Арт слушал и с каждым словом Барби осознавал, что никакая она, блин, не Барби. И не дура набитая. И, вероятно, актриса не худшая на свете. Умело прикидывается глупенькой и гламурной. А сама-то себе на уме. Отлично знает, чего хочет. Понимает, какую играет роль, и каким полагается быть финалу.

— Осуждаете? — спросила Барби прямо.

— Нет, если твоя афера не затронет ребёнка. Я сейчас не конкретно о дочери Коврова. Не поступай с другой девчонкой так, как поступили с тобой. Не разрушай веру… нет, не в мужиков, а просто в людей.

Арт ожидал насмешливого взгляда, снисходительной улыбки, но Барби посмотрела очень серьезно.

— Без проблем. Вот только не думайте, что карамелька… — она запнулась. — Когда увидите девочку, посмотрите на нее внимательно. Потом на Толика и Настю. Толик умный мужик. Но жутко самонадеянный. И самовлюбленный, что уж греха таить. Не допускает мысли, что его женщины могут спать с другими.

Арт открыл рот, чтобы удостовериться, правильно ли понял намек, но зазвонил телефон Барби.

— Да, Толя? Ты уже едешь? — заговорила она совсем другим голосом. Елейным, «кукольным». — Как жаль! А я так ждала. Что? Как в Питер? Сегодня? Нет… но я… Ох, — она всхлипнула. Вполне достоверно, между прочим. — Да, конечно, я буду рада подарку. Но мой лучший подарок — это время, проведенное с тобой. Да, я передам ему трубку.

Она выразительно посмотрела на Арта и закатила глаза.

— Слушаю, Анатолий Константинович, — проговорил Арт, взяв у Барби телефон. — Посадить Марию на самолет до Питера? Сегодня? Да, разумеется, я всё сделаю.

Барби не расстроила ссылка. По дороге в гостиницу за вещами, а затем в аэропорт она вела себя сносно. С другой стороны, чего ей огорчаться? Рентген показал, что никакого перелома или трещины нет. Просто растяжение. Достаточно эластичного бинта и покоя для ноги несколько дней. Ну а Ковров прощался с ней не навсегда, а на неделю. Как раз и лодыжка заживет, и колени с ладонями.

— Я бы всё равно торчала в гостинице взаперти, пока б Толя развлекал карамельку, — проговорила Барби на подъезде к аэропорту. — К тому же, нам не придется объяснять, откуда у меня травмы. Нам обоим.

— Точно, — кивнул Арт, поворачивая на светофоре.

— Но какой же он смешной, — Барби скривилась. — Пообещал по возвращению потащить меня в ювелирный магазин, где я сама выберу себе подарок. И почему мужики так уверены, что девушка растает и всё простит при виде бриллиантов? Да, они, конечно, наши друзья. Всегда можно продать, если папик исчезнет с горизонта. Но всё же.

— Ты, конечно, выберешь подарок подороже.

— Нет. Тут важно не жадничать, чтоб не напугать аппетитами.

— И то верно.

Арт поймал себя на мысли, что такая Барби (без игры на публику) ему даже нравится. Да, злая девчонка. Меркантильная. Но Ковров сам дурак, что покупается. Впрочем, Арт тоже поначалу поверил Машиной игре. Как миленький повелся. Так что не ему судить.

— И всё же подумай над моими словами, — проговорил Арт, прощаясь с девушкой в терминале. Идти сама она не могла, поэтому сотрудник аэропорта собирался ее везти к самолету на кресле-каталке.

Барби хитро улыбнулась.

— Не-а. Но постараюсь быть паинькой и обойтись без вселенских катастроф.

Арт только вздохнул тяжко, отчего-то не сомневаясь, что это не последняя его встреча с Барби по имени Маша…

…Самолет с любовницей Коврова скрылся в ночном небе, а Арт поехал назад — в дом, где едва ли провёл десять минут. Следовало выспаться. Завтра непростой день. Придется охранять жену и ребёнка большого босса. Где ребёнок, там всегда сумасшедший дом. Тем более, девочка, наверняка, избалованная, а жена — сущая мегера. Рядом с Ковровым другой быть попросту не получится. Даже если не была стервой, так превратишься.

Однако Арта ждал сюрприз.

В гостиной на диване с книгой в руках, причем обычной, не электронной, сидела светловолосая женщина лет тридцати с хвостиком. Вовсе не модельного типа. Немного пухленькая, с крупными чертами лица. Но внешность не производила отталкивающее впечатления. Скорее, наоборот. Было в женщине что-то домашнее, уютное. Тот редкий типаж, когда полнота идет, а худоба портит.

— Добрый вечер, — поднялась она навстречу, улыбаясь. — Вы, наверное, Артур. А я Настя.

«Так вот ты какой, цветочек аленький», — пронеслось в голове Арта.

А какая теплая улыбка. Какая харизма! При других обстоятельствах он бы непременно обратил внимание на эту Настю. Но нынче правило жесткое: руками не трогать.

— Очень приятно, Настя, — Арт пожал протянутую Настину ладонь.

— Толя с Амелией наверху, — объяснила она. — Уснули вместе в ее комнате. Умотала девочка отца. А мне что-то не спится.

Арт подарил мягкую улыбку, намереваясь из вежливости поинтересоваться, что именно Настя читала, но в комнату вошел незнакомый мужчина. Высокий, коротко стриженный, с трехдневной щетиной на лице.

— Артур Дмитриевич, полагаю? Можно просто Артур? Я Володя. Охранник Анастасии, — он тоже протянул руку, и Арт сжал ее, ощутив недюжинную силу. А Володя пояснил: — Я не из наемных. Постоянно работаю на Коврова. — Анастасия Петровна, — он повернулся к подопечной. — Вам бы выспаться. Карамелька завтра покоя не даст.

Настя театрально изобразила тяжкий вздох.

— Ну, раз генерал требует, придется подчиниться. Спокойной ночи, Артур.

Она поднялась по лестнице на второй этаж, Володя подмигнул и отправился в другую сторону, а Арт свалился на диван. Но сначала поглядел на название забытой Настей книги. «Сто лет одиночества». Интересный выбор. Не шибко легкое чтение. Что ж, интересная дама эта Настя. Любопытно посмотреть завтра на карамельку.

Арт закрыл глаза и подумал вдруг о… Вере. Он понятия не имел, почему полузабытое воспоминание постучалось в голову. Арт давно научился не пускать в разум образ девушки, с которой провел несколько потрясающих дней в домике у озера. Учился долго. С рецидивами. И даже с парой запоев. Но сумел заставить сердце успокоиться. Заставить себя жить, как живется. Не жалел и не надеялся.

И вот он представил Веру четко-четко. Будто стояла перед ним. Как в первый день. В джинсовых шортах, черной майке и солнцезащитных очках.

«Я соскучилась», — сказала выдуманная Вера.

«Я тоже», — шепнул Арт, хотя обещал себе, что коли встретит когда-нибудь беглянку, пройдет мимо, сделает вид, что не узнал. Не спросит даже ни имени настоящего, ни причины, по которой так называемая Вера исчезла, оставив коротенькую записку без объяснений.

Приснилась, как ни странно, не она. Не Вера.

Арт увидел Настю, целующуюся за спиной у Коврова с Володей. И даже не удивился. А почему, собственно, нет? Муженек же развлекается с Барби. И не с одной. В Питере же у него есть еще некая Алина. Так почему бы и жене не сходить налево?