— Должно быть, вы — развратница высшей пробы,мадам, — пробормотал Верней, — и наверняка обладаете всеми нашимивкусами.

С этими словами он вставил ей три пальца в задний проход,отчего ее клитор мгновенно отвердел и увеличился, и Доротее сразу захотелосьсношать юношу. Верней помог осуществить это предприятие и в продолжение бурногоакта звонкими шлепками осыпал ягодицы Мессалины.

— Вы не против, если я отстегаю вас? — спросилон. — Я имею в виду вас, мадам, а не этих покорных жертв…

— Делайте с моей жопкой все, что вам хочется, —отвечала Доротея, — для того она и существует.

— Отлично, — обрадовался он, увидев, что онаначала постанывать от восторга, — согласитесь, что только боль способнаускорить извержение: будь я в роли экзекутора или жертвы, только это помогаетмне достичь цели.

— А что будет с теми задницами, которые торчат там?поинтересоваласьДоротея. — Вы не собираетесь использовать их?

— То, что я скоро с ними сделаю, докажет вам обратное.Приблизившись к ним, он сказал:

— Поглядим, какая из этих шлюх храбрее. И онодновременно и очень чувствительно ущипнул правую грудь мадам де Жернанд илевую ягодицу Жюстины. Несмотря на то, что его ногти глубоко впились в ее кожу,наша героиня выдержала. Но с ее госпожой дело обстояло хуже: коварный негодяйтак сильно сдавил ей сосок, и она была настолько еще слаба, что без чувств повалиласьна диван.

— О божественная! — это он говорил Доротее,обсасывая ей поочередно то клитор, то язык и не переставая массировать заднийпроход. — Это восхитительно! Я без ума от всех этих выпуклостей… А вас,мадам, вас возбуждает, когда вы видите чужую боль?

— Посмотрите сами, сударь, — ответила блудница,сунув ему под нос свои пальцы, измазанные липкими выделениями из вагины, —мне кажется, нами руководят одни и те же принципы.

— Повторяю, мадам: только боль ускоряет оргазм. Такимобразом, устроившись между педерастами и Доротеей, распутник все большевозбуждался и уже дрожал всем телом словно бык перед телкой.

— Глупая тварь! — вдруг заорал он, одной рукойсхватив свою свояченицу, а другой доставая плеть, свитую из толстых, угловатыхживотных кишок, которую всегда носил в кармане. — Подлая женщина, значит,ты совсем неумеешь страдать? Хорошо же, ты будешь наказана за свою слабость.

Он вложил свой вздыбленный инструмент в руки Жюстйны, велевей теребить его изо всех сил, дал Доротее другую плеть с тем, чтобы онапроделала с его задом то же самое, что он собирался сделать со своейродственницей, а ганимедам приказал обнажить ягодицы. Операция началась. Кнут —как в активном, так и в пассивном применении — был одним из самых излюбленных,страстей Вернея: двадцать три минуты кряду его сильная рука трудилась надизящной задницей мадам де Жернанд; она была уже изодрана от поясницы дощиколоток, он находился примерно в таком же состоянии; кровь брызгала во всестороны; необычным было слышать ругательства с одной стороны и жалобные крики —с другой. Слишком занятая делом, чтобы услышать голос своего сердца, несчастнаяЖюстина изо всех сил массировала огромный член, порученный ее заботам, неосмеливаясь вступиться за госпожу. Это не означает, что она не отвела бы от нееужасные удары, если бы это было в ее власти, но непоколебимость злодейских душбыла ей уже достаточно известна, и она не посмела вмешаться. Но Верней все-такизаметил неловкость массажистки и рассвирепел:

— Что это за идиотка? Ну погоди, шлюха, я тебе покажу,как обращаться с таким членом, как у меня!

Он вручил свой предмет Доротее, справедливо полагая, что этаблудница сумеет усиливать или ослаблять движения сообразно ощущениямудовольствия, а сам, вооружившись многохвостой плетью, истерзал нежные иподатливые ягодицы нашей кроткой Жюстины.

Никакое орудие, которыми ее истязали, пока она служиларазврату, не доставляло ей таких страданий, как плеть Вернея: каждая жила,впиваясь в плоть, оставляла помимо боли, следы, настолько глубокие и кровавые,будто здесь поработали острым ножом, и очень скоро она превратилась в сплошнуюрану. Потом Верней связал обе жертвы вместе живот к животу и, по-прежнемуполучая от Доротеи умелые ласки, он подверг их вторичной флагеляции. И тутмадам де Жернанд, ослабленная тремя утренними кровопусканиями, обмякла,потеряла сознание и упала, увлекая за собой Жюстину, и теперь они обе плавалина полу в луже собственной крови, которую пролил их неутомимый палач. Вернейперерезал веревки и, бросившись на свою свояченицу, чудесным образом привел еев чувство посредством новой сладострастной пытки, которая, как естественнопредположить, едва не разорвала несчастную пополам в силу невероятнойдиспропорции между ней и ее мучителем.

— Стегайте меня! Стегайте сильнее, мадам! —закричал Верней, глядя безумными глазами на Доротею. — Положите на меняЖюстину и отхлещите нас вместе.

Благодаря искусству Доротеи и, быть может, еще большеблагодаря чудовищности своих забав гнусный фавн затрясся, глухо выругался иизвергнулся, изрыгая истошные крики, наконец, доказав окружающим, что еслиприрода дала ему великолепный детородный орган, она в то же время одарила егоневероятным количеством спермы и способностью испытывать бур??ые кризисы.

— Ну и как, мадам, — спросил он Доротею, —как вы находите меня в деле?

— Это было сказочно, сударь, — ответилаона, — но я полагала, что вы не любите сношать влагалища.

— Я сношаю все, мой ангел, все без разбору: лишь бы мойчлен ранил или раздирал живую плоть — прочие нюансы меня не интересуют.

— Но все-таки вы предпочитаете задницу?

— Вы хотите, чтобы я в этом поклялся? Хотите я прочищузад педерасту, чтобы убедить вас?

— Нет, — ответила Доротея, — я хочу, чтобы выотведали мой зад, если собираетесь убедить меня, вот он, сударь, берите его.

И распутник, еще не остывший от предыдущего акта, вторгся всамую глубину ее задницы.

— Только умоляю, мадам: терзайте этих женщин, дока ясодомирую вас, — попросил Верней.

Не заставляя просить себя дважды, развратница, изнемогая отнаслаждения, сжимая анусом огромный и твердый кол, влилась острыми ногтями втела мадам де Жернанд и Жюстины. Оба кончили под жалобные стоны жертв, икаждый, изливая семя, искусал до крови язык юношей, которые были призваныусилить их наслаждение.

— Пока довольно, мадам, — сказал ДоротееВерней, — вы очаровательны, я бы хотел, чтобы мы возобновили наши утехи,но теперь надо передохнуть.

— Я заставлю вас испытать множество других, сударь: ятешу себя надеждой, что чем лучше мы узнаем друг друга, тем лучше поладим.

Они присоединились к остальным, и Жюстина осталась одна сосвоей госпожой.

Между тем и остальные участники не бездействовали, но болеетерпеливые, чем братец Жернанда, испытывая не столь острую потребностьрастрачивать энергию, они все еще находились в стадии предварительныхупражнений, когда вернулись Верней и Доротея. Д'Эстерваль, Брессак и Жернанднаходились в апартаментах мадам де Верней. Злодеи раздели бедную женщину, недав ей отдохнуть после поездки. Жестокий Жернанд убеждал свою свояченицу в том,что ей совершенно необходимо кровопускание и что оно освежит ее. Операция ужепочти начиналась, когда оба персонажа, чьи шалости мы столь красочно описали,явились к мадам де Верней. Эта красивая дама убедила бы любого из мужчин, чтоне существует на свете более совершенного создания. Ни единого неверного илинебрежного штриха в пропорциях, вся свежесть, вся грация богини красоты —столько прав на милосердие, на ^всеобщее восхищение заслужили свояченицеЖернанда еще больше оскорблений и презрения со стороны распутников, главнымобразом от хозяина замка. После самого тщательного обследования прелестей этойвеликолепной женщины начались истязания. Брессак и Д'Эстерваль усердствовали неменьше, чем Жернанд: все по очереди щипали, кусали, хлестали по щекам несчастнуюжертву, ее роскошные груди и ягодицы покрылись многочисленными ранами, еезаставляли подставлять то рот, то вагину, то зад. Жернанд предпочел рот,Брессак выбрал анус, а Д'Эстерваль — влагалище;