– Точно не знаю.

– Вы не пытались их найти?

– Зачем? – удивилась она.

– В субботу Юля в какое время ушла из дома?

– Около трех. Обещала вернуться в десять. Я ее оченьпросила, в тот день у нас были гости и мне не хотелось, чтобы возниклипересуды... Девочка в пятнадцать лет вечером должна быть дома.

– Когда в десять она не вернулась, вы ей позвонили?

– Да, часов в двенадцать, лишь только разъехалисьгости. Но она не ответила. Утром я опять позвонила, то же самое. Связалась сбабушками, предупредила их... но Юля к ним не заходила. В понедельник позвонилав школу. Разумеется, на занятия она не явилась. Мы забеспокоились. Я даже вМоскву звонила. Дети страшные эгоисты, к тому же неблагодарные.

– У вас есть еще дети?

– У Федора Васильевича есть сын от первого брака.

– Проблемы с законом у Юли случались?

– Вы что, с ума сошли? – возмутилась ЕлизаветаКонстантиновна. – Федор Васильевич...

– Федор Васильевич поспешил бы пока не поздно проблемыразрешить, это я прекрасно понимаю. Но вопрос я задала вполне конкретный.

Она в отчаянии покачала головой, в глазах ее стояли самыенастоящие слезы, одна слезинка даже скатилась по щеке, выглядело все это дажетрогательно.

– Как вы можете, – прошептала она.

– Если вы хотите от меня каких-то результатов,потрудитесь быть откровенной. Если вам это не по силам, ищите дочь сами.

Она надолго замолчала. Я уже собралась удалиться, и тут онанаконец обрела дар речи.

– Проблемы были. Кто-то из ее дружков обокрал гараж.Слава богу, Юля при этом не присутствовала.

Потом на дискотеке устроили потасовку и всех забрали вмилицию. Дочь была так пьяна, что не могла позвонить домой. Три месяца назад уродителей ее подруги пропали деньги, довольно крупная сумма. Выяснилось, чтоденьги взяла собственная дочь, но Юля здесь ни при чем. Она не воровка, ужможете мне поверить. Был еще случай – их как-то задержали возле Горбатогомоста.

Октябрьский мост, в просторечии Горбатый, прозванный такиз-за своей формы, напоминающей перевернутый полумесяц, был местом сборагородских проституток. Рядом парк, куда счастливые пары и отправлялись, если уизбранника не было машины. Там из-под каждого куста доносились сладкие стоны,еще чаще вопли и матерщина. Куда они отправлялись зимой, мне неведомо, может, вте же самые кусты, охота, как известно, пуще неволи. Милиция появлялась тамредко, выходит, девчонке просто не повезло.

– Я, конечно, была в шоке, – кашлянув, продолжилаЕлизавета Константиновна. – Потребовала объяснить, как такое могло произойти.Юля сказала, что они с подружкой просто гуляли, а милиция забирала всех подряд.Вы не верите? – вдруг спросила она.

Я пожала плечами:

– Почему же. Иногда такое случается.

– А вот я не верю. Приличных девушек не забирают.Только тех, кто шляется по ночам бог знает где, забыв, что ее отец... Впрочем,я отвлеклась. Вот, пожалуй, и все.

– Наркотики? – спросила я.

– Слава богу, нет. Иногда являлась пьяной. Два или трираза. В каком виде она пребывает, когда не ночует дома, могу толькодогадываться.

– Можно взглянуть на комнату вашей дочери? – Видянедоумение на лице женщины, я пояснила:

– Она могла где-то записать телефоны друзей, очень быпригодились фотографии.

– Хорошо, пойдемте.

Мы поднялись на второй этаж, помещения здесь были попроще.Женщина толкнула ближайшую дверь и отступила, пропуская меня в комнату.

Комната была небольшой и уютной. Кровать застлана клетчатымпледом, на окне голубые шторы с рюшами, плюшевый медведь, книги на полках. Япробежала взглядом по корешкам, в основном фантастика.

Слева тонкая брошюра «Как завоевать друзей», том Фрейда,рядом сонник.

– Юля много читает?

– Не уверена. Если читает, то какую-нибудь ерунду.

– С вашего разрешения я загляну в стол?

– Я там смотрела. Никаких телефонов. Она не хотела,чтобы я знала о ее друзьях. Юля очень хитрый и осторожный ребенок.

– Вы раньше проверяли ее стол?

– Конечно. Нашла дневник. У нас после этого вышелкрупный разговор. Я заставила ее уничтожить эту гадость. Так что вы вряд ли чтонайдете.

– Что было в дневнике?

– Хотите, чтобы я повторяла всякие пакости?

– Только в общих чертах.

– Обливала грязью своих родителей. Ей бы папашуалкоголика и мамашу училку, тогда бы знала... – прошипела женщина споразившей меня злобой.

– Простите, а кем вы работаете?

Она нахмурилась, точно я спросила страшную глупость.

– Федор Васильевич очень занят, он много работает иимеет право на то, чтобы дома ему создавали нормальные условия для отдыха.

– Вы сами их создаете или домработница?

– Дважды в неделю к нам приходит уборщица, всеостальное на моих плечах. Поверьте, быть супругой такого человека, как ФедорВасильевич, совсем нелегко.

Это тоже труд и...

– А где вы работали раньше?

– Это имеет какое-нибудь отношение к исчезновениюдочери? – недовольно спросила она.

– Нет. Простое любопытство.

– Я работала в институте.

– Кем работали?

– Лаборантом. Я не имела возможности получить высшееобразование из-за тяжелого материального положения нашей семьи. А выйдя замуж,все силы отдала мужу, то есть его карьере.

Слушая ее и время от времени согласно кивая, я, устроившисьна стуле, не спеша просматривала содержимое трех ящиков стола. Ничегоособенного. Несколько учебников, тетради. В большинстве из них заполненыдве-три страницы. Я полистала школьный дневник. Химия, математика, физика –тройки, литература, история – пятерки. Под обложкой две фотографии. Девочка скосами и серыми грустными глазами.

На другой пушистый белый кот.

– Это ваша дочь? – спросила я.

– Да, – подойдя к столу, ответила женщина.

– Давно сделана фотография?

– Не знаю. Я ее раньше не видела.