до сих пор сжимающие нас.

Вижу, как пытаются вырваться Драгана, Вальтора и Николай. Занимаюсь тем же самым. Разряды электричества бьют из тела старшей сестры, но исполинское чудовище реагирует на это мгновенно. Из провала бездонной пасти, из первобытной тьмы посреди гигантских клыков вырываются чернильные гибкие жгуты. Практически неосязаемые, они венком обхватывают головы моих спутников и моего врага.

А через миг то же самое происходит со мной.

Я стою в морге.

Тело, лежащее на прозекторском столе, не похоже на моего брата. Это не он. Это не может быть он.

Потому что я помню Лёшку улыбающимся, гиперактивным и загорелым. Его горящие глаза, когда речь заходила про любимые тачки и новую пассию. Его мечту открыть мастерскую, где будут тюнинговаться самые дорогие и крутые машины в городе. Его неуёмную жажду жизни, подколки и выходки.

Меня ведь не было всего год. Кто этот бледный измождённый парень? Что он сделал с моим братом? Почему под его глазами залегают огромные синяки, зубы покрывает жуткий налёт, а целая россыпь чёрных мелких точек пятнает внутренние сгибы локтей.

Что-то говорит патологоанатом, но до меня доносится только белый шум.

Лёшка открывает затянутые мутной пеленой глаза и с щелчком поворачивает голову в мою сторону.

— Ты бросил меня в беде, — каркает мертвец. — Сбежал. Оставил наедине с этим психопатом.

— Нет, — я трясу головой и делаю шаг назад. — Нет!

— Я же просил тебя забрать меня с собой! Я умолял! Ты сбежал! Ты бросил меня с ним!

— НЕТ!

В глазах Лёшки закручивается чернильная тьма, густая, как нефть. Его вкрадчивый голос резонирует в моей голове.

— Самое печальное в предательстве то, что оно исходит вовсе не от врагов, да, Егор?

— Ты — не он! НЕ ОН!

Тяжестью в моей руке отдаётся револьвер. Его дуло смотрит брату прямо между глаз.

— Нажми. Нажми! Ты убил меня однажды. Сделай это снова! — призывно шелестит мертвец.

— УБИРАЙСЯ НАХЕР ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ!

Я приставляю Десницу к собственному виску и спускаю курок.

Реальность сгорает.

Я снова в чудовищных тисках. А вокруг меня пещеру наполняют неразборчивое бормотание и крики.

— Отец! — мотает головой Николай. — Почему?..

— Аяр… — мычит Драгана. — Не уходи!!

— Ты сама выгнала её! — плачет Вальтора с закрытыми глазами. — Сама!

Их головы до сих пор обмотаны теневыми жгутами.

Крайтакс сжимает меня до хруста, но на моей стороне Гибкость онкройла и ярчайшая ненависть к твари, посмевшей залезть ко мне в голову. Ломая руки, я изворачиваюсь и протискиваюсь сквозь кольца щупальца. Оно пытается удержать меня, но кровь — великолепная смазка для того, кто хочет высвободиться во что бы то ни стало.

С криком боли я лечу к земле, ухожу в кувырок и сразу в Глайд.

Позади постепенно регенерирующий Кваз пытается вновь захватить меня. Длинное щупальце скребёт о камень. Костяные шипы дырявят пол там, где меня уже нет. Правая рука ни хрена не слушается — лучевая кость перемолота в муку. Левую простреливает болью от малейшего движения, но кое-как она слушается.

Я скольжу по полу и по стене. На полной скорости лечу по периметру пещеры. Позади смерть, но я быстрее неё. Обхватить кумулятивную гранату. Взвести её.

И с силой швырнуть в цель.

Кваз подаётся в сторону, но снаряд впечатывается в цель где-то на уровне шеи. Миг, и волна огня ухает внутрь уродливого тела.

Оглушительный рёв, в котором паника и боль в равной мере, накрывает пещеру. Звенит в ушах, но в стороне мечи пластают монстра, и это лучшая музыка для меня из всех возможных.

— Я ВЫРВУ ТЕБЕ СЕРДЦЕ, ПАДАЛЬ! — Драгана в невменяемом состоянии.

Никогда не видел её настолько злой.

— Тебе нет места в этой жизни, — скупо цедит Тай, но по его лицу видно, какие эмоции его обуревают.

Инстинкты охотника рождают понимание.

— Огонь! Эта мразь боится огня!

Катана Николая вспыхивает в ту же секунду. Элементальное насыщение покрывает клинок ярчайшими языками пламени. Размазавшись в рывке, Тай наносит пять молниеносных ударов. От каждого из них шкура расходится, обнажая чёрные органы и крепкие кости.

Глайд.

Я лечу туда, откуда смогу принести пользу.

Идиотка Вальтора решает воспользоваться представившимся шансом. Молнии вновь заполняют зал. Часть бьют в Крайтакса, часть атакуют меня и моих друзей.

Проскользив по неровному полу, увожу её за собой на другой край пещеры. Пальцы механически заряжают винтовку нужными патронами.

— Я быстрее тебя, и от меня не скрыться! — выплёвывает Владычица Бури.

— Прямо как от герпеса, Кройцева шлюха.

Дрокк задыхается от возмущения.

Надо бы узнать, что это вообще такое.

Верещащий Крайтакс отмахивается от Тая. Фокусируется на Вальторе. Та, реагируя на свист щупалец, начинает поворачиваться.

Голос Ваалиса раздаётся за спиной ушастой суки.

— Вот ты и попалась.

Рефлекторно подавшись прочь, Вальтора с силой бьёт молнией…

В пустоту.

Манок.

Обычный Манок.

Зато Крайтакс с чавканьем протыкает девицу. Как кусок мяса на шампуре, она болтается на обсидиановом когте, торчащем у неё из живота.

Усиленный выстрел. Дуплет.

Серое Веретено выплёвывает три Саламандры.

Усиленный выстрел. Дуплет.

Ещё три зажигательные пули покидают ствол.

Аркана падает почти до нуля.

Массивное сердце, скрытые в глубине рёберной клетки, взрывается огнём, вспыхивая, как пакля.

Вереница пуль перфорирует глазницу Кваза, и чудовищный мозг, спрятанный в крепком черепе, загорается почти синхронно.

Вальтора соскальзывает с когтя, с трудом останавливает падение, и бросает себя к тоннелю. На полном ходу она проносится сквозь пещеру.

— Ну уж нет!

Я ведь не случайно настоял на том, чтобы мы полезли внутрь рудника. Сражаться с летающим врагом на открытой местности — самоубийство. А здесь поле для манёвров изрядно сужено.

Позади Тай продолжает шинковать дохлого Крайтакса, а Драгана рвётся к своей сестре.

Последние крохи арканы сгорают в Пригоршне пуль.

Зажигательные патроны оставляют сияющий след и врезаются в тело беглянки. Даже раненная, она остаётся чертовски юркой. Уворачивается от одного. Второй вместо сердца бьёт под лопатку. Третий перебивает колено и заседает в соседнем бедре.

Заливая кровью пол и крича от боли, Вальтора покидает пещеру.

Драгана с рёвом ярости выбрасывает вперёд багровый полумесяц. Он расчерчивает тоннель, оставляя глубокие канавы в полу, потолке и… крепях. Рудник начинает трясти. Пол ходит ходуном под моими ногами.

Ситуацию усугубляет сама Владычица Бури. Молнии бьют из её тела, обрушивая крепи вдоль всего тоннеля.

Я стреляю с двух рук из револьверов и вижу, как серп Драганы настигает её сестру, отсекая вторую ногу. Электричество прокатывается по тоннелю, и подземный обвал накрывает весь коридор.

Ударной волной меня швыряет назад в пещеру.

В темноту.

* * *

Вальтора бежит из последних сил. Всё, что её ведёт — это ненависть и желание отомстить. Выжить, собрать силы и обрушить худшую боль на того, кто посмел поднять на неё руку. Она стоит у трона. Она представляет Дом Архарц на этой захудалой планете. Иначе быть не может.

Темнота туннеля уступает свету открытых просторов. Вылетев из прохода, Квазар падает в снег и катится по нему, воя от боли. Её прекрасное тело искалечено самым ужасным образом. Ей придётся истратить все имеющиеся ресурсы, чтобы восстановиться.

А боль в животе нарастает с каждым мигом. Вальтора ощущает, как что-то двигается внутри неё. Сжавшись в комок, как ребёнок, как бывало когда-то. Ещё в те времена, когда всемогущая Матриарх Домам Архарц обрушивала на неё свой гнев. Владычица Бури катается по снегу и пытается сосредоточиться, вытащить из кольца шприц. Найти его. Вколоть.

Ей никак не удаётся.

Сердце Вальторы замирает.

И вновь начинает стучать, обвитое инородным бугристым сгустком.

Девушка медленно взлетает со снега, повернувшись лицом к солнцу.

Всё лишнее, всё наносное исчезло.

В её глазах от края до края клубится чернильный сумрак.

Глава 11

В руки, будто спицы втыкают. Это срастаются, и довольно шустро, мои кости. Затылок пульсирует. В горле уже саднит не так сильно. Регенерация переборола инопланетную чумку, даже могу нормально дышать.

— Ты жив там, Егерь? — откашлявшись, шипит Драгана.

— Нет. Егерь мёртв. Оставьте ваше сообщение после звукового сигнала, и он перезвонит вам при первой возможности.

— Дурень, — беззлобно выдыхает она.

— Тай, — окликаю друга.

Мечник что-то неразборчиво мычит.

— Тентаклевая образина сдохла?

— Да.

— Точно? — припоминаю, как