«Р.S. Это Марит. Я полагаю, у тебя есть мой номер».

«Р.Р.S. И, очевидно, ты можешь отследить мой телефон, если захочешь».

Ликос перешел на шаг, когда прочитал первое сообщение Марит, и встал на месте, когда прочел оставшиеся. Они привели его в еще большее замешательство. На этот раз она не убежала от него!

Ликос поднял взгляд и увидел столы и стулья, выстроившиеся на открытой площадке под навесом с ярко-синей надписью «Карлотта» на ярко-белом фоне. За одним из столиков он заметил ее, каскад красивых золотистых волос и большие карие глаза, смотрящие на него. Глаза, которые превратились из довольных в удивленные, когда официант принес ей стакан сока. Ее улыбка сотруднику кафе была очаровательной, и бедный мальчик выглядел так, словно в него попала молния. Ликос подошел к столику Марит, не в силах отвести от нее глаз, сунул телефон в карман и сел напротив нее.

— Ты думал, я сбегу, — утвердительно сказала она, взглянув на него.

— Да.

Ликос подозвал официанта. Его взгляд все еще был прикован к Марит. Он заказал пиво, не свой обычный напиток, но было раннее утро, и его почему-то ностальгически тянуло к нему.

— Я думаю, что последний раз пил пиво, когда был с Тероном в Пирее десять лет назад, — сказал он.

Он не хотел ни вспоминать, ни обсуждать свое прошлое. С Марит это было бы особенно тяжело. Казалось, что такой разговор приведет к еще большему разрыву между принцессой и бывшим нищим. Но она спросила, потому что искренне хотела это знать. И может быть, если они перестанут воевать друг с другом и сохранят перемирие, он перестанет чувствовать мучительное разочарование, которое сковывало его изнутри. Может быть, если он ответит на ее утренний вопрос, желание, которое увидел в ее карих глазах, просто исчезнет.

— Я встретил Терона примерно через два года после того, как моя мать оставила меня в приюте. Мне было девять, а ему семь. Его родители погибли во время землетрясения, разрушившего Афины. — Ликос покачал головой, вспомнив об испуганном маленьком мальчике. — Конечно, он убил бы меня за то, что я тебе это рассказываю.

Он замолчал, пока официант ставил перед ним пиво, и некоторое время смотрел на запотевший стакан, прежде чем возобновить свой рассказ.

— Мы были сущим наказанием для Афин, — с гордостью заявил Ликос. — Ни один бумажник не был в безопасности, ни один фотоаппарат или телефон туриста не были в безопасности. Однажды мы украли целый поднос кексов у продавца кофе. Терон сказал мне недавно, что старик не забыл и не простил этого, — засмеялся он.

Взгляд Марит был прикован к его лицу, ее глаза сияли, когда Ликос рассказывал ей истории о своих приключениях. Они с Тероном никогда не воровали слишком много и никому не причиняли вреда. Он рассказал ей, как они украли кошелек у Кироса Агироса. Как жалостливый Терон заставил его вернуть кошелек миллиардеру, обнаружив в нем фотографию мужчины, танцующего со своей женой.

— Кирос был… — Ликос покачал головой, чувствуя ту мощную силу, которую он впервые ощутил, когда встретил старика, — впечатляющим человеком. Он был очень богат. Что он увидел в двух беспризорниках, я никогда не узнаю. Но он сделал нам предложение. Он оплатил наше образование, научил всему, чему мы могли научиться, с условием, что мы пойдем к нему работать после окончания школы и службы в армии. И каждое воскресенье он приглашал нас к себе домой на семейный ужин.

Марит нахмурилась, словно заметив стремительное изменение его настроения.

— Я никогда не был настолько наивен, чтобы слушаться Кироса так, как это делал Терон… Но я уважал его. Пока он не отправил меня искать англичанку. Англичанку с маленькой девочкой, у которой были глаза Кироса.

И вот пелена упала с его глаз. Наставник не был добрым, преданным женатым бизнесменом, решившим помочь двум беспризорникам, считающим их сыновьями, которых у него никогда не было. Нет, Кирос Агирос был таким же, как и все остальные: готовым использовать их в своих целях.

— О! — В глазах Марит мелькнуло понимание.

— Жена Кироса оказалась больна: рассеянный склероз. Для Алтеи это был пожизненный приговор, и это делало предательство Кироса намного хуже. Полагаю, он послал меня к англичанке, думая, что я ему так благодарен, что ничего не скажу Алтее. Но вместо того чтобы вернуться в Грецию, я сразу же отправился в небольшой отель в Лондоне.

Прошли годы с тех пор, как Ликос позволил себе думать о тех первых днях.

Душевная боль оттого, что его использовал и предал человек, которого он считал своим настоящим отцом, вызвала такую сильную мигрень, что Ликос тогда чуть не вызвал скорую помощь. Но когда агония отступила, он ощутил ясность мысли, которой раньше не испытывал.

— Пока был там, я использовал деньги, которые сэкономил за два года работы на Кироса, чтобы играть на фондовых рынках.

Впервые бессонница помогла Ликосу. Поздними ночами он изучал фондовые рынки в поисках быстрых сделок, с удивлением обнаруживая, что уроки, полученные им от отца, — ложное направление движения, маскировка, скорость и интенсивная концентрация, — стали навыком, который можно было применить и в других областях жизни. Предательство Кироса заставило его полностью довериться себе и своим инстинктам.

Но эти навыки были единственной вещью из его прошлого, которую Ликос решил взять с собой в будущее. С этого момента он пообещал, что никогда не будет доверять никому, кроме себя. Он выбрал принципы, которых будет придерживаться: слова, действия, собственная репутация. Его будущее было безвозвратно отделено от его прошлого, когда он был вором с улиц Афин.

— В течение месяца я удвоил свои сбережения, — сказал Ликос. — А через пять лет у меня появился контрольный пакет акций в большем количестве компаний, чем я мог вспомнить по названиям.

Ему постоянно приходилось разъезжать по миру, и после своего уличного детства он легко приспособился к кочевому образу жизни в роскошных отелях Сингапура, Цюриха, Нью-Йорка, Гонконга, Торонто, Сиднея и Милана. Ни разу за все это время никто не заглядывал слишком глубоко в его прошлое.

До того момента, когда Ликос встретил Козлова. И Марит.

— Вот так я попал с улиц Афин сюда, — сказал он, наконец сделав глоток пива. Янтарная жидкость напомнила ему о прежних разочарованиях и утратах.

Марит не думала, что Ликос раскроет ей так много подробностей из своего прошлого. Она живо почувствовала его разочарование от предательства со стороны наставника. Но Ликос лишь пренебрежительно пожал плечами, будто