Я вспомнила слова Марго. «Сглазили ее эти стервы, сглазили»,— сказала она.

«Так вот о ком идет речь, — наконец догадалась я. — Подстервами Марго имела в виду подруг Алиски: Фаину, Лору, Нюрку и Карину».

— Понятно! — воскликнула я. — Слишком ты радовалась. Кому-торадость твоя костью поперек горла встала. Признаться, я считала глупостью твоюзатею с колдуньей, но теперь так не считаю.

Алиса воспряла духом. Начала рассказывать, что Маргоотыскала ей приличную ворожею, которая и прошлое, и будущее видит, и любоепроклятье может снять, и приворожить, и все остальное.

Я поинтересовалась:

— Кстати, а куда подевалась твоя Марго?

— Ах, — вздохнула Алиса, — Маргуша сказала, что и шагу неступит в мой дом, пока я не посещу ворожею. Она вообще уехала в деревню к маме.

— А мы сегодня же и поедем к ворожее, — скомандовала я.

* * *

Ворожея отнеслась к своим обязанностям серьезно, долгокрутила Алису, выспрашивала о ее болячках, непонятно с чего вдругзаинтересовалась ее позвоночником, потом напоила нас кофе, разложила карты,бросила кости и вынесла приговор.

— Сглазили! — сказала она. — Сглазили из-за крашеной ткани!

— Нельзя ли поподробней, — попросила я, по собственномуопыту зная уже, как тяжко извлекать информацию из ворожей.

— К чему подробности? — удивилась она. — Тут лечить надо,сильно лечить. Лечиться будете? — с надеждой спросила она Алису.

— Будем, — решительно ответила я за подругу.

— Тогда устраивайся вон на том диване и не мешай, —скомандовала ворожея.

Она извлекла из антикварного шкафа зеркало.

Поставила на стол металлическую плошку и сноровисто развелав ней огонь, используя для этого сухой спирт.

Широким жестом ворожея провела зеркалом над головой Алисы.Подняла глаза к потолку и заунывно загундосила:

— О, Предвечный! О, Предвечный царь! Бог неизреченный,создавший все из любви к людям и для блага их. Воззри на меня, Алису, твоюнедостойную слугу, на мое чистое намеренье. Удостой послать ко мне ангеласвоего Анаеля…

«С таким лечением и Марго отлично справилась бы, — подумалая. — Молитву к гномам весьма шустро читала».

Между тем ворожея бросила в огонь щепотку желтого порошка, ив комнате запахло шафраном.

— Предлагаю тебе курение, о боже мой. Триединый, благий,стоящий превыше херувимов, — громогласно сообщила она.

Я заскучала, Алиса же преисполнилась благоговения. Заметивэто, ворожея вдохновилась, раскраснелась от удовольствия, заважничала. Онасунула зеркало в дым, струйкой поднимающийся над плошкой, и жалобнозапричитала:

— Приди, Анаель, приди! Приди ко мне добровольно…

Я же мысленно добавила: «Пока по-хорошему просим».

Ворожея, словно услышав мои мысли, сердито буркнула:

— От вас плохая энергия исходит.

— Мой бывший муж целиком с вами согласен, — ответила я.

— Со-оня, — взмолилась Алиса.

Взгляд ее был полон укора. Я примолкла, а ворожея,торжествуя, продолжила свое дело.

В общем, это все довольно долго тянулось; я умирала с тоски.Скукотища невообразимая. Лучше бы на эти деньги раз сто сходила в оперу.Ворожея, по-моему, уже повторяться начала, но все же до конца процедурыдобралась. Передать не могу моей радости, когда она, повизгивая, закончила:

— Восхваляемый небесными духами, живущий и царствующий ввечности! Да будет так!

Алиса была близка к оргазму, когда ворожея истовоперекрестила зеркало и облегченно сказала:

— На сегодня все.

— Как это все? — изумилась я. — Алиса что же, выздоровела?

— Ишь, какая скорая! — возмутилась ворожея. — Сорок пятьдней еще повторять процедуру буду. Тогда зеркало окурится и в нем появитсяАнаель в виде прекрасного ребенка. Вот тогда его можно просить исполнить всежелания.

— Какие желания, какие желания? — заинтересовалась Алиса.

— А любые, — махнула рукой ворожея. — Можно ту, что сглазилатебя, совсем извести. А можно порчу на нее наслать. Ну уж само собой нужнопросить, чтобы Анаель с тебя снял порчу.

Ворожея шустро собрала все свои магические вещички.

— Ты бы заплатила, милая, — сказала она, обращаясь почему-токо мне.

— Сколько? — спросила Алиса.

Наглая ворожея назвала такую сумму, что у меня дыханиеперехватило. Я перемножила ее на сорок пять дней и пришла в ужас.

— Нельзя ли что-нибудь покороче и поэффективнее? —поинтересовалась я и мысленно добавила: «И подешевле».

— Можно, — кивнула головой ворожея. — Но за этот сеанс платувсе-таки внесите. Иначе Анаель разгневается.

— Ладно, — согласилась я, — заплатим, но только послеокончательного излечения.

Поумневшая ворожея на этот раз связываться со мной не стала,а увела Алису в другую комнату.

Лечила она ее там недолго, а сумму запросила, на мой взгляд,астрономическую. Я попыталась спорить, но Алиса безропотно заплатила.

— Скажите хотя бы, когда она выздоровеет? — в глубине душиобливаясь слезами, спросила я.

— Уже здорова, — отрезала ворожея, и мы отправились домой.

Через каждые десять минут я интересовалась у Алисы:

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, лучше, — улыбалась она. Когда мы проезжали мимоцветочного салона, она попросила притормозить.

— Зачем? — удивилась я. Алиса загадочно улыбнулась.

— Сонечка, ты знаешь, что нынче в моде бутоньерки? —спросила она.

— Знаю, — ответила я, — и очень люблю приколотые к одеждецветы, но они, к сожалению, недолго живут.

В глазах Алисы появился озорной блеск.

— В этом салоне продаются чудесные бутоньерки с каким-тофранцузским составом! — ликуя, воскликнула она. — Представляешь, цветок в такойбутоньерке способен жить дня три, если не неделю. Я подарю тебе, это чудо!

— Зачем? Пойду и сама куплю.

— Ты так много со мной возишься, хочу тебя отблагодарить, —обиженно надула губки Алиса.

— Что ж, пожалуй, я действительно заслужила. Иди, подари мнеэту бутоньерку.

Алиса выпорхнула из машины. Вскоре на моем воротникекрасовался букетик живых цветов: в малюсенькой пробирке жили три миниатюрныерозочки. Прелесть! Прелесть!