— Все возможное! — Лицо Натальи прошиласардоническая улыбка. — Я вижу, как они делают все возможное! Развлекаютсяс девицами в баре, вместо того чтобы… Простите!

Я не то имела в виду…

— Я понимаю. Я искренне сочувствую.

Наталья взглянула на Ольгу.

— Она сочувствует, соплячка! — страшно захохотала Наталья. —Вы даже не знаете, какой он был! Вы не слушайте, что вам скажут обо мне…

— Мне ничего не говорили о вас…

— Еще успеют. Я знаю, что они говорят за моей спиной.

Выжившая из ума слепая любовница, я же вижу эти наглыебесстыжие взгляды… Мне не нужно сочувствие. Найдите его.

— Они ищут, — снова тупо повторила Ольга,никчемный разговор стал тяготить ее.

— Почему никто не хочет слушать о том, что я видела?Почему никто не хочет верить мне?

Ольга не удержалась и хмыкнула: черт возьми, похоже,здоровый цинизм заразителен — точно так же, наверное, отреагировала бы и Инка.Интересно, что она вообще может видеть сквозь толщу своих линз?..

— Я же точно запомнила место, где они стояли!

— Кто — «они»? — праздно спросила Ольга.

— Кира и тот человек, с которым он разговаривал. Занесколько минут до того, как… — Наталья схватила ртом побольше воздуха. —До того, как их накрыло.

— Вы видели, как это произошло?

— Нет. Я.., уехала. Спустилась ниже по склону. Но этоневажно.

— А тот, второй человек… Если вы говорите, что виделиего. Что случилось с ним?

— Я не знаю, девушка! Они хотят сделать из менясумасшедшую. Утверждают, что никто не разговаривал с Кирой.

Что они опросили всех.

— Неужели это так важно? Был ли кто-то рядом или нет.

— Мне все равно. Но они должны найти его.

— Я вас понимаю. — Еще одна ложь, Ольга и недумала понимать эту полуслепую летучую мышь с идеальной фигурой.

— Ничего вы не понимаете! — неожиданно ощериласьНаталья. — Если бы это произошло с близким вам человеком!

Она не выдержала и зарыдала.

Ольга вздрогнула. Она вдруг ясно представила, что точно также убивается по вдруг исчезнувшему Марку. Ее собственному мужу. И что его нигденет. Нигде. Ощущение было таким ясным, что Ольга даже поежилась. И ейзахотелось со всех ног бежать, вернуться в зал и убедиться, что с Марком ничегоне случилось.

Она не переживет. Есть вещи, которые невозможно пережить.

— Я могу что-нибудь для вас сделать? — кроткоспросила Ольга.

— Выпейте со мной. Да, мы даже не познакомились… Менязовут Наталья.

— Очень приятно. Ольга.

Приятного, в общем, мало. Торчать в туалете с незнакомойженщиной на грани нервного срыва и даже не знать, как ее утешить. Натальядостала из кармана брюк плоскую маленькую бутылочку с виски.

— Выпьем?

— Вообще-то я не пью, — Ольга с сомнениемпосмотрела на крошечную емкость.

— Я тоже.

Ну да, это заметно.

— Вы думаете, что я алкоголичка? — Натальяперехватила ее скептический взгляд.

— Да нет.

— Это Кира… Кира научил меня пить виски. Он всегдазаказывал его.

"И пиво, — подумала про себя Ольга, вспомнивбатарею пустых кружек за столиком Натальи, — самый обыкновенныйрабоче-крестьянский «ерш».

— Ладно, давайте ваше виски, — Ольга сдалась,невозможно отказать этой несчастной женщине в очках работницы библиотечногоколлектора.

Наталья с готовностью протянула ей бутылочку. Ольга вежливоотхлебнула и даже закашлялась: виски оказалось неожиданно крепким.

— Теперь я! — Наталья выпила все до последнейкапли.

А потом пристально посмотрела на Ольгу. Все это время онаразглядывала ее, цепляясь глазами за каждую подробность, — эторазглядывание было неприлично. И, в еще большей степени, непонятно.

— Хотите, я покажу вам его?

— Кого?

— Киру же!

«Совсем с ума сошла», — с жалостью подумала Ольга.

— В каком смысле — покажете? — ляпнула она и тутже прокляла себя за бестактность.

Лицо женщины сморщилось.

— У меня есть фотография… Это единственное, что у меняосталось от Киры.

И, не дожидаясь ответа, она вынула из заднего карманаджинсов уже порядком поистрепавшуюся полароидную фотографию.

На ней были запечатлены сама Наталья и улыбающийся молодойчеловек с холеным лицом самого обыкновенного прохвоста: типичный охотник заудовольствиями, любитель экстремального траха и общепринятых женскихстандартов:

90-60-90. Наталья подходила под эти стандарты, и именнопоэтому улыбка у молодого человека была такой широкой.

— Он красив, правда? — жалобно сказала Наталья.

— Очень, — Ольга пожалела, что не добавила паруэпитетов, способных согреть сердце безутешной женщины: «великолепен»,«божественен», «превосходен»…

Она вернула фотографию Наталье, и та снова спрятала ее вкарман.

— Несправедливо… Боже мой, как несправедливо, когдатакой молодой, такой красивый человек… Лучше бы это была я…

Ольга нисколько не сомневалась в искренности ее слов: эта женщинадействительно жизнь готова отдать за своего случайного Киру.

— Ну что, вам полегче? — Только сейчас Ольгапоняла, что чертово дармовое виски двинулось не в то горло.

— Нет, но все равно спасибо. Сейчас напьюсь иотправлюсь спать. Ничего другого в этой глуши не остается, Ольга, поверьте мне.

— А мне здесь нравится.

— Каждый день я хочу убраться отсюда. С тех пор.., какпропал Кира.

— Вы приехали вместе?

— Нет… — Она виновато посмотрела на Ольгу. — Ноядумала… Я надеялась, что мы вместе уедем.

Все понятно, Ольга оказалась права — самый банальныйкурортный роман, в который с головой бросаются отставные красавицы.

— Ему нравился сноуборд. И все экстремальное. —Наталью прорвало: она была готова делиться воспоминаниями с кем угодно. —Он вообще был рискованным человеком…

Господи, почему я говорю «был»?..

Потому что он пропал пять дней назад, его накрыло лавиной,этого вполне достаточно, чтобы говорить «был».

— Ведь никто не видел его мертвым, Ольга… Вы понимаете?Человек жив, пока его не увидели мертвым.

Отлично, пусть это и послужит тебе утешением.