Бестужев ощутил нечто похожее на жгучий стыд: этот типрассуждал логично и здраво, он просто-напросто не предусмотрел, что существуетна свете оборотистая особа императорской фамилии, способная превратить пустышкув полновесные деньги. У них в Америке нет императорской фамилии, а в СтаромСвете… в Старом Свете, положа руку на сердце, подобный оборот дел возможен тольков одной-единственной державе…

– Что до вас, вы как раз из игры не вышли, – продолжалЛоренс. – Наоборот, участвовали в ней самым активным образом, и это вконце концов позволило сделать вывод, что вы – сугубо частное лицо, нанятоемисс Луизой для определенных действий. Что ж, вам блестяще удалась ваша партия.Вы обошли всех конкурентов, устроили вашу драгоценную добычу на «Титанике» ипустились в путь. Однако я, как и вы, не привык бросать дела на полдороге,особенно когда ничего еще не решено. На кон, знаете ли, поставлена моярепутация. Я просто не имею права обмануть доверие моих нанимателей. Циничновам признаюсь, дело тут не в честности, а в мотивах гораздо более приземленных.Если я провалю это дело, потеряю репутацию человека, способного успешно проворачиватьсложные дела – а это самым катастрофическим образом отразится на моих доходах.Вы, человек достаточно специфической и деликатной профессии, обязаны меняпонимать, как никто… У меня нет возможности выбора, – в его голосезазвенел металл. – А потому я ни перед чем и не остановлюсь, благорасполагаю надежными инструментами, – он небрежным жестом показал за спинуБестужева, где «инструменты» порой нетерпеливо переминались с ноги на ногу,сопели и вздыхали. – Мне нужно знать местоположение Штепанека или Луизы –лучше, конечно, в первую очередь Штепанека… И вы мне это расскажете.

– Вы так уверены?

– А что, у вас есть выбор? – небрежно поинтересовалсяЛоренс. – Вы же неглупый человек и должны понимать: если переговорыокажутся неудачными, те ребятки, что топчутся сейчас за вашей спиной, безколебаний могут порасспрашивать вас иначе… Совсем не так, как это сейчас делаюя. Вы в конце концов все выложите… вот только, боюсь, получите при этом стольнеобратимые повреждения, что оставить вас на этом свете будет попростуневозможно, придется отправить тем путем, который я вам уже обрисовал:иллюминатор, океан… Вы еще так молоды… Или вам надоела жизнь?

– Ничуть, – мрачно сказал Бестужев.

– Вот видите. Простите тысячу раз, но избранное вамижизненное поприще – впрочем, как и мое – совершенно не предполагает рыцарскойверности и тому подобных глупостей, уместных разве что в романах сэра ВальтераСкотта. Мы с вами – люди приземленные и ценим лишь вульгарный металл… Не такли? У вас не может быть других интересов в этом деле, кроме презренногометалла… впрочем, как и у меня. Мы же не в сказке, где король вознаграждаетпринца за содеянное рукой принцессы и половиной королевства. Вряд ли вы успелинастолько очаровать мисс Луизу, чтобы она потеряла голову, и событияразвернулись именно что по старым сказкам. Очень прагматичная и холодная особа,несмотря на юный возраст… Да и отец ее, уж простите, от подобного зятька был быне в восторге. Так что я совершенно уверен: никакой романтики, – ониронически подчеркнул голосом это слово, – тут нет и в помине.Исключительно дело, как говорим мы в Америке, business. Отношения нанимателя инаемного работника. Сколько она вам заплатила?

– Это несущественно, – сказал Бестужев.

– Ну что вы! Напротив, это весьма существенно! Я понимаю,что немало… однако ее возможности все же не безграничны. Хотя старина Хейворт ивесьма богат, его капиталы не идут ни в какое сравнение с теми деньгами, какимирасполагают мои наниматели. Хейворт – одиночка-любитель, именно так обстоит. Ая представляю синдикат, картель… вам понятны эти термины? Прекрасно. В деталипозвольте не углубляться, но поверьте на слово, что по сравнению с капиталамикартеля Хейворт выглядит уличным чистильщиком ботинок… Я имею полномочия нескупиться. Иногда выгоднее заплатить, нежели… Кстати, оцените мое благородство.Я вполне мог бы приказать этим двум орангутангам добиться у вас признания своимиметодами, а выделенные мне немалые деньги бесцеремонно смахнуть в свой карман –и ни одна живая душа не узнала бы правды… Меж тем я играю честно и готовплатить сполна…

– Прикажете верить, что дело в благородстве? –усмехнулся Бестужев.

Лоренс коротко рассмеялся:

– Ну ладно, ладно, мы с вами пташечки одного полета…Признаюсь, благородство тут ни при чем. Мне хорошо платят именно потому, что япроворачиваю дела чисто – без трупов, без уголовщины… – в его голосе вновьявственно прозвучал металл. – Правда, когда дело того требует и нанимателисогласны, приходится, пусть редко, использовать любые методы… И это наш с вамислучай. Мне нельзя отступать. Это все равно что самоубийство. Но я, повторяю,намерен играть честно. Папаша Хейворт вряд ли в состоянии оказался предоставитьдочке неограниченные полномочия. А я… Ну конечно, мои возможности тоже небезграничны, но все же они выше… Что скажете?

Он вырвал листок из маленького карманного блокнота,энергично черкнул на нем что-то и придвинул бумажку под свет потайногофонарика. Бестужев наклонился, всмотрелся. Увиденное поневоле впечатляло: одна-единственнаяцифирка и пять нулей – очень примечательная цифирка, надо признать, целоесостояние, столько и Луиза ему в Вене не предлагала… Если допустить, чтоневедомые наниматели этого прохвоста и в самом деле намерены честнорасплатиться – крепенько же вас приперло, господа мои, если вы согласны бабахнутьэтакие деньжищи… А ведь, если подумать, Штепанек на такие деньги очень даже поведется,он уже продемонстрировал откровенную алчность, самое недвусмысленноесребролюбие…

– Позвольте, – Лоренс отобрал у него бумажку, свернул вшарик и спрятал себе в карман. – Ну как? Я располагаю такими средствами,можете не сомневаться.

Бестужев пожал плечами, подпустил в голос неуверенности,колебаний:

– Это, конечно, звучит крайне заманчиво…

Лоренс словно ждал похожей реплики, его рука нырнула впотайной карман пиджака столь резко, словно потянулась за оружием в моментугрозы. Однако в пятне тусклого света появился не пистолет или нож, апродолговатая книжечка, каковую адвокат и раскрыл. Чековая книжка, конечно, чекзаполнен по всем правилам, на половину помянутой суммы, подписан…

– Вот так, – произнес Лоренс не без самодовольства,аккуратно, привычно оторвал заполненный чек, положил его на стол междуними. – Как видите, аванс не так уж плох…

Бестужев усмехнулся возможно циничнее:

– Простите, а где гарантии, что на вашем счете в банке естьтакие деньги? Что этот банк вообще существует? Что чек не поддельный?

– Это хорошо… – столь же цинично усмехнулся Лоренс. –Если человек начинает торговаться – считайте, полдела сделано…

– Ну, а все-таки? Нет никаких гарантий, кроме вашего слова.А я, простите, абсолютно не верю словам незнакомых людей…

– Это понятно, – кивнул Лоренс. – Но что поделать…Ваша профессия должна была приучить вас к риску, не правда ли? Иначе просто иневозможно… Уж не посетуйте, вам придется рискнуть. Потому что выбор у васнебогатый: либо вы пойдете на риск и примете чек – который, я вас заверяю, вамбез разговоров оплатят в любом американском банке – либо вам в конце концовпридется иметь дело с Сидом и Чарли, что повлечет за собой самые печальныепоследствия для одного из нас… Других вариантов попросту нет. Так что рискните,молодой человек, дело того стоит… Если вы сразу назовете мне номер каютыинженера, то вторую половину получите уже через часок-другой, как только мыубедимся, что вы нам не соврали…