21 сентября 1833 г. был заключен первый оманско-американский договор – о дружбе и торговле. В соответствии с этим документом США получили в Омане и его доминионах в Африке статус государства наибольшего благоприятствования. Американцам дозволялось свободно торговать во всех подконтрольных правителю Омана землях и портах при уплате 5% таможенной пошлины на все ввозимые товары. Лоцманский и иные портовые сборы султан для них существенно снизил.

Американцы стали поставлять в Оман и на Занзибар хлопчатобумажные ткани, оружие, порох, сахар, муку и изделия из стекла. Историки сообщают, что тогда-то и появилось, дескать, в словаре арабов Юго-Восточной Аравии вообще и Омана в частности слово «мирикани», которым жители этого края и поныне называют одежды, завозимые из США. Предметами их вывоза из владений султана в Южной Аравии и в Африке являлись финики, кофе и ювелирные изделия, лошади чистой арабской породы, имбирь и камедь драконового дерева, пряности, гвоздичное масло и слоновая кость, а также пальмовое масло и кожи животных, чрезвычайно важные для изготовления мыла и обуви соответственно .

Представляется, что о договоре, заключенном между США и правителем Омана следует рассказать несколько подробнее, так как документ этот хорошо отражает те нормы и принципы торговли, которых придерживались в XIX столетии правители земель Южной Аравии в отношениях с ведущими мировыми державами. Во вступительной статье договора фиксировалось положение о сохранении между сторонами его заключившими «вечного мира». Отмечалось, что граждане США получали «свободу доступа во все порты Омана со своими товарами», равно как и «свободу их продажи или обмена в землях Омана и его доминионах». При этом им предоставлялось право беспрепятственного въезда во владения правителя Омана и выезда из них. Гарантировалось невмешательство оманских властей в вопросы, связанные с установлением цен на ввозимые ими товары. Отдельно оговаривалось положение о торговле оружием. Подчеркивалось, что огнестрельные ружья, порох и дробь американцы могли продавать на Занзибаре только представителям местной власти, в то время как во всех других землях султаната, включая Маскат, – свободно, без каких-либо ограничений (ст. 2 договора).

Указывалось, что торговым судам США, приходившим в порты Омана и подвластных ему земель, надлежало выплачивать «единую и все включавшую в себя таможенную пошлину», в размере «5% с суммарной стоимости выгруженного на берег товара». Если же американское судно заходило в любой из портов Омана и его доминионов в целях ремонта или пополнения запасов воды и продовольствия, то в этом случае никаких портовых и иных сборов не предусматривалось (ст. 3).

Имелось положение о том, что США в торговле с Оманом подпадали под категорию стран наибольшего благоприятствования, то есть тех, кого «привечали особо», как тогда говорили. Притом как с точки зрения ведения торговли (без каких-либо территориальных ограничений), так и в плане уплаты таможенных пошлин (несколько меньших, по сравнению с установленными для других; ст. 4).

В случае, если в портах и гаванях Омана и его доминионах суда США «подвергались какой-либо, независившей от них, порче», то расходы по содержанию экипажей на время ремонта и самого ремонта судов оплачивала принимавшая их сторона. Случись, что суда американцев вследствие такой «порчи» тонули, то султан обязался содержать экипажи за свой счет до изыскания возможности для их отправки на родину. Спасенные грузы с таких судов подлежали передаче американским консулам, либо агентам американских компаний в Маскате и его владениях (ст. 5).

Если граждане США и/или их собственность делались добычей пиратов и выставлялись для продажи на рынках в землях султаната в Южной Аравии либо во владениях Маската в Африке и об этом становилось известно оманским властям, то им надлежало изымать такую собственность у продавцов и высвобождать граждан США из рабства. И тотчас же передавать их американским консулам или официально уполномоченным торговым агентам американских компаний на местах.

Президент США получал право назначать консулов в любой из портов султаната и подвластных ему земель, а консулы – разрешение на участие в решении всех, без исключения, возникавших вопросов, связанных с поведением и деятельностью американских граждан во владениях султана.

Имущество американцев, умиравших в землях султаната, подлежало передаче американским консулам; и после погашения долгов, случись, такие имелись, беспрепятственной пересылке родным и близким умерших (ст. 9).

Ни консулы, ни другие работники американских консульств, ни члены их семей, равно как и принадлежавшая им собственность, ни задержаниям, ни арестам, ни при каких обстоятельствах, не подвергались. Если же поведение консула не соответствовало, как считал султан, законам, порядкам и обычаям, установленным и действовавшим во владениях Омана, то на основании соответствующего письма-уведомления султана на имя президента США такой консул подлежал безоговорочной и незамедлительной замене[422].

Занзибар сделался для американцев главной площадкой в торговле с Оманом и с землями Восточной Африки. Так, из 44 торговых судов, посетивших Занзибар в 1832–1834 гг., 32 являлись американскими, 7 принадлежали британцам, 1 французам и 1 испанцам[423].

Сенат, ратифицировав договоры с Сиамом и Оманом (30 июня 1834 г.), поручил Э. Робертсу лично информировать об этом правителей Омана и Сиама. В соответствии с инструкцией, полученной им от Джона Форсайта, статс-секретаря президента Эндрю Джексона, Эдмунду Робертсу надлежало также посетить Японию – для обсуждения вопроса о заключении аналогичного договора о торговле. Покинув США, 25 марта 1835 г., Э. Робертс в сентябре прибыл на Занзибар. Султан находился в Маскате. Робертс отправился туда на шлюпе «Павлин» («Peacock»). В 400 милях от Маската, у острова Масира, шлюп наскочил на коралловый риф. Эдмунд Робертс принял решение идти в Маскат на весельной лодке, с 7 членами экипажа. Добирался туда три дня. Узнав о происшедшем, султан выслал на помощь американцам, оставшимся на корабле, новое, только что построенное судно «Султана», с водой и продовольствием. Отдал распоряжение своему наместнику в Суре отрядить к месту происшествия спасательную команду в составе 6 парусников доу с 300 матросами, чтобы защитить экипаж от пиратов. В дополнение к этому велел разместить на побережье, напротив острова, отряд кавалерии в 150 воинов – на случай каких бы то ни было непредвиденных обстоятельств.

Экипаж шлюпа, когда к нему подошли на помощь оманцы, смог уже сам сняться с рифов. Во время спасательных работ ему пришлось освободиться от половины военной амуниции, имевшейся на судне, и большей части корабельной оснастки. Султан, прослышав об этом, повелел достать со дна моря выброшенное за борт оружие и вернуть его американцам.