— Я думала, что отказ от этих финалов облегчит емужизнь, когда я возьму ardeur под контроль и pomme de sang мне уже будет ненужен.

— Ты все ещё думаешь просто бросить его, когда тебе ненадо будет утолять голод?

— А что мне с ним ещё делать? Держать у себя каксобачку или ребёнка-переростка?

— Он не ребёнок и не собака, — сказал Джейсон седва заметной сердитой интонацией.

— Я это знаю, и в том-то и проблема, Джейсон. Непоявись ardeur, я была бы у Натэниела Нимир-Ра и другом, и делу конец. А сейчасон вдруг оказался в категории, для которой у меня даже названия нет.

— Он у тебя pomme de sang, как я у Жан-Клода.

— Вы с Жан-Клодом не трахаетесь, и никого это неогорчает.

— Нет, поскольку он позволяет мне встречаться сдругими. У меня бывают любовницы, когда они мне нужны.

— Я все время подталкиваю к тому же Натэниела. Чтобы унего были девушки.

— Когда ты его — не слишком тонко — подталкиваешьсмотреть на других женщин, он каждый раз оглядывается на меня за советом.

— То есть?

— Он не хочет встречаться с другими. Он хочет быть стобой, с Микой и с вампирами. Не хочет в своей жизни другой женщины.

— Я не женщина его жизни.

— Это не так. Но ты не хочешь ею быть.

Я прислонилась к тонкому деревцу.

— Джейсон, так что мне делать?

— Закончить то, что начала с Натэниелом. Стать еголюбовницей.

Я покачала головой:

— Этого я не хочу.

— Черта с два — не хочешь. Я вижу, как ты на негореагируешь.

— Одного вожделения мало, Джейсон. Я его не люблю.

— С этим бы я тоже поспорил.

— Не люблю так, как надо.

— Надо — для чего, Анита? Для твоей совести? Твоегонравственного чувства? Дай ему то, без чего он жить не может. Не ломай себя дляэтого, но чуть согнись. Это все, о чем я тебя прошу.

— Ты сказал, что там, на танцполу, это была твоя вина.И не объяснил, каким образом.

— Я сказал Натэниелу, что ты не любишь пассивныхмужчин. Ты любишь некоторую уверенность, настойчивость. Не слишком сильную, нотакую, чтобы не тебе пришлось говорить: да, у нас будет секс. Тебе нужно, чтобыпартнёр снял немножко ответственности с твоих плеч.

Я уставилась в это искреннее, молодое лицо.

— И это все, что мне нужно, Джейсон? Чтобы кто-торазделил со мной вину, и мы могли трахнуться?

Он поморщился:

— Я не это говорил.

— Почти это.

— Злись, если хочешь, но это не то, что я сказал иличто имел в виду. Злись на меня, ладно, только не срывай злость на Натэниеле.

— Меня воспитали в убеждении, что секс — это ужеобязательство. Я до сих пор так думаю.

— Я не заметил у тебя обязательств по отношению ко мне.

Сказано было как бесстрастное наблюдение, ничего личного.

— Нет, но мы друзья, а я была тогда вроде как друг вбеде. А ты взрослый, и ты понимал, что это. Я не уверена, что Натэниелдостаточно взрослый для этого. Черт, да он даже почти чужой женщине не можетсказать нет.

— Он отклонил не меньше трех приглашений на танец, покамы разговаривали, и я точно знаю, что он отклонил предложение встречаться открасавицы Джессики Арнет.

— Правда?

— Правда, — кивнул Джейсон.

— Я не думала, что он умеет говорить «нет».

— Он тренируется.

— Тренируется?

— Он ведь иногда говорит тебе «нет»?

Я подумала.

— Иногда он не хочет передавать мне разговоры иличто-нибудь рассказывать. Говорит, что я на него разозлюсь, и лучше мне спроситьдругого участника разговора.

— Ты хотела — нет, ты требовала, — чтобы Натэниелнаучился за себя отвечать. Ты его заставила получить водительские права. Тызаставляешь его быть менее зависимым, я прав?

— Да.

— Но ты не подумала, что это может значить?

— В чем именно?

— Ты хочешь, чтобы он был независимым, думал за себя,сам решал, чего он хочет от жизни?

— Ну, в общем, почти это я ему и говорю. Чтобы он самрешал, как он поступит со своей жизнью. Видит Бог, ему же всего двадцать!

— И он выбрал, что он хочет делать — быть с тобой.

Голос Джейсона стал тише, мягче.

— Это не выбор жизненного пути. Я имела в видупрофессию. Может быть, возвращение в колледж.

— У него есть работа, Анита, и зарабатывает он больше,чем многие выпускники колледжа.

— Нельзя же вечно танцевать стриптиз!

— И браки тоже не длятся вечно, Анита.

У меня глаза полезли на лоб, и Джейсон поспешил объяснить:

— Я в том смысле, что ты все вопросы решаешь как будтонавечно. Будто потом уже нельзя передумать. Я же не о том, чтобы ты вернулаНатэниелу девичью честь, выйдя за него замуж. Честно, про это и речи не было.

— Что ж, уже легче.

— Тебе pomme de sang понадобится на много лет, Анита.Лет.

— Жан-Клод говорит, что через несколько месяцев янаучусь утолять голод на расстоянии, и это уже не будет так тесно и лично.

— Тебе удалось увеличить интервал между кормлениями,Анита. Но ты не особенно преуспела в контроле над ardeur’ом.

— Сегодня на танцполу я с ним справилась.

Он вздохнул:

— Ты его отключила. Это не контроль. Если у тебя естьружьё, ты можешь его запереть в оружейный сейф, но это не значит научиться изнего стрелять.

— Интересная аналогия. Ты давно уже об этом думаешь,если я правильно поняла?

— С самого начала. Натэниел мне сказал, что ты неразрешаешь ему облегчения во время утоления ardeur.

— Не разрешаю? Он же не спрашивал, и вообще откуда мнезнать, что он даже наедине с собой этого не делал? Я ведь не запрещала ему.

— Можно самому себя обслуживать, и ощущение неплохое,но это не утоляет истинного голода.

Я прижалась спиной к дереву, будто опёрлась на твёрдыйствол, потому что ощущение было, будто я падаю. Падаю в такую пропасть, откудауже не выбраться.

— Я не знаю, могу ли я переспать с Натэниелом и утромпосмотреть себе в глаза в зеркале.

— Почему это именно Натэниел так тебя беспокоит?

— Потому что он сбивает меня с толку. У меня естьдрузья, есть любовники, есть люди, которые от меня зависят, которых я опекаю.Со своими подопечными я не трахаюсь. Это вроде как использование служебногоположения.