– Заманчиво… – протянул Бестужев.

– Вот что, Айвен, – сказал Лоренс решительно. –Давайте не будем переливать из пустого в порожнее. Я не ограничен временем,просто не люблю лишней болтовни… Мы сделаем так… – Он резким движениемпридвинул чек к локтю Бестужева. – Считайте, что аванс вы получили. Даювам сутки на размышление – это именно тот разумный срок, которым я располагаю.Сутки у меня, пожалуй что, есть… Обдумайте все, взвесьте, наберитесь смелостирискнуть, ради куша, который попадается людям вроде нас с вами единожды вжизни. Я не педант, я не явлюсь за ответом минута в минуту – но по прошествиисуток вам придется принять решение и дать самый недвусмысленный ответ. Вы этопонимаете?

– Понимаю, – сказал Бестужев.

Лоренс вкрадчиво продолжал:

– Я надеюсь, вы прекрасно понимаете также, что вашивозможности маневрировать, лавировать, схитрить ограничены до предела. Я нестрадаю излишней доверчивостью – я просто все продумал. Предположим, выоткроете все вашей очаровательной нанимательнице… И что тогда? Обращаться зазащитой к капитану бессмысленно: вы не сможете подкрепить ваши слова уликами.Слово известного и респектабельного нью-йоркского адвоката против слова крайне смутногосубъекта… Чересчур уж фантастическая история для простых английских моряков,согласитесь. Англичане большие законники и не верят облыжным обвинениям, неподкрепленным убедительными доказательствами. Даже если мисс Луиза отправитпапеньке телеграмму по радиотелеграфу, он все равно не сможет ничегопредпринять: положение, в котором мы все находимся на борту плывущего в океанесудна, имеет как свои недостатки, так и несомненные преимущества – в данномслучае для меня. Итак, это бессмысленно – рассказывать все Луизе и ждать помощиот капитана. Зато мы разозлимся, и очень. Останется достаточно времени доприбытия в порт, чтобы заставить вас горько раскаяться. Если учесть, что в моемраспоряжении, кроме этой парочки, есть и еще люди, о которых вы не имеете нималейшего представления… Вы окажетесь в совершенно безвыходном положении. Мысвоего добьемся так или иначе, а вот вы… вас на этом свете уже не будет.Подумайте над этим как следует, вы ведь должны быть очень неглупым человеком…

Он опустил руку, извлек из жилетного кармашка изящныезолотые часы и поднес их к пятну света:

– Мои часы идут точно… Вы запомнили время? Отсчетначинается… Вам ведь все понятно?

Бестужев кивнул, не поднимая глаз. Как бы там ни было, онполучал передышку на некоторое время, не столь уж и маленькое. За сутки многоеможет случиться… Час стоит жизни, день бесценен. Откуда это? Не припомнитьсейчас, но именно так говорил герой какой-то классической пьесы…

– Ну что же, дорогой Айвен? – спросил Лоренс едва ли нес отеческой заботой. – Вы не собираетесь принимать необдуманных решений?

– Не собираюсь, – мрачно отозвался Бестужев.

– Вот и прекрасно. Обдумайте все как следует. Такие деньгисваливаются раз в жизни…

– Где мне вас найти?

– Не утруждайтесь, – засмеялся Лоренс. – Я жесказал – сутки я могу себе позволить. Я вас сам навещу, старина, по истечениисрока, можете не сомневаться…

Когда дверь тихонечко затворилась за чертовой троицей,Бестужев не двинулся с места, они так и сидел, положив локти на стол, опершисьголовой на руки. Рассветало, и предметы обстановки, хотя еще и не приобреличетких очертаний, но все же проступали контурами в сереющем полумраке. Подлоктем белел продолговатый листочек, на коем значилась поражающая воображениесумма.

А впрочем, она может быть и стократ грандиознее… Дажеокажись Бестужев тем, за кого его принимают, бесчестным авантюристом –невозможно продать сведения, которыми не располагаешь… то есть возможно,конечно, но не в таких условиях.

Никаких сомнений, компания серьезная – и через суткинаверняка постарается привести все свои угрозы в исполнение, что жизньБестужеву осложнит предельно. И если он к этому времени не ухитрится придуматьнечто заведомо беспроигрышное, жди беды. Будь это на твердой земле, он безтруда нашел бы способ раствориться в безвестности, исчезнуть… впрочем, натвердой земле и эта троица вела бы себя иначе, совершенно по-другому…

Как это изволил выразиться проныра-адвокат? В их положенииесть как свои недостатки, так и несомненные преимущества. В точку. Например,как Бестужеву некуда от них скрыться, так и им никуда от него не улизнуть… Воттолько что тут можно придумать? Что он там говорил? Радиотелеграф… телеграмма…Отбить в Петербург депешу, попросить, чтобы оттуда связались с соответствующимиучреждениями его величества короля Британии, каковые, в свою очередь, связалисьбы с капитаном и попросили его оказать все возможное содействие… Не столь ужфантастический план…

Вот только детали… В них-то и загвоздка.

Излагать все открытым текстом никак невозможно –конспирация… Окольными фразами? Велики шансы на то, что попросту не поймут…черт возьми, да для иных обстоятельств окольных фраз и не существует, пожалуйчто. Как ни снисходительна к пассажирам первого класса пароходная обслуга, как нипотакает их капризам, шифрованную депешу у него ни за что не примут, этопротиворечит каким-то правилам, он выяснил… Разумеется, если прикажет капитан…Но здесь возвращаешься к прежним раздумьям: что изложить капитану?

Что предпринял бы на его месте настоящий международныйавантюрист, мастер афер? Ни угрозы, ни подкуп здесь решительно не годятся.Правду… правду, честно говоря, нечем подкрепить. Нужно преподнести ложь – стольфеерическую, грандиозную, вопиюще фантастическую, что она сошла бы за правду.Вот только придумать ее никак не удастся…

Бестужев встал, нажал пуговичку электрического выключателя,и под потолком ярко засветилась люстра. В каюте, как и до визита гостей, царилбезукоризненный порядок, вот только верхний правый ящик вычурного комода в стилесецессион был выдвинут примерно на треть. Там у Бестужева и лежал егозаграничный паспорт. Выглядит так, словно только один этот ящик и открывали, апотом, уходя, поленились наводить порядок. Вот так вот зашли в незнакомуюкаюту, наобум Лазаря выдвинули первый попавшийся ящик в поисках паспорта, апаспорт там и оказался, изволите ли видеть… На магов, психометристов и прочихтеософических волшебников эти господа решительно не похожи. Есть объяснениягораздо более житейские.

…Выйдя из каюты безукоризненно одетым к завтраку, Бестужевпрошел в конец коридора, к лифтам и роскошной лестнице, но подниматься по нейне стал, остановился у перил в небрежной позе человека, кого-то ожидавшего –никаких подозрений он вызвать не мог, а вопросы никому и в голову не придетзадавать, с какой стати?

Минут через пять в противоположном конце коридора показалсятот самый стюард, что каждое утро убирал его каюту – бесшумно двигавшийся,словно бы даже бестелесный человечек в безукоризненном белом кителе. Человек, укоторого найдутся ключи, позволяющие ему войти в любую каюту – как же иначе,обязанности требуют-с… Человек из категории тех, к кому приятно относиться,словно к мебели – а меж тем, как выяснил Бестужев на личном опыте, это вточности такие же люди, как все остальные, со всеми человеческими слабостями…