Разговор за ужином снова сосредоточился на истории Ручья Пять с Половиной Миль. Она узнала, что когда-то поместье было еще больше, но потом некоторые сыновья отделились, построив собственные усадьбы, и что электричество и телефонная связь появились здесь раньше, чем в других областях страны, благодаря тем Хадсонам, которые стали членами парламента. И снова она поразилась долгой истории и связи Нэда с этой землей. Столь удивительному и достойному хорошей зависти сочетанию преемственности и непрерывности.

Но она не услышала ничего, что рассказало бы ей о самом Нэде. Он хотел знать ее секреты, а как насчет его секретов? Почему он до сих пор не женат или почему у него нет постоянной подруги?

Она решила выбрать окольный путь.

- Из вас получится хороший отец, Нэд, - сказала она, откусывая кусочек слоеного яблочного печенья, которое Мэриан приготовила на десерт.

Нэд едва не подавился. Ему пришлось сделать несколько глотков воды, прежде чем он смог говорить.

- Почему вы так решили? - спросил он.

- Во-первых, по тому, как вы ведете себя с Молли.

Он рассмеялся.

- Это собака, а не ребенок.

- Не все собаки спят у камина, а потом получают ростбиф, когда их хозяин делает вид, что решил помешать угли.

- Вы это заметили? - удивился он.

- Я притворилась, что нет. Но это было ужасно мило, что вы оба оказались такими хитрецами.

- В нашей семье существовало строгое правило не кормить собак под столом. Я думал, что научился тайком нарушать его. Собаки всегда были моими лучшими друзьями.

Это тоже показалось ей милым. По правде говоря, в Нэде Хадсоне ей много чего нравилось.

И ей нравилось быть на его стороне.

- Вы кормили ее не под столом, а на ее коврике. И потом, разве вы не босс? Разве вы теперь не сами устанавливаете свои правила?

Он улыбнулся.

- Мне нравится, что у меня будет ваша поддержка.

- Я уверена, что и Молли не будет против.

- Она хорошая собака. Отличный компаньон.

Фрейя колебалась, решая, идти ли дальше. Она сделала еще глоток вина, чтобы набраться храбрости.

- Но собака это все же не человек.

- Верно. Но, если вы помните, до четырнадцати лет, пока не появился Уилл, я был единственным ребенком в семье. Мне не хватало друзей моего возраста. А взрослые почти всегда занимались своими делами. Когда я приезжал из интерната, моя собака и лошади были моими друзьями.

- Но даже с Молли может быть одиноко в таком большом доме.

- Ну… у меня слишком много дел, чтобы чувствовать себя одиноким. - Он помолчал. - Но да, я один. Не то чтобы я это планировал, а просто так получилось.

Фрейя понимала, что, вероятно, следует остановиться, но ей хотелось знать больше.

- И что же случилось, Нэд? Почему вы один, когда вам уже тридцать? По-моему, вы из тех, кто женится.

- Что вы хотите этим сказать?

Пальцы Фрейи стиснули ножку бокала. Почему она решила, что это подходящая тема для разговора?

- Не обижайтесь. Это в хорошем смысле. Я легко могу представить вас рядом… с преданной женой и детьми. - Она едва не споткнулась на слове «преданная жена».

- Почему вы так решили?

- Потому что вы добрый, заботливый, уважающий традиции и семейные ценности.

Нэд откинулся на спинку стула.

- Звучит довольно скучно. А как насчет энергичный, бесстрашный, ищущий приключений? - Он забарабанил кулаками по груди, изображая из себя Тарзана.

Она рассмеялась.

- Ищущий приключений? Вряд ли.

- А может, вы и правы, - неожиданно сдался он. - Я еще в восемнадцать хотел жениться.

- В восемнадцать? Кто женится в восемнадцать лет?

- Влюбленный подросток.

- Ну разве что.

- Тогда это казалось нам вполне разумным. Тересита тоже так считала. Хотя, оглядываясь назад, я вижу, что наши отношения все равно бы закончились катастрофой.

- Я заинтригована. Пожалуйста, расскажите. Вы, вероятно, тогда еще учились в школе?

- В школе-интернате. Последний год. - Он назвал одну из самых престижных частных школ для мальчиков в Мельбурне. - Тересита училась в соседней школе для девочек.

Честно говоря, Фрейе нравились раздельные школы, в одной из которых она сама училась пару лет. Там она чувствовала себя в большей безопасности. В старших классах она старалась избегать мальчиков. Даже голодала, чтобы свести к минимуму формы, привлекающие их внимание. Первый бойфренд появился у нее только в университете.

- А как вы с ней познакомились? - спросила она.

- На репетициях. В наших школах был совместный оркестр. Нашим учителям, конечно, хотелось, чтобы и оркестры были раздельными, но музыкальные таланты встречаются не часто.

- Так эти инструменты в музыкальной комнате - ваши?

- Рояль - это, можно сказать, семейная реликвия. Конечно, я умею играть на фортепиано, но основным моим инструментом была скрипка. Если вы смотрели свадебное видео Уилла, то могли видеть меня в оркестре.

- Нет, не смотрела. - Она сделала для себя мысленную заметку - заполучить видео, как только вернется в Мельбурн.

- Особенно я люблю кельтские мелодии - с прихлопом и притопом. Вот такие у меня предпочтения. - Нэд рассмеялся. - Но в школьном оркестре мы, конечно, играли классику.

- У вас много талантов. Это впечатляет.

У нее не было возможности научиться играть ни на каком музыкальном инструменте. Уроки музыки в ее школе не были обязательными. А купить музыкальный инструмент - или даже взять в аренду - стоило больших денег.

- Короче, я не произвел впечатления на родителей своей подружки. Когда они узнали про нас, то решили положить этому конец и сразу после экзаменов увезли ее на Филиппины.

- А потом вы ее когда-нибудь видели?

- Никогда. - В его голосе прозвучала нотка горечи. Фрейя понимала его. Он и его девушка были уже достаточно взрослыми, чтобы любить друг друга и планировать совместную жизнь, а с ними обращались, как с непослушными детьми. Ей тоже приходилось подчиняться авторитету людей, которые далеко не всегда заботились о ее интересах.

- Мне очень жаль. Наверно, это было очень тяжело.

- Да. Хотя парень моего возраста никогда бы в этом не признался. - Он опустил голову, пряча выражение лица. - Я пытался связаться с ней, но ее телефон был отключен, а все письма, отправленные по электронной почте, возвращались обратно.

- Мне очень жаль, - повторила она, чувствуя, что все слова бесполезны.

Он поднял глаза.