало – уверенности.

Так что последний час нашего пребывания в Блэквуд-Мэнор мыпытались убедить Жасмин, что она прекрасно справится с задачей, нужно лишьтолько взяться, – хотя она и без того выполняла девяносто девять процентоввсей работы. Что касается зарплаты, то она будет получать в три раза больше.Тетушка Куин была готова отчислять ей процент с выручки, но такая системаотчислений пугала Жасмин, не желавшую взваливать на себя еще и эти расчеты.