Тетушка Куин глубоко и надолго задумалась, а потом, преждечем я начал излагать суть дела, поинтересовалась:

"А он достоин этой поездки, Тарквиний?"

"Хорошо сказано, – заявил я. – Ты выбралаединственно подходящее слово. Именно достоин, и поездка пойдет ему на пользу.Готов поклясться, ты придешь от мальчонки в восторг. А если нет, мы подыщем емуняню, и она будет им заниматься целый день по собственной программе, но этогоне случится".

"Что ж, в таком случае я скажу, конечно, давай возьмемего с собой".

"Мне понадобится немного наличных, – сказаля, – на тот случай, если Терри Сью заупрямится".

"Ты хочешь сказать, что она продаст ребенка!"

"Тетушка Куин, деньги мне нужны, чтобы подсластитьсделку. За такого парнишку не жаль заплатить целое состояние. Терри Сью –всего-навсего практичная мать шестерых голодных малышей".

Меня тут же снабдили наличными, и я сразу выбежал из дома.Рядом появился Гоблин.

"Этот раунд должен быть наш, старина, – сказаля. – Ты со мной согласен? Ребенок наделен блестящим умом. Я не могу егооставить".

"Ты всегда знаешь, что сказать, Тарквиний, –ответил Гоблин. – Но как я смогу поехать с тобой в Европу? Тарквиний, ябоюсь".

Я почувствовал внезапный укол сочувствия и страха.

"Ты сейчас очень счастлив, Тарквиний, – продолжалГоблин. – Помни обо мне. Помни, что я люблю тебя. Помни, что яздесь".

"Я всегда помню, – заверил я Гоблина. – Ипомню, как обещал, что буду держать тебя за руку. Всю дорогу в Европу я будудержать тебя за руку. Так мы и поступим. В самолете ты будешь сидеть рядом сомной".

Я вновь метнулся в дом – решил убедиться, что тетушка Куинне забыла заказать дополнительный билет в первом классе для Гоблина. На мойвопрос она ответила, что у нее и в мыслях не было сажать такого важного членанашей компании в эконом-классе. За кого я ее принимаю? – возмутиласьтетушка.

Я вновь ехал по знакомому маршруту к старому трейлеру, ноГоблин, сидевший рядом, все еще мучился неуверенностью.

"Европа далеко, Тарквиний", – он.

"Это не важно, приятель", – ответил я.

"Стирлинг говорил, существует два типапривидений, – продолжал Гоблин. – Те, кто привязаны к какому-точеловеку, и те, кто привязаны к определенному месту".

"Господи, выходит, ты все слышишь?" – удивился я.

"Не все, Тарквиний, – прозвучало в ответ. – Уменя не получается находиться одновременно в двух местах, о чем я иногда жалею.Я бы отправился в Обитель Таламаски, Тарквиний, и узнал там все насчет духов,чтобы стать самым лучшим духом, когда-либо существовавшим. Я понимаю, мненужно, чтобы ты меня видел, Тарквиний. Я понимаю, что люблю тебя. Я понимаю,что все это правда, даже когда ненавижу тебя, Тарквиний".

"Разумеется, все не так, Гоблин, – резко ответиля. – Просто у тебя случаются приступы дурного настроения, только и всего.А теперь помолчи. Мне предстоит очень важное дело".

Я подъехал к трейлеру и обнаружил там все вверх дном, таккак "дамы" Грейди Брина перевозили "все вещи" в новостройку"Осенние Листья", в предместье Руби-Ривер-Сити. Как чудесно, что всепроизошло так быстро! Я сам так распорядился, но не верил, что все этоосуществится. И кто же вышел ко мне навстречу, как не мой черноголовый кудрявыймальчик в синем форменном блейзере своей католической школы!

"Хочешь завтра вечером отправиться в путешествие поЕвропе? – спросил я. – Без шуток!"

Мальчик онемел. Потом, побледнев и заикаясь, произнес:

"Я не могу оставить Бриттани". – И покачалголовой.

"Клянусь, я все ей восполню. И сам сообщу ей новость.Договорились? Я не могу сейчас увезти ее от Терри Сью, сам понимаешь".

Я поймал Бриттани за ручку, когда она подошла поближе. Онаслышала весь наш разговор.

"Я все тебе восполню, ягодка моя, обещаю, –заверил я девочку. – Позволь мне сейчас увезти Томми, и, клянусь Богом, явсе сделаю, чтобы и ты скоро куда-нибудь съездила. Честно-пречестно. И у тебятоже будет праздник".

"Все нормально, – сказала девочка. – Томми,поезжай. Ты ведь у нас единственный, кто всегда говорит о книгах и всем такомпрочем".

"Бриттани, в новом доме тебе будет хорошо, –продолжал я. – У тебя будут новая школа и новые друзья, а в доме появитсяслужанка, которая будет делать всю работу, и няня, чтобы помогать смалышами".

Девочка не смогла до конца осознать то, что услышала. Ясразу это понял. Она смотрела на меня как завороженная.

К нам направлялась Терри Сью, держа ребенка на боку. На нейбыл розовый полиэстровый костюм и туфли-лодочки, волосы вымыты и причесаны, ана пальцах новые накладные ногти.

"Почему твои родные все это делают для нас? –спросила она. – Папашка никогда ничего не делал".

"Не важно. Просто позвольте мне забрать с собой Томми вЕвропу. Позвольте увезти его прямо сейчас. Все, что понадобится, –свидетельство о рождении и его вещи. Я хочу успеть попасть в новоорлеанскийФедеральный офис по выдаче паспортов, пока он не закрылся".

"Нет у меня никакого свидетельства о рождении, –ответила Терри. – Томми, ступай собери вещички. Ты тут что-то сказалнасчет Европы – что, в самом деле, Европа?"

"Поторапливайся, Томми, – крикнул я вследубегавшему мальчику. – А свидетельство я смогу получить в суде. Спасибо,Терри Сью. Здесь пять тысяч долларов".

Она уставилась на конверт.

"Это еще зачем?" – спросила женщина.

"Я собирался отдать вам эти деньги, если бы вдруг вызаспорили. Видимо, они все равно вам причитаются, раз вы не сталиспорить".

"Ты не в своем уме, Квинн Блэквуд. Папашка всегда такговорил. Он был уверен, что из тебя ничего не получится. Но лично я считаю, чтоуже получилось!"

"Что ж, спасибо, Терри Сью, – сказал я. –Меня это действительно утешает. Когда-нибудь вы расскажете мне, что еще говорилПапашка. Кстати, а это не его младенец?"

"Я ведь не жалуюсь, так? Не знаю, чей это младенец, такчто попридержи свой язык", – ответила Терри.