Дилиус вновь повернулся в мою сторону:

– Что скажешь, Ле-на? Она права?

Я съежилась и вопросительно посмотрела на своих драконов. На их каменных лицах было сложно выискать какую бы то ни было подсказку.

– Она не признается. Как и они, ― заключила Гладия и повернулась к двум солдатам в черных плащах, стерегущим вход: ― Позовите монахов.

Рога сдвинул брови, Ника переглянулась с братом.

Какие еще монахи?

Солдаты скрылись за пологом, но вскоре вернулись, приведя за собой еще двух наголо обритых колдунов в черных одеяниях. Один из них замер на входе, просверлив меня взглядом.

– Турин? ― позвал его другой.

– Присмотрись, Арвин, ― еле шевеля губами, вымолвил первый, ― Это она…

– Кто? ― удивился другой и окинул всех нас быстрым взглядом.

Турин схватил его за плечи и затряс:

– Ирана! ― закричал он во все горло.

Арвин скинул с себя его руки и уставился на меня.

– Похожа, ― не веря самому себе, тихо вымолвил он.

Старик бросился ко мне и, схватив за подбородок, повернул мое лицо сначала в одну, затем в другую сторону.

– Что это значит, Дилиус? ― гневно прошипела на него ничего не понимающая Гладия.

– Не может этого быть, ― старик достал из кармана кристалл и с силой впечатал его в мой лоб. Он вновь озарился зеленым светом. ― Казитель врать не может!

– Ведьма? ― еще сильнее удивился Арвин. ― Разве Ирана может быть ведьмой?

– Ирана? ― повторила за ним Гладия, подбегая ближе ко мне.

– Что? ― раздался за ее спиной знакомый голос.

Лидия пришла в себя и с изумлением уставилась на кристалл.

– Как такое возможно?

Гладия повернулась к внучке.

– Ты знала? Нет, ― она осеклась и, помотав головой, словно вытряхивая из нее ненужные мысли. Затем вновь обратилась к Лидии, при этом указав пальцем на меня, ― Скажи, кто она?

– И-рана, ― запинаясь, выговорила Лидия, продолжая во все глаза пялиться на мой лоб.

– Невозможно! ― взревела Гладия. ― Ирана не может быть ведьмой!

Она бросилась на меня, оттолкнув при этом Дилиуса, и, больно сжав мои плечи (я поморщилась и вжалась еще сильнее в стул), громко закричала:

– Кто ты?!

Силясь не смотреть в ее сторону, я не нашлась ничего лучше, чем просто произнести свое имя, только в нем я сейчас была уверена на все сто процентов:

– Лена! Я – Лена!

– Какая еще Лена? ― еще злее заревела на меня старуха. ― Скажи мне, кто ты? Ирана или ведьма?

– Она и то, ― вмешалась в этот сыр-бор Ника, ― и другое.

– Как? ― Гладия отпустила меня и повернулась к ней. ― Как вы это сделали?

– Никак…

– Тихо! ― закричал на не нее Рога, но она все равно продолжила:

– Она сама ею стала.

– Как? ― Гладия повернулась ко мне и тихо повторила свой вопрос: ― Как?

Я замотала головой:

– Я не знаю. Оно само…

– Врет, ― спокойным скрипом заключил Дилиус.

Гладия повернулась к внучке:

– Ты знала?

– Нет, ― не закрывая рта, ответила ей та.

Гладия бросилась на внучку и, подняв высоко руку, одарила ее сильной пощечиной. Голова Лидии резко откинулась в бок. Старуха вновь подняла ладонь, готовясь повторить удар, но тут к ней подоспел Дилиус и остановил вторую пощечину, крепко зажав ее руку.

– Угомонись, ― все так же спокойно произнес он. ― Вспомни, зачем ты позвала моих людей?

Гладия проследила за его взглядом и, тяжело отдышавшись, обратилась к монахам.

– Готовьте ритуал правды.

Огромный ком застрял в моем горле. Правды? Какой именно? Что именно она хочет узнать? Что она… что она вытянет из меня этим ритуалом? Нет, нет. Нет! Я не могу этого допустить.

Я вцепилась умоляющим взглядом в Рога. Но он лишь согласно кивнул мне в ответ, а затем обратился к Дилиусу:

– Мы пройдем его.

Тот усмехнулся:

– А кто вас будет спрашивать?

– Насколько я помню, ― сказала Ника, ― этот ритуал особо много вам не даст без нашего согласия.

Арвин скрестил руки на груди и надменным тоном произнес:

– Если вы будете сопротивляться, то магия подарит вам такую боль, что рано или поздно, вы все равно сломаетесь и скажете то, что нам нужно.

– Три дня продержался дракон по имени Гаро, ― я впервые видела такую решительность во взгляде Зиры. Настолько сильную, что это даже сбивало с толку, ― что двадцать лет назад возглавлял армию Дракардии. Он умер раньше, чем успел раскрыть все секреты. Принцесса Зода продержалась пять дней, она погибла, так и не вымолвив ни слова. Принц Раге продержался шесть, но исход был тот же. Без нашего согласия, вы сможете получить только трупы.

– Но у нас есть Ирана, ― не успокаивался Арвин.

Ника усмехнулась:

– Ирана теперь наделена магией. Обряд на нее не подействует.

Я выдохнула с облегчением. Даже поверить не могу в такую удачу. Слеза скатилась по щеке, просто не может быть, чтобы в этом мире мне хоть раз повезло!

– Зачем вам это? ― не успокаивалась Гладия, желая выискать подвох.

– За тем, ― ответила ей Ника, ― что мы вам не враги.

Я смотрела на разгорающийся костер, и мои мысли путались подобно ярким искрам, что в небрежном танце отлетали от бревен и то и дело сталкивались меж собой. Ладно, допустим, мои драконы смогут убедить Гладию, что мы спасли Лидию (и, кстати, в том, что она не предательница рода), а я настоящая Ирана. Но что дальше? Изначально, мы рассчитывали на помощь клана Динария из благодарности за спасение наследницы, а также полагались на ее нежелание участвовать в гонке за шкуру Ираны, а сейчас… Ее любимая внучка связана наравне с нами, Гладия даже лишний раз не смотрит в ее сторону. Да и вместо мирного поселения в горах, мы нашли ее в окружении целой армии подле стен Дракардии… Все не так, как должно быть, но к этому мне не привыкать. Вопрос теперь оставался в другом: как быстро они решат меня обескровить ― сразу после того, как узнают, кто я, или немного подождут? И есть ли у меня шанс каким-нибудь чудесным образом убедить их этого не делать?

Думай, Лена. Думай!

Турин откинул плащ и развязал небольшой мешочек на поясе. Он зачерпнул в ладонь странной пыли и бросил ее в костер. Пламя окрасилось в зеленый цвет и взмыло ввысь, вылетая в круглое отверстие на потолке шатра.