Сегодня как-то было все не так. Бабушка, помнится, говорила,когда настроение ни с того ни с сего портилось: «Будто через жабу переступила».Вот именно. Та ужасная старуха, которая смотрела на Алёну из крайнего домаМуляна, была похожа на жабу. Белую, раздутую, бородавчатую… Говорят, если частобрать жаб в руки, покроешься бородавками, во-первых, ну и дождь пойдет,во-вторых. Алёна поздоровалась со старухой, похожей на жабу. Вот та все ииспортила своим мертвенным взглядом. Дождь уже идет. Да ну, ерунда, ведь онначался еще до встречи со старухой. А настроение… Ничего, через несколько минутБургундия свое возьмет!

Трактор приблизился к обочине, и Алёна увидела, чтотракторист и впрямь смотрит на нее очень внимательно. Бывало такое, чтоособенного… Но ей всегда улыбались, кивали, махали: французы – народ приветливый,а с хорошенькими длинноногими женщинами в шортах – вдвойне приветливей. Асегодня дядька пялился недобро, молча.

А ну как съедет сейчас на дорогу… Трактор вроде бынеуклюжий, но ведь от него не убежишь!

Что за дурь в голову лезет? Зачем ему съезжать на дорогу игоняться за ней!

А между прочим, симпатичный он мужик, тот тракторист.Горбоносый, черты правильные, на голове каскетка козырьком назад.

Да и ладно, попялился, развернулся – да и отъехал по своемумаршруту. И в мыслях у него, оказывается, не было ничего криминального. Ох ужэти дамы-детективщицы с их неуемным воображением!

Дорога пошла вверх. Крыло леса изогнулось вокруг огромногополя. Красотища, бог ты мой! Когда Алёна пробегала здесь в прошлый раз, тожебыло раннее утро, и на каждом кустике, на каждой веточке висели крохотныекруглые паутинки. Туман оседал, над ним вставало солнце, на каждой паутинкесверкали капли росы – глаза слепила их алмазно-брильянтовая игра! Особенносмешно паутинки смотрелись на проволочной изгороди. Ну прямо кружевныесалфеточки, развешанные для просушки! Интересно, почему все пауки в ту ночьрасстарались? Уж наверняка целая ночь нужна, чтобы такую паутинку сплести…Может, у них проходил конкурс «Лучший по профессии»?

На дальней обочине мелькнуло что-то белое. Какой-то цветок?Алёна приподнялась на носках, балансируя, вглядываясь. Ой, гриб… Ого, какойбольшущий! Насколько видно отсюда, похож на огромный шампиньон… Впрочем,по-французски гриб так и называется – le champignon. Но этот и в самом делеочень похож на то, что имеем в виду под шампиньонами мы, русские.

Удивительно, почему она раньше никогда не видела, как растутшампиньоны в натуральных условиях? Подосиновики – видела, и подберезовики, ибелые, и лисички, а также всякие сыроежки-грузди-волнушки-маслята. И мухоморы споганками. А вот шампиньоны – только в магазине.

Какой интересный гриб. Может, подойти, посмотреть?Попробовать его? Нет, трава мокрая, кроссовки сразу будут насквозь. Ей еще идтии идти, мокрые носки ноги натрут. Лучше не надо туда лезть, в такую травищу,хоть и жаль. Алёна обожала сырые грибы. Сырые шампиньоны с майонезом и зеленымиоливками – одно из самых любимых ее блюд. В свое время она приучила к немуИгоря, и…

Алёна резким взмахом выкинула из головы Игоря вместе сшампиньонами и побежала вперед.

Дорога снова пошла вниз, резко вниз. Теперь так до самогоНуайера… До чего приятно вниз бежать! Дождь не успевает за Алёной. Туманзацепился за вершины деревьев, залег в старом шато [10] на горе. Ага, поворот согромным рекламным щитом какого-то Роббера Гениффа, поставщика фруктовыхликеров, вин белых-красных, сидра и прочих напитков, адрес его… Значит, теперьрукой подать до городских ворот. Слева – гора, где, собственно, и расположензнаменитый шато, каменная ограда, с которой свешивается дикий виноград, справа– река. На ней поразительная штука – старинная мельница с озерком при ней, шумводы, каменные изгороди, над ними яблоки висят, и снова виноград… Неромантичносмотрятся здесь автомобили, а уж видеть их въезжающими в невыносимосредневековые городские ворота – глаз режет! Собственно, не так уж они велики,те ворота… Легко представить, что две телеги могли застрять тут и перекрыть вседвижение в город и из него. Они кажутся низковатыми длинноногой фактурной дамеростом 172 сантиметра, а для средневековых и весьма коротконогих бургундцевбыли, наверное, просто-таки очень высокими и просторными.

Алёна прошла под воротами, как бы со стороны уловив эхосвоих шагов; обернулась. В нише стояла небольшая статуя – Мадонна с младенцем.На ее ручку, потемневшую от веков, дождей и времени, были намотаны четки извысохших ягод боярышника, имевших вид окаменелых. Очень может быть, подумалаАлена, первые четки были именно из боярышниковых ягод, нанизанных на веревочки,а уж потом, позже, их стали делать из деревянных бусин или камушков. Ценнаямысль, между прочим, надо бы записать. Но разве тут запишешь, если дождь льетвсе сильнее и сильнее? Скорей в магазин!

Наша героиня рысью пронеслась по узенькой улочке спокосившимися полосатыми, перечеркнутыми разноцветными деревянными балкамидомами вообще неведомо каких веков. Средних, очень средних, только и можносказать! Зазвенев колокольчиком, ворвалась в магазин…

Моросить перестало, только когда Алёна уже покинула Нуайер идаже взобралась на гору. Здесь уже вовсю светило солнце, тумана не было ипомину, небо совершенно прояснилось и стало прозрачным насквозь, а розы близдорожного указателя – налево пойдешь – в Форет Брельто попадешь, а направопойдешь – в Шампс Грийо забредешь, ну а там, внизу, позади, в двух километрахпути, Нуайер – раскрылись во всей своей красе. Алёна не удержалась и окунулалицо в одну из них, распустившуюся столь пышно, что вроде бы дальше и некуда.Окунула, значит, лицо, вдохнула божественный аромат и подумала, что с некоторыхпор образ прекрасной, но уже увядающей розы все более навязчиво возникает в ееголове.

Она достала из заднего кармана шортов квадратное зеркальце ивнимательно осмотрела в нем свою мордашку (фрагментарно, конечно). Ничего,весьма и весьма, а все же… все же вянут даже самые лучшие розы!

Несмотря на некий пессимизм этой мысли, она заслуживалатого, чтобы быть зафиксированной. Алёна похлопала себя по попе – в смысле позадним карманам – и выяснила то, в чем была почти уверена: блокнот благополучнозабыт дома. А ведь давала, давала себе слово всегда носить его с собой! Стольковпечатлений, а голова дырявая, и память у нее как была по жизни девичья, так иосталась. С другой стороны, она ведь Дева… Алёна достала из рюкзака ручку (вотручку она почему-то никогда не забывала!), свернутый вчетверо листок, накотором был список, что купить в магазине, повертела его, нашла свободнуючетвертушку и принялась строчить своим неразборчивым, сильно склоненным влевопочерком.