– Может, она и впрямь никого не надувает, но все равно меняберет сомнение… Как думаешь, может, она знала о своем происхождении и простоскрывала это от мистера Шелби, а он не догадывался о ее осведомленности?

Мейсон покачал головой:

– Провалиться мне на этом месте, если я знаю, Пол… Но… а чтодумает по этому поводу Делла?

Делла погрозила пальцем:

– Своего мнения я вам не скажу.

– А у тебя таковое имеется?

– Да.

– Почему же ты не хочешь высказать его вслух?

– Потому что я не имею достаточных оснований. Это всего лишьженская интуиция.

– Как знаешь… Мы, во всяком случае, изо всех сил стараемсяпомочь ей. Конечно, ей еще придется попереживать, но, я считаю, все кончитсяблагополучно. Скажи, Пол, какого врача назначил суд?

– Этого я еще не выяснил, но как только…

Ему не дал договорить телефонный звонок.

Делла подняла трубку:

– Это тебя, Пол. Звонят из твоей конторы.

Пол взял трубку, послушал и попросил:

– Повторите-ка мне еще раз это имя. Понятно. Спасибо.

Он положил на место трубку и повернулся к адвокату:

– О’кей, Перри, теперь я могу ответить: суд назначил вкачестве эксперта доктора Грантланда Олма.

Делла Стрит немедленно принялась листать телефонную книжку ичерез минуту уже смогла сообщить дополнительные сведения:

– Его адрес: Центральное здание, 602, а телефон – Лейвин3681.

– И, – сказал Мейсон, – любая попытка на него повлиятьразъярит почтенного доктора, но я не вижу препятствий к тому, чтобы мне какадвокату не повидаться с Горасом Шелби прежде врача.

– У тебя нет ни малейшего шанса, – покачал головой ПолДрейк.

Мейсон подмигнул:

– Если они его держат взаперти решительно от всех друзей,про это тоже полезно узнать. – Он посмотрел на часы: – Почти наверняка доктор усебя в конторе. Вряд ли он захочет осматривать Шелби раньше завтрашнего утра.Позвони-ка его старшей сестре, Делла.

– Старшей сестре?

– Ну да. У врачей вместо секретарш бывают старшие сестры.

Делла Стрит поколдовала над телефоном и кивнула адвокату.

– Алло, это Перри Мейсон, адвокат, я очень хотел быпоговорить с доктором Олмом. Если это невозможно, тогда я бы просто хотелзадать ему вопрос, на который ему легко будет ответить. Дело крайне срочное.

Женский голос на другом конце провода сказал:

– Я его старшая сестра. Может быть, вы соблаговолите задатьэтот вопрос мне, поскольку доктор очень занят и освободится не скоро?

– Я ведь не ошибаюсь, доктору Олму поручено судом осмотретьГораса Шелби до начала судебного заседания, которое должно состояться…

– Я уверена, что доктор не станет разговаривать ни с вами,ни с кем другим по этому вопросу!

– Я этого и не хочу. Меня просто интересует, не нарушу ли япланов доктора, если сейчас поеду навестить мистера Шелби в санаторий«Гудвилл»?

– Вне всякого сомнения, он не будет против. Но при условии,что вы ничем не расстроите и не встревожите больного. Вы ведь один из адвокатовпо делу?

– Да.

– Постарайтесь не волновать его, он легковозбудим.

– Благодарю вас, вы очень внимательны… Кстати, в какойпалате он находится?

– По-моему, он лежит в изоляторе. Сейчас посмотрю…Совершенно верно, бокс 17.

– Еще раз большое спасибо.

– Не за что.

– Не забудьте передать доктору, что я звонил.

– Непременно.

Мейсон повесил трубку улыбаясь:

– Если тебе нужны сведения, то самое правильное –действовать открыто.

Дрейк расхохотался:

– Хороший частный детектив раздобыл бы тебе информацию черездвое суток при оплате пятьдесят долларов в день… Мне поехать с тобой, Перри?

– Нет, мне думается, лучше ехать одному.

– Знаешь, в таких местах служащие не отличаются любезностью.

– В определенных ситуациях и я не ягненок, – хмыкнул ПерриМейсон.

Санаторий «Гудвилл» и дом отдыха в Эль-Мираре представлялисобой сочетание бывшего мотеля и старинного трехэтажного особняка с большимучастком.

Теперь они были окружены деревянным забором, причем на окнахмотеля и на первом этаже большого здания имелись либо замысловатые железныеукрашения-решетки, либо самые обычные, набитые крест-накрест доски.

Перри Мейсон оглядел все это, немного подумал, затем, нетаясь, прошел сквозь ворота по широкой подъездной дороге к парадной двери, надкоторой красовалась надпись: «Администрация».

Объявление сбоку было менее импозантным: «Требуется молодаяособа с покладистым характером для общих работ». Мейсон несколько удивилсяподобной формулировке, потом решил, что это писала не женщина. Аналогичноеобъявление было приклеено сбоку на оконном стекле. Написаны они оба были отруки, и Мейсон сообразил, что в данном учреждении кадры поломоек и уборщиц незадерживаются, а найти замену нелегко.

Мейсон вошел в контору.

Длинная стойка делила помещение пополам. С внутреннейстороны находились коммутатор и стул. По другую сторону – стол, заваленныйбумагами, старенький вращающийся стул и два простых кресла с прямыми спинками.Тут же – нечто вроде стеллажа с ячейками для почты, над которыми были написаныномера комнат.

На коммутаторе горела лампочка и что-то гудело – кто-топытался прозвониться в пансионат.

Мейсон подошел к стойке.

Из двери, находившейся в дальней стороне помещения,торопливо вышла женщина средних лет. Едва взглянув на Мейсона, она поспешила ккоммутатору и надела наушники:

– Алло… Санаторий «Гудвилл».

Послушав немного, она ответила:

– Его еще нет. Я предупредила секретаря. Он зайдет, кактолько вернется… Нет, я не могу сказать, когда он вернется… Да, он вампозвонит, доктор… Сразу же, как вернется. До свидания.

Она вытащила штекер и как-то неохотно повернулась кадвокату:

– А вам что нужно?

– У вас здесь находится Горас Шелби…