над ним довлела другая причина нервничать. При мыслях о светской львице он первым делом подумал о своей будущей жене.

– Но постойте, Эрни Кросс, он мне казался порядочным семьянином?

– С вашего позволения, я такой и есть, и таким планирую остаться.

С этими словами в комнату вошёл дядя Эбигайль, неся на подносе чайный набор во главе с горячим заварником.

– Пожалуйста, только не начинайте заново! – взмолилась Эби.

– Но чисто формальности ради, чтобы убедиться в законности совершённой недавно свадьбы, вы мне не скажете, кто отец невесты?

Секретарь был верен тому убеждению, что любое дело надо доводить до конца, как и получать ответы на все существенные вопросы.

– Это кто-то из правительства.

– И он не интересуется жизнью дочери? – Теперь уже Райену стало интересно настолько, что он вмешался в разговор. – В самом деле?

– Фабиола блистала тогда на неделе моды, проводимой в зале для особых торжеств, когда в столичный отель Метрополь приезжала правительственная делегация. Как она мне рассказывала, он даже не подозревает, что после недолгой интрижки произошло некое событие.

– Опять секреты? – Эби недовольно уставилась на Фелицию. – Какое событие?

– Я подозреваю, речь о том, что через девять месяцев появилась ты.

– Ну, прекрасно, я дочь светской львицы, а собственного отца даже не знаю.

– Зато у тебя есть любящие тётя и дядя, которые тебя вырастили, – не согласился Эрни Кросс. – И мы не отказываемся от тебя. А, наоборот, готовы заботиться о тебе столько, сколько потребуется.

– Иными словами, вы готовы с радостью сбыть меня с рук, когда выпадет такая возможность.

Эби недовольно подскочила на ноги и, к удивлению всех присутствующих, устремилась вверх по лестнице.

– Дорогая, ты куда? – тетя Фелиция озабоченно посмотрела на свою родственницу.

А она, свешиваясь через перила, громко ответила:

– Пойду собирать вещи, раз уж я теперь Эттенгоф.

– Иными словами, цель достигнута, – весело подытожил секретарь воротилы.

– Выходит, вы даёте нам своё благословление? – надменности Райена могли позавидовать многие, но сейчас он делал над собой усилие, чтобы казаться дружелюбным. – И мне не придётся вас упрашивать отпустить Эбигайль жить со мной в Метрополе?

– Приличия ради я хочу взять с вас письменные гарантии, – Эрни Кросс достал из нагрудного кармана рубашки пенсне и, за неимением очков, оставшихся на работе, надел его, с разочарованием глядя на остывающую кружку чая, которую он только и успел налить за всеми этими разговорами.

– О, не спешите. Все детали мы обязательно с вами согласуем позже.

– Нет уж, – властный голос Фелиции, словно холодный душ, мог остудить пыл любого коммерсанта, желающего предложить невыгодную сделку её клиентам. – Все детали мы обсудим сейчас и бумаги подпишем до того, как молодые выйдут на улицу, даже если для этого нам потребуется день, вечер и ночь в придачу.

Райен и Винвиг озадаченно переглянулись. Оба сошлись во мнении, что Эбигайль определённо не её дочь, потому что поступала не столь расчётливо и хладнокровно, как это делала её тётя Фелиция.

– Но у нас нет адвоката, который бы представлял интересы Райена Эттенгофа, а я хоть и секретарь, но не обладаю обширными юридическими знаниями в этой области.

Винвиг начал юлить. Райен счёл своим долгом замолчать и не мешать процессу торга.

– С вашего позволения, я временно стану адвокатом мужа моей подопечной, – Эрни Кросс предложил решение. – А так как я не смешиваю работу и личную жизнь, как бы это не выглядело со стороны, потому что мы с моей женой чаще всего работаем вместе, а не друг против друга, но единственный раз я готов сделать такое исключение.

– И как нам быть уверенными в том, что вы не подыгрываете своей жене? – Винвиг отчётливо понимал, что подобными словами мог оскорбить Эрни, и тем самым усугубить и без того нелёгкое дело, однако с простодушной прямотой рискнул и получил столь же искренний ответ:

– Вам достаточно знать, что я Эрни Кросс и дам клятву верности моему клиенту на время составления проекта договора.

– Выбора у вас всё равно нет, – подытожила Фелиция. – Или вы можете сейчас уйти и прийти завтра с адвокатами, другими, если найдёте тех, кто захочет выступать против нас. А к тому времени наша непостоянная Эби может двадцать раз передумать и самолично отправиться с заявлением о расторжении брака в Муниципалитет.

Отчётливо понимая, что перегибает, тётя Эбигайль вошла в раж и дожимала оппонентов, подводя их к нужному для неё решению. Супруги переглянулись, отправляя друг другу влюблённые взгляды.

– К чёрту формальности, – Винвиг не выдержал прессинга и решил срезать путь до цели, – что вы хотите?

– Я хочу, чтобы у Эби была максимальная свобода действий, которая только возможна в браке и тех условиях, в которых она оказались. – Фелиция выложила карты на стол.

– У неё будет отдельная спальня, и я готов поклясться, что не переступлю порог её комнаты, если только она сама не попросит.

Эрни Кросс подхватил:

– Допустим, это выяснили. А как же насчёт верности? Всем известно, что вы довольно любвеобильный индивид.

– И это говорит отец четверых детей, – Винвиг усмехнулся, прежде чем, краснея, добавить: – Колкость взамен колкости, всё честно.

– Допускаю, что могу звучать неубедительно, – дядя Эби с лёгкостью согласился, не обижаясь на правду, – но я бы хотел, чтобы Райен Эттенгоф чтил семейные традиции и сохранял Эбигайль верность.

– Простите, о какой верности может быть речь, если она не будет пускать меня в свою спальню? – Инициатор проблемы раздражённо встал с дивана. – И вообще, я лучше десять раз подумаю, прежде чем свяжусь с вами. Всю душу выжмете, не предоставив ничего взамен.

– Я допускаю тот факт, что вы можете не сойтись характерами и развестись. Но до того момента прошу соблюдать семейные традиции и быть джентльменом с моей до… кхм, племянницей.

– Да, мне тоже придётся переучиваться, – супруга сокрушённо выдохнула. – И правда, дорогой, зачем мы в это лезем? Пускай молодые сами разберутся.

– Он большой и сильный, а она…

– А она дочь Фабиолы, и уже взрослая, – аргументировала Фелиция. – Разве одни эти факты не будут достаточными, чтобы позволить ей поступать,