Зира кивнула, ее растрепанные волосы защекотали мою щеку:

– Да, возможно, так и было.

– Но что тогда с ней произошло на самом деле?

Она отпрянула от меня и пожала плечами:

– Мы не можем знать наверняка. Эту историю до нас донес сам первый Орникс. Была ли это Голузелла или уже кто-то другой… Тут сложно судить.

– Незапамятные времена, ― с пониманием протянула я.

– Да. Нельзя быть твердо уверенными ни в чем, пока у нас есть только домыслы. Поэтому, ― она приняла серьезный вид, ― не стоит никому и ни при каких обстоятельствах ничего об этом рассказывать.

Я ощутила еще один укол вины и тут же вывалила на нее все, не утаив ни капли. Череда признаний лилась из меня нескончаемым потоком. Потоком, который очищал, позволял свободно продохнуть, снимал тяжелые камни с моих плеч. В конце, испытав истинное облегчения, я произнесла то, что давно хотела ей сказать:

– Прости.

– За что? ― удивилась Зира.

– За то, что не рассказала сразу. Я не должна была сомневаться в тебе.

Она улыбнулась и погладила меня по волосам.

– Ты все сделала правильно. Она немного замялась, но после добавила:

– Даже Ника и Рога не должны об этом знать.

– Но почему?

– Рога, ― Зира сделала небольшую паузу, ― сам признался во время обряда «чистой правды», что его связывает с тобой нечто магическое. Возможно, он ― один из ключей к твоему пробуждению… черный и белый дракон, здесь возможна некая взаимосвязь.

– Но тогда, ― меня пробрала холодная дрожь, заставляя запнуться, ― я убью его.

Зира улыбнулась:

– Это не обязательно должно проходить таким…

– Нет, Зира. Нет. Обязательно. Я полностью поглотила Люку, он исчез с лица земли. Я впитала в себя не только его силу, но и его душу…

– Ты не можешь быть в этом уверена. Его магия – была частью его самого. Возможно, она хранила его воспоминания, была его отражением. Но не более, Лена. Люку убила не ты. В тот момент, когда ты завладела его магией, он уже был мертв. Никто не знает, что бы произошло, случись все иначе. Ты не обязана быть монстром, которым мнили тебя Люка и его отец. Я смотрю на тебя сейчас и не вижу того чудовища, которое могло бы уничтожить нас всех.

Я была благодарна ей за эти слова, как никогда раньше. Слова, что дарили мне надежду. Слова, что вселили в меня уверенность. Да, теперь я понимаю ее истинную ценность. Пока нам есть во что верить, у нас есть все, чтобы жить.

– Пусть моя жизнь была и не такой уж долгой, но кое-что я все-таки в ней поняла, ― Зира взяла меня за руку. ― Историю пишут те, кто остается в живых. Это истина и это единственная правда, которую мы должны знать о наших летописях.

Я кивнула. Спорить с этими словами было просто невозможно, да и не особо сейчас хотелось.

– Помоги ослабить, ― сказала Зира, повернувшись ко мне спиной.

– Что? ― удивилась я.

– Платье, ― она кротко улыбнулась из-за своего плеча.

– Ладно.

Я смущенно протянула руки к шнуровке и развязала узел. Когда незамысловатое плетение ослабило хватку, Зира потянула платье за плечи и слегка приспустила его вниз. На ее правой лопатке красовалось клеймо в виде бескрылого дракона.

– Это знак того, что я не принадлежу к благородным драконам, ― с грустью пояснила она. ― Я получила его после рождения Даны.

– Получается, если ты родилась благородной, то значит… Зира! Ты можешь летать!

Она покачала головой и повернулась ко мне лицом. Схватившись за подол, она оголила левую ногу. На тонкой лодыжке красовалось татуировка в виде черного кольца, со странными письменами по верхнему краю.

– Нет, не могу.

– Эта штука мешает тебе принять свой истинный облик?

Она кивнула:

– Эти символы – старинные письмена. Они все время повторяют друг друга, видишь?

– Да, ― ответила я, вглядываясь повнимательнее. ― Повторяются каждые четыре символа.

– Они означают «драконий плен».

– Это Люка сделал с тобой?

– Нет, когда я их получила, то его еще не было среди нас.

– Тогда кто?

– Для подобной магии не нужны колдуны, ― ответила Зира. ― Эти письмена несут в себе силу древних богов. Говорят, что они написаны на их языке, на котором не под силу говорить никому, кроме них самих. Некоторые из них когда-то были дарованы колдунам из темного леса, но большинство из прежних даров было утеряно. Остались лишь «драконий плен», «магический плен» и «плен плоти».

– Каждый из них пленит силу той или иной расы? Я правильно понимаю?

Зира вновь согласно кивнула.

– Это тоже рассказал первый Орникс?

– Нет, эти символы некогда раскрыл Оргус Динария, первый глава клана Динария с начала памятных времен. Говорят, что он знал куда больше, чем открыл миру. Еще говорят, что он передал эти знания своим потомкам.

– Но откуда они… Как он о них узнал?

– У клана Динария есть один удивительный дар, который, по их заявлению, давно канул в лету и уже сотни лет не пробуждался ни у кого из сыновей и дочерей – силы видеть магическую истину. Оргусу, по легендам, было достаточно взглянуть на околдованного лишь раз, чтобы он точно смог определить не только наложенное заклятие, но и того, кто его наложил. Именно так он и разгадал тайну этих символов.

– Думаешь, кто-то из них все еще может? ― я жадно закусила нижнюю губу.

– Кто знает, ― пожала плечами Зира. ― Не только род драконов вырождается, Лена. Бессилие коснулось и других рас. Оборотни, что рождаются без клыков и когтей и раны у такого потомства не заживают, сколько бы их ни лечили. Давно уже появились колдуны, чья магия смешна и скудна или ее даже нет совсем. Все это, к сожалению, факт.

– Но ведь Динария могут и не говорить правду, ведь так? Они скрыли силу Люки, заставив его притвориться слабым… Они могут и свой дар скрывать!

– Могут. А, возможно, и я этого не отрицаю, они, и правда, давно потеряли его.

Я посмотрела на тусклый круг света, что отбрасывала наша маленькая лампада на землю. Нет, это не могло произойти просто так. У всех бед этого мира должна была быть причина, и она точно связана с Орниксом. И что-то внутри меня подсказывало, что все это связано и со мной. Смогу понять причину вырождения рас, – найду ответ на загадку Иран.

Тяжелое дыхание и яркий солнечный свет – два ключевых момента, которыми можно было бы описать мое второе утро на свободе, точнее во втором плену. Открыв глаза, я увидела перед собой татуированный лысый затылок. Да уж, такая картина оказалась куда более действенной, чем мой старый писклявый будильник в человеческом мире. Я быстро вскочила и отползла от непрошенного гостя, который, явно испугавшись, поспешил отстраниться и потянул руку к кинжалу на ремне.