— Спасибо, Миша. Больше я не заставлю тебя работать за меня.

— Ну, что там… Что-то, вот, у нас Димка запропал. Не захватило бы дождем — вишь, надвигается.

Действительно, кудрявые облачка-барашки сливались в большие облака и грозили дождем. Зарядит, пожалуй, надолго и все испортит, заставит оставаться здесь еще на ночевку.

— Давай-ка, Сережка, приготовимся к нападению, — предложил заботливый Михаил. — Твоя воздушная квартира удобна. Нужно только ее чуточку подправить.

Над помостом — в дополнение к широкой кроне сосны — устроили плотную крышу из пихтовых веток. Внизу заготовили новую нодью, а фотографический шалаш приспособили для Серка.

Дождь как будто только этого и ждал. Сначала пошел мелкий, а потом начался безгрозовый ливень.

— Эх, Димка, Димка, и нахлещет же тебя! — сокрушался Михаил, забивая в нодью смолистую растопку.

— Идет! — радостно закричал Сергей, рассмотрев сквозь дождевую сетку приближающегося товарища.

Дмитрий подходил медленно, сгибаясь под тяжестью какого-то груза.

— У-ф-ф! — устало выдохнул он, снимая с плеч мешок, и осторожно спустил его на землю. — Устал и промок.

Сергей приподнял мешок Дмитрия.

— Ого! Кило двенадцать будет, если не больше. Как ты это дотащил?

— Из последних сил, — ответил Дмитрий, стаскивая мокрую одежду и набухшие сапоги. — Километров пять, пожалуй, тащил эту ношу и все под дождем.

Рассматривать принялись после того, как опустошили объемистый чайник и прикончили остатки взятой из лагеря провизии.

Дмитрий раскрыл мешок и вытащил оттуда какой-то темный, тусклый и слоистый камень.

— Горючий сланец!

— А не сочиняешь, Дима? — усомнился Сергей.

— Сочиняю? — возмутился Дмитрий. — Ну, смотри, пожалуйста.

Дмитрий отломил легко отделившуюся тонкую пластинку сомнительной горной породы и поднес ее к огню нодьи. Пластинка загорелась ярким, дымным пламенем.

— Ну, теперь убежден?

— Против факта не возразишь, — согласился Сергей.

Михаил молча кивнул и коротко бросил:

— Продолжай!

Дмитрий отложил горючий сланец, достал из сумки новый образец и продолжал:

— Там, где находятся горючие сланцы, должны быть и фосфориты. Так, вот, извольте и фосфориты.

Дмитрий взял два зеленовато-бурых желвака и потер их один о другой. Почувствовался характерный, свойственный только фосфоритам, запах.

Затем вынырнули на свет тщательно вырезанные кирпичики различных глин — черных, синих, коричневых, жирных и тощих, известняки, несколько раковин окаменелостей и какой-то желтоватый полупрозрачный стержень в палец толщиной. Окаменелости друзья определить не могли и отложили это до Николая Степаныча — он разберется.

Да, находки Дмитрия были, бесспорно, замечательны. Но карта размокла и сделанные на ней отметки почти все смылись:

— Как же теперь быть, ребятки? — запечалился Дмитрий.

— Не беда, — успокоил его Михаил. — Ведь дальше мы пойдем мимо этих мест и возобновим отметки.

Дождь стихал, но в лесу так мокро, что нечего и думать двигаться дальше. Лучше еще раз переночевать здесь и переждать, пока деревья стряхнут дождевые капли. Да и вечер уже близок.

— Как-то потащимся завтра, груз-то у меня тяжел, — беспокоился Дмитрий.

— Распределим между всеми, — сказал Сергей. — Неужели одному тащить?

— Утро вечера мудренее, — спокойно сказал «начальник экскурсии». — Что-нибудь придумаем.

Утром, когда остальные еще спали, Михаил быстро поднялся со своей воздушной постели и радостно крикнул:

— Нашел!

— Что нашел? — сонно пробормотал Сергей, протирая глаза.

— Способ передвижения — легкий и быстрый.

— Ну? Какой способ? — окончательно проснулся Сергей.

— Плот! Мы сделаем плот и спустимся на нем сначала по Вадье, а потом по Угре.

— Мишуха, это замечательно! — крикнул восторженно Сергей.

— Может быть, — скромно согласился Михаил.

Они разбудили крепко спавшего «геолога» и старались втолковать ему значение изобретения Михаила.

Решили не откладывать. Быстро позавтракали, распределили груз поровну и отправились вверх по Шудье, туда, где Дмитрий производил поиски ископаемых.

Свою воздушную спальню оставили нетронутой. Сергей прикрепил на стволе сосны кусок ватмана с надписью: «Здесь 10—12 июля 1934 г. останавливалась экскурсия юных натуралистов бассейна верхней Угры, в составе товарищей: Михаила Одинцова, Дмитрия Королькова и Сергея Озерского».

По дороге посчастливилось подстрелить на обед две пары рябчиков и набрать белых грибов.

А вот и место геологических открытий Дмитрия. Высокий берег над Шудьей — как пестрая лента. Вверху тонкий коричневый слой перегноя и под ним — светлого песка. Ниже — мощные отложения краснобурых мергелистых глин, еще ниже — грязно-буро-зеленоватая ленточка фосфоритов, а постелью им служит пласт темных, почти черных, горючих сланцев. Да какой пласт — почти в метр толщиной!

Все это было заснято, зарисовано и нанесено на карту.

К полудню миновали высокий водораздел и увидели Вадью, быструю, заросшую ивой, черемухой и смородиной, речку.

Сколько хлопот, веселой возни, споров вызвала постройка плота. Ведь нужно было свалить полтора десятка сухар, обтесать бревнышки, стащить их к одному месту — пологому песчаному скату, а самое главное — соединить и скрепить так, чтобы плот не развалился где-нибудь в пути и не потопил самих исследователей и их имущество.

Сначала пробовали связать плот ивовыми и черемуховыми прутьями. Ничего не выходило — прутья рвались и ломались, как только начинали двигать плот в воде. Волновались, гонялись в воде за оторвавшимися бревнышками и, выбившись из сил, отдыхали на берегу.

— Да, не так-то просто, — грустно сказал Сергей, посмотрев на Михаила.

Тот виновато молчал.

— Стой! — крикнул Дмитрий. — Придумал! Все это, оказывается, проще пареной репы!

— Что? — с сомнением посмотрел на него Сергей.

— Придумал, как скрепить наш плот!

— Ну?

— В каждом бревне нужно вырубить гнезда, по концам и в середине, и вогнать в эти гнезда общие перекладины — шпонки.

— Браво, Димка, — обрадовался Михаил. — Как это мы сразу не сообразили? Только, ведь, и шпонки, пожалуй, расшатаются и вылетят.

— И не подумают, — защищал свое изобретение Дмитрий. — Ведь они так набухнут в воде, что их никакой силой не вытащишь из гнезд. А кроме того, их можно укрепить гвоздями.

— Гвоздями? — засмеялся Сергей. — Бредишь, Дима.

— Совершенно здоров, — отрезал Дмитрий. — Мы укрепим их деревянными гвоздями. Правда, для того, чтобы вогнать эти гвозди в дерево, нужно продолбить для них отверстия, нужно, стало быть, долото…

Дмитрий задумался, потом быстро полез в сумку и достал оттуда крепкое стальное зубило для отбивания горных пород. Чем не долото?

Никто не спорил.

Дружно принялись за работу, с твердой уверенностью в успехе. Трудно было-прорубать гнезда, пробивать углубления для гвоздей и еще труднее — скреплять плот, стоя по пояс в воде. Но все было кончено, и поздно вечером надежный и устойчивый — правда, однорядный — плот стоял «на причале».

А утром, как только показалось солнце, «Экскурсия юных натуралистов» в полном составе, не исключая Серка, отправилась на своем плоту вниз по Вадье и дальше — по Угре.

XI. ВСТРЕЧА.

Николай Степаныч с Ермилычем удили рыбу.

Ермилыч случайно взглянул вверх по реке и радостно крикнул:

— Смотри-ка, наши! Ах, что придумали ребятишки — на плоту