- Нет. - Она уже успела осмотреть ручки и ножки малыша. Об этом можно было не волноваться.

- Как ты можешь быть уверена в этом? - спросил он, все еще выглядя обеспокоенным.

- Если бы у него действительно что-то болело, то он бы так легко не успокоился. Просто не привык, чтобы его укладывал в постель кто-то, кроме меня и Фионы.

Широкие плечи Эмилиано под светлой футболкой, которую, по всей видимости, он забрал с террасы, заметно расслабились. Те самые плечи, в которые она впивалась ногтями…

Лорен вздрогнула от стыда, когда поняла, что, если бы их не прервали, они бы действительно занялись любовью прямо на пляже. Без какой-либо защиты. Как Эмилиано мог вести себя так беспечно?!

Подумал ли он об этом? Почему не спросил? Неужели он решил, что она обязательно принимала противозачаточные?

Что бы то ни было, хорошо, что их вовремя остановили.

Лорен продолжала покачивать Дэнни, затем сказала:

- Вот что значит быть родителями.

Внезапно его лицо стало непроницаемой маской.

Возможно, ему не хотелось признавать то, что Дэнни по-настоящему нуждался в ней. Чуть позже он развернулся и молча ушел, оставив их с Констанцией и молодой горничной наедине.

На протяжении следующих нескольких дней Лорен в полной мере смогла оценить тропический остров по достоинству. Это было прекрасным местом для отдыха.

На берегу они жарили мясо, Эмилиано показывал Дэнни пеликанов, которые по нескольку раз ныряли в аквамариновую воду за рыбой. В другой раз Эмилиано уехал на встречу, а Дэнни крепко спал после обеда, Лорен оказалась предоставлена самой себе и с удовольствием наслаждалась покоем и уединением, загорая на балконе своей утонченной спальни. Она читала или просто лежала на плетеном кресле, слушая песнь волн.

Единственное, что отвлекало ее от столь приятного времяпрепровождения, - было их взаимное с Эмилиано сексуальное притяжение.

- Понимаю, когда ты вынудил меня приехать сюда, то предположил, что я буду готова возобновить наши отношения там, где они оборвались почти два года назад, но ты ошибся.

Она сказала это ему на следующее утро после возмутительного инцидента, который произошел между ними на пляже. Лорен старательно мазала Дэнни кремом от загара.

- Это ничего не изменит. Такое развитие событий не приведет ни к чему хорошему, мне кажется, нужно прекратить это.

Эмилиано одарил ее сомневающимся взглядом:

- А мы сможем?

Лорен занервничала. Могли ли они?

Эмилиано было достаточно пройти поблизости, и она теряла голову. Как следствие, напряжение постоянно висело в воздухе.

Так случалось не раз. Как, например, вчера, когда она, скрываясь от полуденного зноя, зашла в дом и обнаружила в гостиной Эмилиано. Мужчина полулежал на кушетке и говорил с кем-то по телефону. Он смотрел на море за окном, но тотчас заметил, как она вошла.

- Прости, - прошептала она одними губами и попыталась было уйти.

Несмотря на то что они были близки настолько, насколько это вообще было возможно, Лорен прекрасно понимала, что ей нет места ни в его сердце, ни в его душе.

Однако он сделал приглашающий жест, и она, немного поколебавшись, решила войти.

- Спасибо. - Он продолжал свой разговор. - Я польщен вашим приглашением и буду рад выступить на церемонии открытия.

- Ты очень популярен здесь, - пространно заметила Лорен, когда Эмилиано положил трубку. - Констанция рассказала мне, что в честь тебя назвали новую больницу.

Лорен отчетливо помнила, с какой гордостью женщина рассказывала о том, что Эмилиано безвозмездно приобрел для госпиталя столь необходимое и дорогостоящее оборудование.

- Да, - подтвердил он, повернувшись к ней лицом. - Но это было совместным предприятием. Я не делал это в одиночку, но долго общался с людьми. Мне лишь понадобилось собрать и подытожить данные.

Как будто с этим мог справиться кто угодно! После небольшого поиска в Интернете Лорен поняла, что его вклад был много больше. Эмилиано оказался весьма щедр. Постепенно она начала понимать, что Эмилиано был не таким, каким казался на первый взгляд. Он глубже, сложнее, чем она предполагала.

- Я подумала, что ты мог бы взглянуть на это. Конечно, когда у тебя появится свободное время, - добавила она поспешно, вдруг почувствовав неловкость оттого, что предложила ему обратить внимание на что-то столь обыденное, как детский альбом с фотографиями. Наверняка человеку, который помогает людям на нескольких континентах, это могло показаться чем-то незначительным.

Эмилиано опустил глаза на аккуратный темно-синий альбом с золотым тиснением на обложке.

- «Наш ребенок», - прочитал он вслух.

- В свое время я купила его для Викки и Анджело, но они расстались, прежде чем я успела подарить его, - быстро сказала Лорен, надеясь, что он не сделает какие-то неправильные выводы.

Ему могло показаться, что она относилась к Дэнни так, как будто он был их совместным ребенком.

- У каждого ребенка должен быть собственный альбом с памятными фотографиями, - продолжала она. - Не хочу, чтобы Дэнни был лишен таких мелочей, потому что у него нет ни матери, ни отца, которые могли бы делать снимки. Так что я вставила сюда фотографии, которые мне присылала Викки, и те, что я успела снять, пока мы жили вместе.

Эмилиано листал страницы, время от времени задерживаясь на том или ином снимке, который обращал на себя его внимание.

Лорен же не могла не отметить, как прекрасно его руки пианиста, с тонкими длинными пальцами, оканчивающимися аккуратными короткими ногтями, смотрелись на темной коже.

- Спасибо, что сохранила для него эти бесценные моменты. - Он был по-настоящему впечатлен. - Я благодарен тебе.

Благодарен за то, что она вернет ему Дэнни?

Страх пронзил ее в самое нутро.

- Пожалуйста, конечно. Но я делала это не для тебя.

Но все же отчасти для него. Для всей семьи Каннаваро. Лорен хотела, чтобы они поняли, чего лишились, отказавшись от собственной плоти и крови.

- Тем не менее ни Викки, ни Анджело это не интересовало. - Она заметила, как Эмилиано вопросительно изогнул бровь, услышав это нелестное замечание.

В повседневной одежде он привлекал ее не меньше, чем в официальной. Сейчас на нем был деловой костюм, и он ловил каждое ее слово.

- Почему всякий раз, когда речь заходит о моем племяннике, ты стараешься защитить его?

- Может быть, из-за того, как ты говоришь о нем?

- Как же? - Мужчина подозрительно прищурился.

- «Мой племянник», - повторила она с нажимом.