Арт молчал. Ему крайне не понравился Настин рассказ. Нет, он и раньше понимал, что Ковров человек жесткий. Но новые подробности холодили кровь. Убийства, замаскированные под несчастные случаи и самоубийства — это жесть. Если всё правда, то Ковров еще хуже, чем вор в законе, которого приходилось охранять.

Эх, Барби — дуреха. Думает, окольцует папика. Но, кажется, эта игра девчонке не по зубам. Сама превратится из охотницы в жертву.

— Я лишь хочу сказать… — начала Настя.

Но Арт перебил:

— Повторяю: я ничего не видел. Но вам стоит перестать быть беспечной. В следующий раз вас застанет кто-то менее сговорчивый. И тогда не поздоровиться ни вам, ни Володе. Настя, уверен, вы не хотите, чтобы Амелия росла без матери. Кстати, ей точно пора из воды. Поторопитесь. Я и отсюда вижу, что нее губы синие.

Настя кивнула, сообразив, что разговор окончен, и пошла к дочери.

Вечером с Артом попытался поговорить и Володя, мол, любовь у них с Настей настоящая, но тот отмахнулся. Нет смысла говорить о том, чего не было. Посоветовал вести себя осторожнее, а сам подумал, что Володя — рисковый мужик, фактически камикадзе. И безрассудный к тому же. Ладно б только себя подставлял. А то и Настю заодно. Любовь или просто взаимное притяжение, какая разница? На кону-то жизни.

****

Вечер в целом прошел спокойно. Карамелька только перед сном раскапризничалась, так и не дождавшись возвращения отца. Но Володе удалось переключить внимание на себя. Пришлось, правда, часа полтора рассказывать девочке сказки, пока та не соизволила заснуть. Но Володя справился на «отлично». Видно, не впервые это делал. Ковров же вернулся под утро, навеселе и насквозь пропахший женскими духами. Нашел новую Барби. Из тех, что на одну ночь.

Встал большой босс только к обеду. И то потому, что карамелька сидела на его животе и громогласно требовала внимания.

— Папа! Папа! Я хочу на карусели!

— Ладно, — проворчал Ковров. — Будут тебе карусели…

И они были. После обеда всё семейство под присмотром Арта и Володи отправилось в парк аттракционов. Арт быстро понял, почему девочка так обожала отца. Настя старалась вести себя с ней строго, а Ковров разрешал всё подряд, ни в чем не отказывал: ни в развлечениях, ни в сладостях. Лишь бы дочь осталась довольна. Возможно, так он компенсировал частое отсутствие. Или же сказывалось собственное детство в семье Мезенцевых, где Ковров не чувствовал себя полностью своим.

Обидно за Настю, конечно. Она ж не мегера, а в меру строгая мать. С другой стороны, однажды Амелия поймет, что представляет собой ее отец. Так что пусть пока пребывает в счастливом неведении.

Когда карамелька, наконец, подустала, семейство расположилось в ресторане. Не рядом с парком, где трапезничают посетители, и нередко продается фастфуд. Проехали несколько кварталов, прежде чем Ковров счел место подходящим. Володю он оставил в машине, а Арту велел следовать за ними. Однако едва сделали заказ (Арт попросил лишь кофе), большой босс вдруг изменился в лице. Побледнел, как школьник, вытянувший на экзамене несчастливый билет. Вскочил, что-то шепнул на ухо Насте и вылетел из ресторана пулей. Успел до того, как карамелька сообразила, что дело неладно.

Арт догадался, что большой босс увидел в зале кого-то, с кем не хотел пересекаться. Деловой партнер? Бывшая пассия? Смертельный враг? Нет, последнее вряд ли. Иначе не оставил бы жену с ребёнком. Арт обвел взглядом зал. Посетителей немного. Пожилая супружеская пара, родители с детьми, двое мужчин, три подруги. Интересно, кто из них? И почему?

— Где папа? — «очнулась» карамелька.

— Его тошнит, — ответила Настя мстительно. — На каруселях перекатался.

— Но я же тоже каталась. А меня не тошнит.

Арт с трудом сдержал смешок. Логично. У детей вообще логика железная.

— А папу тошнит, — не сдавалась Настя. — Он нас у машины подождет. На свежем воздухе.

…Ох, ну и крик подняла карамелька, когда после трапезы не обнаружила на улице ни отца, ни машины. Ковров умчался в неизвестном направлении, «прихватив» внедорожник и Володю. Пришлось вызывать такси. Оно приехало быстро, но дорога до дома показалась Арту вечностью, ибо карамелька продолжала реветь, повторяя до бесконечности три слова: «Он меня бросил». Ревела и ревела, пока не начала кашлять. А едва такси остановилось у дома, девочка убежала в спальню и забилась в угол, не желая ни с кем говорить. Так и сидела, пока не уснула на полу.

****

Ковров явился часа через два. С огромным медведем. И новостями, которыми ошарашил встретившую его внизу Настю.

— Вы с Амелией улетаете в Питер. Рано утром.

— Но…

— Завтра к обеду прилетает Алина.

Настя качнулась, а присутствующий при разговоре Арт вытаращил глаза. Ковров так спокойно сообщает жене о прибытии любовницы? Ну и дела.

— Здесь старый друг Мезенцева, — объявил Ковров раздраженно. — Мне нужна Алина. Если предстану перед стариком с внучкой Григория, тот будет куда сговорчивее. А мне это нужно для дела. Так что не спорь, а собирай манатки.

— Как скажешь, — кивнула Настя. — Только Амелии сам объявишь новости.

Она гордо удалилась, а Ковров остался стоять с открытым ртом. Правда, продолжалось это пару минут. Потом он выругался и тоже скрылся из виду. Вместе с медведем. А Арт повернулся к Максу, появившемуся в холле как раз перед Настиным уходом.

— Получается, Алина — это любовница, — пробормотал он.

Это была констатация факта, а не вопрос. Однако Макс вдруг огорошил.

— Алина — это жена.

— Что, прости? — Арт решил, что ослышался.

— Дмитрий Юрьевич вам не объяснил положение дел перед отъездом? — удивился Макс. — Ох, видно, времени не было. И я — болван — не догадался. В общем, Алина — это законная жена. А Анастасия — мать единственного ребёнка. Ну, а Барби вы видели.

Арт подавил тяжкий вздох и прикрыл глаза. Вот уж, действительно, кукольный дом. А скорее, сумасшедший.

Утро выдалось… тяжким. Естественно карамелька закатила скандал. Даже медведь в полтора ее роста не помог. Девочка лила слёзы, отказывалась одеваться, грозилась навсегда разлюбить отца. Впрочем, нынче Арт не спешил ее судить. Узнав, кем Настя приходится Коврову на самом деле, он взглянул на ситуацию под другим углом. Папа у девочки был приходящим. Появлялся, когда ему удобно, баловал, задаривал подарками и снова исчезал. Возвращался в настоящий дом. К законной жене. А карамелька оставалась с мамой и ждала, когда появится папа и устроит очередной праздник.

Вот и нынче он вроде бы устроил. Как и обещал. Да только праздник продлился недолго. Нарисовались дела, и Ковров выпроваживал любовницу с ребёнком с глаз долой, пока не испортили репутацию. Неудивительно, что карамелька чувствовала себя преданной и брошенной. Только приехали, и вдруг — до свидания. Да, она пока не понимала всего, но начинала чувствовать, что нужна Коврову лишь в моменты, когда ему самому хочется поиграть в папочку. Отсюда бесконечные слёзы и капризы.