– Ау, вы меня слышите?

Ни ответа ни привета. Я поплелась дальше по дороге инеожиданно наткнулась на кошку породы русская голубая. Нахохлившись, онадремала на заборе. Я оторопело на нее уставилась: неужели та самая? Значит, япопала в лабиринт и хожу кругами? Меня охватило отчаяние. Господи, неужели яникогда больше не вернусь в цивилизацию?!

В этот момент вдалеке показалась женщина. Я что есть мочиприпустила к ней:

– Стойте! Подождите меня! Дама, я к вам обращаюсь!

Мои крики не остались незамеченными, женщина остановилась.Вблизи я смогла ее рассмотреть: лет пятидесяти, полная, с широким простодушнымлицом, одета в джинсовую юбку, водолазку и короткую кофточку малинового цвета,которая у модельеров называется «болеро».

– Простите, вы тут живете?

– Работаю, – ответила дама.

– Скажите, как отсюда выбраться? Иду уже полчаса, адорога не кончается.

– Без машины тут беда, – словоохотливо подтвердиласобеседница. – Мне хозяева отдали свою бэху, чтобы я могла нормально наработу добираться. Но сейчас она в ремонте, вот и приходится пилить на своихдвоих. Пойдемте со мной, я тоже иду к остановке.

Мы отправились в ту сторону, откуда я только что пришла.

– Вы сказали «бэху»? – спросила я, чтобыподдержать разговор.

– «БМВ», – пояснила дама. – Такая славнаямашинка: коробка-автомат, усилитель руля, сиденья с подогревом. Я даже права непокупала, а честно сдала экзамены!

Я с трудом представила ее за рулем машины премиум-класса.

– А хозяева что же, без машины остались?

– Скажете тоже, да у них еще четыре штуки есть, целыйавтопарк! – Она принялась загибать пальцы на правой руке: – «Бентли»,«Майбах», «Лексус» и этот, как его, все время забываю название… Вспомнила –«Астон-Мартин», на нем еще Джеймс Бонд ездит!

Я присвистнула:

– Ничего себе! У кого же вы работаете? У Рокфеллера?

– У самого Пучеглазова! – гордо заявиладама. – Знаете такого?

Я понятия не имела, но боялась показаться отсталойдеревенщиной:

– Кто же не знает Пучеглазова! Повезло вам!

Женщина расцвела:

– Еще как повезло, я прямо сама себе завидую. И всеподруги по столовой говорят: вот бы и нам такое счастье привалило! Но ВасильВасилич – он один такой.

– Это точно, – кивнула я. – А кем вытрудитесь у Пучеглазова?

– Поваром. Раньше-то я в заводской столовой работала,думала, так и помру на проходной. А потом завод купил Василь Василич. Пришелоднажды в столовую, заказал бефстроганов, а это мое коронное блюдо, поел испрашивает: «Хочешь, Дина, моим личным поваром работать?» Ну, а я не будь дуройотвечаю: «Согласна, только без интима!» Он рассмеялся: «Мне после твоей стряпниуже ничего не хочется. Для меня вкусно поесть – лучшая радость в жизни». Иточно: любит простую еду, какую еще в советских столовых подавали. Пробовала яему фуа-гра готовить и утку по-пекински, так не понравилось, гречневую кашухочет, со шкварками!

Дама остановилась, вытащила из объемной сумки зеркальце ипоправила сережки в ушах – довольно уродливые серебряные изделия с бирюзой.

– Это у вас новые сережки? – догадалась я.

Повариха расплылась в улыбке:

– Ага, хозяйка подарила. И кофточку тоже. Ты, говорит,Дина, теперь почти что член семьи, так что не отказывайся от подарков. А чегомне отказываться-то? Я всему рада.

Тут я заметила, что на Дине надето никакое не болеро, аобычная кофта, только размеров на десять меньше, чем требуется. Поэтому она незастегивается на груди и достает лишь до лопаток. Очевидно, раньше тряпкапринадлежала худосочной хозяйке.

– А вы в поселке к кому приходили? –полюбопытствовала Дина.

– К Леониду Лисовику, я к нему на работуустраиваюсь, – соврала я.

– Да ну?! Правда? – искренне удивиласьсобеседница. – И кем же?

– Грумером.

– Кем?!

– Собачьим парикмахером.

– У Лисовиков же нет собаки!

Я пожала плечами:

– Значит, завели. Рыжего кокер-спаниеля.

Дина недоверчиво на меня уставилась, я почувствовала себязаписной врушкой.

– Что-то не похоже это на Лисовика… – протянулаона.

– Что именно?

– Да все: собака, грумер… Хотите совет? – Якивнула. – Не устраивайтесь к Лисовику, он голь перекатная.

– Почему это голь? – оторопела я. –Обеспеченный человек. Вон дом какой огромный.

– Ага, и на весь дом – одна прислуга, Сильвия.

– Шофер еще есть.

– Ну да, Сильвия, шофер и няня. А у нас, – Династала загибать пальцы, теперь уже на обеих руках: – повар, домработница,горничная, две няни, дневная и ночная, три шофера, садовник и управляющий.Десять человек получается! Еще к хозяйке каждое утро приезжают личныйпарикмахер и маникюрша. А Изольда, жена Лисовика, сама себе ногти красит,позор!

– Ну, это не показатель, – запротестовалая, – может, Изольде не нравится, когда к ней прикасаются посторонние люди,я знаю, бывает такая фобия.

– Очень даже ей нравится! Просто Лисовик жмот, держитее в черном теле. И не только ее – всех, включая детей! Знаете, какую коляскуон купил, когда родился старший ребенок? Самую простую, за четыреста баксов, в «Меге»отоварился!

– А у вас коляска, наверное, из золота? –улыбнулась я.

Но шутка не удалась.

– Конечно! А как иначе? У нас должно быть самоелучшее! – убежденно заявила повариха. – Наша коляска сделана вАнглии, украшена золотой буквой «М» и стоит две тысячи фунтов стерлингов! Такихколясок в мире было выпущено всего двадцать штук, одна есть у Анджелины Джоли иБрэда Питта! Мы, кстати, девочку Мирославой назвали, чтобы букву «М» оправдать.

Я сомневалась, что семья голливудских актеров настолькообезумела, чтобы за свои кровные покупать подобную вещь. И вряд ли бы им пришлав голову мысль назвать ребенка в честь коляски.

Однако здорово же хозяева проработали Дину – «мы купили»,«мы назвали»… Похоже, она и впрямь воспринимает себя и своих работодателей как нечтоцелое.

– А второму сыну Лисовик вообще коляску не покупал,представляете? Сказал, что после первого еще в хорошем состоянии, чего зряденьги тратить? Вот ведь скупердяй!

На мой взгляд, весьма здравый подход, но я оставила своемнение при себе.

– Няня у них получает сущие копейки, – продолжаласплетничать Дина. – Детей-то двое, а платят, как нашей няне за одного.Шоферу тоже не доплачивают, ему едва хватает на съемную халупу в Кунцево.