— Позвольте моей жене помочь вам, сударь, —почтительно сказал д'Эстерваль, — никто лучше нее не знает толк в такихделах, и ее воображение придется вам по вкусу.

— Охотно, — сказал Верней, — я не обижусь,если к нам присоединится юная дева, которая нас встречала. Кстати, кто она?

— Это Жюстина, дядя, — ответил Брессак, —образчик добродетели, чрезвычайно сентиментальная особа, чьи нравы излоключения составляют удивительно яркий контраст с нашими принципами. Жернандсделал ее чем-то вроде горничной и наперсницы своей супруги, они вместе плачут,молятся, они утешают друг друга, а мы с удовольствием топчем их.

— Восхитительно, восхитительно! Черт побери, братец,скорее зови сюда эту девушку, я с ней побалуюсь.

— Но, дядя, — вмешался Брессак, — мнекажется, вам лучше подняться к мадам де Жернанд: там соберутся все предметы,которых вы пожелаете, и ваше извержение будет более приятным.

— Мой племянник прав, — согласился Верней, —но он не знает, что больше всего я желаю познакомиться с ним лично.

С этим он увел Брессака в соседний кабинет, поцеловал его,спустил с него панталоны, облобызал седалище, помассировал член, совершилсодомию, попросил то же самое сделать с ним и при этом не потерял ни каплисемени. Затем, вернувшись к компании, в выспренных выражениях воздал племянникухвалу.

— Полюбуйтесь, что он со мной сделал, — сказал Верней,потрясая громадным фаллосом и ласково поглаживая его. — Я бы, кажется,изнасиловал самого Господа, окажись он здесь. А теперь, братец, навестим твоюсупругу, я возьму с собой эту даму, — он указал на Доротею, — девицу,которую вы зовете Жюстиной, и парочку педерастов — этого мне хватит. Моясперма, как вы видите, цела, — при этом он показал, как из багровойголовки медленно выкатилась капля белой жидкости, — достаточно небольшихусилий, чтобы она брызнула на десять шагов; еще немного, и я бы сбросил все этов задницу племяннику, но нас ждут другие дела…

— Ты не хочешь сначала позавтракать? — спросилЖернанд.

— Нет, мы поели перед отъездом, и я не хочу забиватьсвое воображение едой, а вот после мы возместим все, что я потеряю.

Вернувшаяся Жюстина сказала господину де Верней, чтонесмотря на крайнюю слабость, которую чувствует госпожа, потеряв всего лишь часназад шесть чашек крови, она, подчиняясь желаниям супруга, готова принятьпосетителей.

— Ага, ты недавно пускал ей кровь, — заметилВерней, — ну что ж, тем лучше! Я безумно люблю, когда она в такомсостоянии. Подойдите ближе, девушка, — кивнул он Жюстине и сразу задрал ейюбки и ощупал ягодицы, — я бы очень хотел увидеть вашу попку, которуюзаранее считаю великолепной. Господа, — продолжал он, обращаясь кЖернанду, Брессаку и д'Эстервалю. — а вас я приглашаю посетить мою жену.Простите, что я не представил вас, но не сомневайтесь в ее покорности, поэтомупрошу не церемониться.

— Итак, — начал Верней, входя в комнату графини,окруженный ганимедами, в сопровождении старой служанки и в самом игривомсостоянии, — вы продолжаете огорчать моего брата? Он не перестаетжаловаться на вашу невнимательность, и мне приходится приезжать сюда ивразумлять вас. Вот, мадам, — указала он на Доротею, — свидетельницавашего дурного поведения, она только что поведала мне вещи, которые стоили бывам самых жестоких наказаний, если бы мой брат был меньше приверженблагородству и больше прислушивался к голосу справедливости. Ну, а теперь раздевайтесь.

Жюстина быстро раздела госпожу и представила нахальнымвзорам злодея истерзанное, но все равно соблазнительное тело.

— Вы обе тоже разденьтесь, — приказал ВернейЖюстине и Доротее, — только не забудьте прикрыть влагалище. А вы,прелестные дети, — посмотрел он на юных педерастов, — снимите толькопанталоны, все остальное можете оставить, так как оно вас не портит: я люблювещи, которые напоминают мне мой обожаемый пол; если бы женщины носили мужскуюодежду, я бы, наверное, не заставлял их разоблачаться.

Все повиновались молча, только Жюстина пыталась что-товозразить, но ее тут же вразумил угрожающий взгляд самого страшного инеприветливого человека, какого она встречала в своей жизни. Верней поставилЖюстину и мадам де Жернанд на колени на край большого дивана так, чтобы хорошовидеть их ягодицы, затем оставил их в покое и начал разглядывать зад Доротеи.

— Клянусь своей спермой, мадам, — восхищеннозаметил он, — вас надо рисовать. Это же тело красивого мужчины, я ужесхожу с ума от этой пушистой растительности и с удовольствием расцелую то, чтопод ней скрывается… О, какой у вас соблазнительный анус, сразу видно, что егочасто использовали… Раздвиньте пошире эти щечки, чтобы я мог сунуть туда язык.Ах, какой просторный проход, как мне нравится этот красноречивый признак .вашейизвращенности! Вы любите, когда вас сношают в зад? Любите, когда там трудитсямужской член? Да, мадам, да, только в этом истинное наслаждение! А вотвзгляните на мою задницу: моя пещерка также достаточно широка…

Доротея с чувством расцеловала седалище Вернея, отдав емудолжное и отплатив той же монетой. —

— Вы мне безумно нравитесь, мадам, — продолжалВерней, — чтобы окончательно покорить меня, вам остается только принятьпредложение, которое я хочу вам сделать, ибо без этого все ваше искусство невыдавит из меня сперму. Говорят, вы богаты, мадам? Хорошо, в таком случае ядолжен вам заплатить: если бы вы были бедны, я бы обокрал вас. Ну а теперь яхочу, чтобы вы отдались мне за деньги, кроме того, вы должны скрыть наш уговорот вашего супруга и дать мне слово, что истратите полученную сумму только наразвратные утехи; вы должны клятвенно обещать, что ни одно экю не пойдет надобрые дела, что вы употребите все деньги на злодейство… Что вы скажете о моейстрасти?

— Она очень своеобразна, сударь, но поверьте, что уменя достаточно философский ум, чтобы ничему не удивляться. Я принимаю вашепредложение и ваши условия, со своей стороны обещаю, что мне доставит огромноеудовольствие развлечься с вами и что ваши деньги будут истрачены исключительнона распутство.

— На самые гнусные дела, мадам, на самые гнусные!

— На все, что есть самого мерзкого и ужасного, клянусьвам.

— Прекрасно! Вот вам пятьсот луидоров, мадам; выдовольны?

— Нет, сударь, для меня это не деньги.

— Ах вот как? Очаровательно! Восхитительно!Божественно! — вскричал Верней. — Добавляю еще тысячу для самойлюбезной женщины, какую я только знал… Ага, потаскуха, теперь я восторжествую,теперь ты моя… Эй, ганимеды, ласкайте мне член, а я займусь задницей этойшлюхи. Пусть жертвы остаются на своем месте и не вздумают шевелиться. Чтотакое, мадам? Я думал, этот платок скрывает влагалище, а тут вижу перед собойнастоящий фаллос! Разрази меня гром, какой клитор! А ну-ка снимите эту, тряпку,вы скорее похожи на мужчину, чем на женщину, так что вам нечего прятать.

И блудодей бросился щекотать и сосать обнаруженный отросток,достаточно впечатляющий, чтобы его обладательница могла с успехом исполнятьроль мужчины.